Страница 10 из 13
Когда представили всех гостей, зазвучала музыка, и церемониймейстер объявил начало бала. По традиции, первый танец принадлежал хозяевам. Граф подал супруге руку и вывел на середину зала.
Танцор из графа был так себе. Да и как можно требовать изящества движений от человека, пятнадцать лет проведшего в седле и «танцевавшего» с мечом на поле боя? Поэтому, как только пол заполнили другие пары, он вернулся в кресло на возвышении. Эллис, конечно, пришлось последовать за супругом. Полная горечи и досады, она с завистью смотрела на весело кружащиеся под музыку пары.
Но долго скучать ей не пришлось. На возвышение поднялся какой-то кавалер, склонился в изящном поклоне и произнёс:
— Миледи, позвольте пригласить вас на танец?
Эллис взглянула на супруга, и тот благосклонно кивнул.
Танец следовал за танцем. Эллис кружилась, веселилась от души, порхала по залу яркой счастливой бабочкой, выслушивала искренние и льстивые комплименты, ловила завистливые взгляды дам и восхищённые кавалеров, и была по-настоящему счастлива.
Но вот к ней подошёл Брисс Айскин.
— Разрешите вас пригласить, миледи, — произнёс он, сделав ударение на последнем слове. Девушка не обратила на его тон внимания, а граф скосил в сторону юного лорда скучающий взгляд.
Эллис взглянула на красивое холёное лицо молодого человека, который не так давно ей очень нравился, и с удивлением осознала, что не испытывает сейчас к нему никаких чувств. Но всё же согласилась на танец.
Ведя девушку в замысловатом медленном фаэдоне, Брисс вначале болтал о всяких пустяках, а потом неожиданно сказал:
— А ты выглядишь весьма довольной, Элли… С чего бы это? Твой урод тебя ещё не бил?
Эллис просто опешила от такой наглости и холодно ответила:
— Вы забываетесь, сударь! Попрошу выбирать выражения!
— Ой, да брось… Разве мы не друзья? Ты уже забыла, как бегала за мной хвостиком и преданно смотрела в глаза? Кстати, а правду говорят, что граф любит связывать и избивать женщин, прежде чем приступить к сношению? С тобой он тоже проделывал это?
— Сударь… — только и смогла выговорить Эллис, покраснев от смущения.
— Да что ты ломаешься, Элька? Не строй из себя великосветскую даму… Давно ты ей стала?
Сдерживая гнев и негодование, Эллис процедила сквозь сжатые зубы:
— Отведите меня на место, сударь…
— Ладно, успокойся, я пошутил… — нагло улыбнулся Брисс, и крепче сжал её руку. — Быстро же ты забыла старых друзей… Более того, я тебе нравился… А не возобновить ли нам старые отношения? Ты стала такой аппетитной цыпочкой, не то, что прежняя замухрышка…
Эллис остановилась и залепила Бриссу звонкую пощёчину. Всё в зале мгновенно стихло: музыка, разговоры, шарканье ног — танцующие замерли, словно замороженные статуи. Взоры всех обратились к бледному Бриссу и красной от смущения и гнева Эллис. Поэтому мало кто заметил, как исказилось от гнева лицо графа Атонианского, как он стремительно встал и бесшумно направился к супруге.
— Вы наглец, сударь, — звонко прозвучал в тишине голос девушки. — Вас мало убить за эти слова!
— Я сейчас это и сделаю, — вставил граф, возникая рядом. — Что случилось? Он оскорбил вас, сударыня?
— Не только…
Схватив наглеца за грудки, граф выхватил кинжал.
— Я отрежу твою тупую башку, щенок, и насажу на копьё, которое выставлю на крепостной стене, — прорычал он.
Эллис, зная крутой и скорый на расправу нрав супруга, повисла у него на руке.
— Милорд, не убивайте его! Он просто глупый невоспитанный мальчишка! — испуганно воскликнула она.
— Неужели?! — глаза графа с яростью сверлили юношу, и тот сжался под этим гневным взглядом, как сдувшийся шар. — Вы прощаете его, сударыня?
— Да, да, прощаю…
Губы графа зловеще изогнулись, но Эллис уже знала, что так он улыбается.
— Что ж… Пусть живёт… Я и не собирался его убивать, ведь он мой гость. Я хотел только напугать и, по-моему, это удалось…
Брисс, и правда, стоял бледный и дрожащий, как осенняя былинка.
