Велик

Черные, как два уголька, глазки толстяка хитро прищурились.

— Восемь бегемотов.

Атлан быстро подсчитал.

Владелец «пришлого» голема на Центральной Арене получал двадцать бегемотов за бой. Буру Ганджу предлагал ему пять. На руки он получил только три. И две дубины. За которые ни тех же фиников не купишь, ни реактивов, не говоря уже о самом маленьком хотя бы приборчике. А если еще принять во внимание, что ни одна Арена столицы не пожелала их законтрактовать, а других способов заработать на големе, кроме как поставить его сторожить или отправить работать в поле, в Соире не было… А восемь бегемотов и три дня… а лучше семь… умножаем… пятьдесят шесть… не может быть!.. — и через неделю в лавку «Всё для мага-големостроителя» можно было уже заявиться не только в роли экскурсанта. А если попросить аванс — то и сегодня!..

— Я согласен, — сглотнув пересохшим горлом, выговорил Анчар. — Но с авансом. За неделю.

— Как я рад! — просиял Кваку Квам Кваси Квези Квеку и протянул сложенные лодочкой ладони. — Значит, по рукам!

— По рукам! — впервые за несколько дней улыбнулся атлан и протянул свои ладони лодочкой в ритуальном узамбарском жесте успешного заключения сделки…

И ощутил, как в них опустилось нечто твердое и шершавое.

— Что это? — непонимающе глянул он на свернутый вчетверо пергамент.

— Договор, — сладко улыбаясь и развязывая алый замшевый кошель размером с грейпфрут, проговорил толстяк. — Прочти, если хочешь. Сейчас я отсчитаю деньги… проставлю цену там, где пробелы… мы оба распишемся… и будем друг другу ничего не должны.

— Д-да?.. — недоверчиво протянул Анчар, пробегая взглядом по убористым строкам на сложенном листке.

И замер.

— А это еще что?

— Что? — заинтересованно, точно видел и пергамент, и текст на нем впервые, хозяин складов вытянул короткую шею.

— Вот это! — волшебник обвиняюще ткнул пальцем в синие чернильные слова. — «Ежели оный голем не укараулит вора, то стоимость уворованного товара, на сих складах хранившихся, должна быть покрыта за счет големовладельца в однодневный срок. При отсутствии у него денежных средств в счет покрытия долга, пострадавшим забирается движимое имущество ответчика. Ежели стоимость самой мелкой подходящей единицы означенного имущества превышает стоимость уворованного товара, то разница выплачивается големовладельцу товаром или деньгами по выбору». То есть, тут подразумевается, что если мой голем пропустит воров, то в счет покрытия убытка ты можешь его у меня забрать?!

— Почему именно его? Разве у тебя больше ничего… — слегка фальшиво удивился посетитель, обежал взглядом комнату и задумчиво приподнял брови. — Кхм. Да. Ничего. Ну тогда…

— Что?

— Ничего. В смысле, я хочу сказать, ну и что, что ничего нет! Это обычное условие обычного договора, на которое никто не обращает внимания. Оно там так. На всякий случай, — невозмутимо отсчитывая деньги, пожал пухлыми плечами узамбарец. — Мой крючкотвор его требует. И ты же не думаешь, что твой голем их прокараулит? Да я бы, если бы даже с голоду умирал, не полез бы туда, где ходит такое чудовище!

И прежде, чем атлан мог ответить или хотя бы подумать, в ладонь ему были бережно вложены половина жирафа и шесть бегемотов.

— Вот тебе, пожалуйста. Аванс за неделю, бвана белый шаман, — лучась проникновенной улыбкой, выговорил Кваку Квам Кваси Квези Квеку. — На ремонт дома, я думаю, хватит. Ну и останется, чтобы прикупить… чего там вашему большеголовому брату нужно, чтобы новых големов придумывать, а?[36]

И Анчар сдался.

Темнота незаметно, как сон, подползла с океана к кипящему жизнью порту, и шум стал медленно затихать, пока не остались слышны лишь отдаленные звуки бьющегося ночного сердца — квартала таверн и развлечений.