— Не соизволите ли попросить у дамы прощения, сударь? — грозно вопросил граф. — Хотя миледи простила вас, но я хочу услышать эти слова.
— П-простите, с-сударыня… миледи… — губы Брисса дрожали, и он заикался от страха. — Нижайше прошу простить… моё недостойное поведение… Я больше не буду… — закончил он совсем по-детски.
— Конечно, не будете, сударь, — усмехнулся граф, и от его улыбки Брисс едва не грохнулся в обморок. — Сейчас же покиньте мой дом, и больше никогда не приходите сюда без специального вызова. Отныне вы здесь нежелательная персона.
Брисс неуклюже поклонился, и, втянув голову в плечи и опустив глаза, чтобы не встречаться взглядами со знакомыми, поспешил вон из зала. Граф взял Эллис за руку и подал знак музыкантам. Вновь зазвучала музыка и бал продолжился. Но танцующих было мало, в основном, молодёжь. Старшее поколение, собравшись группками, обсуждали происшествие. Никто ничего толком не знал, но уже родились и поползли слухи, один невероятнее другого.
К Эллис робко приблизилась Люсиль и, отвесив глубокий поклон, тихо спросила:
— Можно вас на несколько слов, миледи?
Граф покосился на юную леди Айскин, но не стал возражать. Эллис спустилась к бывшей подруге и отошла с ней в сторонку.
— Ради всех святых, миледи, скажите, что произошло? — умоляюще вопросила девушка. — Мама в шоке… Её чуть удар не хватил, когда Его Светлость вынул кинжал.
— Можете обращаться ко мне по имени, — улыбнулась Эллис. — Ведь мы подруги… Были, во всяком случае.
— О, да, были… — грустно вздохнула девушка.
— Что же нам мешает остаться ими и впредь? Почему вы не навещали меня?
— Я… — девушка потупилась. — Я не знала, можно ли… И мама не разрешала… О графе ходят разные дурные слухи…
— Вот именно, слухи! В них нет ни слова правды! Милорд — милейший и добрейший человек, если его не сердить…
— Но он чуть не убил Брисса! Все это видели… Если бы не вы…
— Да, он вспыльчив… Это его самый большой недостаток. Он любит меня и защищает… Граф не терпит, если ко мне относятся пренебрежительно или обижают. Тогда в него словно демон вселяется!
— Граф любит вас? — недоверчиво протянула Люсиль.
— Души не чает! — довольно улыбнулась Эллис.
— А вы его, Эллис? — осторожно спросила подружка.
— Я обожаю его!
— Но… Он такой…
— Вы хотите сказать, уродливый?
— Нет! Нет! — испуганно затрясла локонами леди Люсиль.
— Я не замечаю его уродства… Для меня он просто мужчина. Добрый, любящий, верный, надёжный… Моя защита и опора.
Люсиль смотрела на подругу широко открытыми глазами, а затем медленно кивнула.
— Понимаю…
— И душа у графа добрая и нежная, — улыбнулась Эллис.
— Мне удивительно это слышать. Но… Не повлияет ли сегодняшний инцидент на нашу семью? Граф очень рассердился… Прошу вас, Эллис, замолвите за нас словечко… Мы не хотим попасть в немилость…
— Хорошо, — успокоила подругу графиня. — Я попрошу супруга не сердиться на вас и вашу матушку… А вы, Люсиль, навещайте меня хоть иногда.
— О, да, конечно! — обрадовалась леди Люсиль. Затем наклонилась к подруге и лукаво шепнула: — Я скажу маме, что это ваш приказ… Я буду приезжать к вам раз в декаду, всё-таки дорога не близкая…
— А вы приезжайте на несколько дней. Я выделю вам собственную комнату в моих покоях.
— Тогда я обязательно приеду на днях! — пообещала девушка.
Подруги расцеловались и расстались. Их милые отношения не ускользнули от взглядов пристальных наблюдателей, и по залу поползли новые слухи.
12
Бал подходил к концу. Объявили последний танец, в котором дамы приглашали кавалеров. По обычаю, бал заканчивала виновница торжества, ей предоставлялось исключительное право выбора.
Когда церемониймейстер объявил «дамский танец», граф посмотрел на супругу и сказал:
— Только не меня, дорогая… Вы же знаете, какой я танцор.
— Я могу пригласить другого мужчину?