Анчар, Велик и их работодатель, изрядно пропетляв по лабиринтам из убогих и не очень домиков рыбаков, моряков и ловцов жемчуга, лавчонок, солилен, коптилен, кузниц и разнообразных мастерских, остановились перед входом в безлюдный переулок. Шириной он был таков, чтобы две арбы могли разъехаться, не зацепив друг друга. Образовывавшие его стены, сложенные из крупного необожженного кирпича из желтой глины — самого дешевого строительного материала Альгены — уходили в чернильный мрак и растворялись там, как сахар в чашке обжигающего кофе. В десятке сантиметров над головой Велика торчал край плоской деревянной крыши. Единственным украшением фасадов служили обитые железом дощатые ворота, на каждых из которых висело по паре массивных замков. Что стена начиналась прямо от земли, а не держалась каким-то волшебно-архитектурным чудом на перекладинах ворот, приходилось верить хозяину на слово, потому что кучи старых корзин, сломанных ящиков, обрывков сеток и веревок, дырявых мешков, черепков кувшинов и прочей тары, давно завершившей не только первую, но и вторую и даже третью жизнь, и теперь ожидавшей не то огненного погребения, не то очередного приступа изобретательности у складских работников, поднимались иногда почти под крышу[37].

— Можете осмотреть замки, — Кваку Квам Кваси Квези Квеку обвел видимую и невидимую часть своих владений зажатым в кулаке фонарем. — Передаю под охрану всё в целости и сохранности.

— Только это или с обратной стороны тоже что-то? — деловито закрутил головой Анчар.

— С обратной стороны тоже что-то, — хихикнул узамбарец, — ибо ваш большеголовый брат еще не придумал склады, состоящие только из одной стены, а настоящим, как ни крути, их нужно не меньше четырех. Но там нет ворот, а значит, нет и опасности. Пройдемте сейчас вместе до конца, порядок есть порядок, убедимся, что всё на месте, и я отправлюсь домой с чистой совестью. Убегался, как гепард, осой под хвост укушенный… Денек сегодня выдался суетный, честно скажу. В конторе с самого утра — как пожар в обезьяннике: то прибытия все сразу, то убытия, то споры какие-то нелепые, банановой кожуры не стоящие, то недостача в грузе, то пересортица, то порча обнаружилась… Пять раз неустойку взимать пришлось с опоздавших капитанов! А проще бывает с живого льва шкуру содрать, чем с их брата хоть павиана ломанного вытрясти — такой вот уж народ пошел непорядочный да алчный, да, ничего не говори… Под конец дня сидишь уже, как пыльным мешком по голове ошарашенный, тебе говорят что-то — а ты ничегошеньки не понимаешь, или понимаешь, но не то, и не так, и не туда, и не тем местом… Короче, как говорят вамаясьцы, сплошной дзен!..

— А. Что. Такое…

Удар локтем по локтю и испепеляющий взгляд Анчара не дали Велику закончить, но, к счастью, самодовольно разглагольствующий Кваку Квам Кваси Квези Квеку, подобно глухарю, не слышал сейчас никого, кроме себя.

— Дзен — это когда всё наоборот и ничего не понятно, — быстро прошептал атлан, неожиданно для себя пожалев сконфуженного голема, вспомнил, что его самого уже очень давно никто не жалел, и не удержался, чтобы не прошипеть: — И держи рот закрытым, когда не спрашивают, пока он не передумал тебя нанимать!

Обескураженный голем молча кивнул в ответ.

Под болтовню хозяина они прошагали еще метров триста, пока Великая складская стена неожиданно не кончилась, и они не оказались на дороге, ведущей из порта в центр города[38]. Тонкими ниточками разбегались от широкой желтой полосы и терялись между сонными домами улочки и переулки. Налево одиноким маяком сиял вход в бухту. Направо тусклыми огоньками на холме светились далекие дворцы и дома развлечений для столичной знати.

— Ну как, принимаешь? — обращаясь то ли к волшебнику, то ли к маячившему за его спиной Каменному Великану, устало вздохнул узамбарец.

— Да, всё в порядке, — сдержанно кивнул Анчар, тихо радуясь, что темно, и что так незаметно и вовремя удалось подать своему творению условный сигнал молчания[39].

Завскладами поднял голову, глянул на узкий осколок луны над океаном, на атлана, на голема и деловито уточнил:

— Кстати, он у тебя в темноте видит?

Анчар с душераздирающим мысленным стоном снова ткнул Велика локтем в бок, вызвал в памяти стандартные тактико-технические характеристики бойцового голема и покачал головой: