Blood diamond

Солнце только-только начало подниматься над горизонтом, медленно дотрагиваясь руками лучей до всего, что только было на вокзале. Бернард, стоящий на платформе, посмотрел в сторону отбывающего поезда и лениво зевнул — его совершенно не радовал такой ранний подъем.

Джон, который, в отличие от своего друга, не спал всю ночь, зато успел выпить кофе, поднял с отделанной плиткой платформы сумку со своими вещами. Взгляд его метался по этой и другим платформам — он все искал Мэрион, надеясь, что она все-таки не вышла с поезда, уснув ночью.

— Какого черта мы еще стоим здесь? — Берни развел руки в стороны. Никаких вещей у него с собой не было.

— Да… — начал было Смит, но осекся. Он понял, что стоять на платформе и ждать девушку, которая лишала их обоих пяти процентов, — глупо. — Ничего, Берни, ничего… Пойдем, пока она не пришла.

Джон не успел даже и шагу вперед сделать, только лишь развернулся, как чуть не столкнулся к Мэри, которая недобро смотрела на него, поджав губы. Надежды Джона рухнули в один момент.

— Как некрасиво, — она с укором покачала головой и пару раз цокнула языком.

— А мы как раз вас искали, — попытался выкрутиться Джон, приятно улыбаясь.

— Не пытайтесь обезоружить меня своей улыбкой, ковбой, — усмехнулась она, делая шаг назад. — На меня она не действует.

Берни, хмыкнув, молча пошел вперед, к выходу с вокзала. Девушка, поглядев на него, позвала за собой кивком Джона и пошла за Морелем. Смит же, поправив на плече ремень сумки, догнал Мэри и быстро спросил:

— Ковбой? С чего это?

— Обиделись на прозвище? — она улыбнулась, но даже не посмотрела в его сторону.

— Нет, просто хочу узнать, почему…

Мэри так и не ответила ему, после чего Джон точно обиделся на прозвище «ковбоя» и потребовал извинений от нее. Но девушка, лишь чуть улыбаясь уголками губ, поглядела на него со снисхождением и все же не извинилась, не посчитав нужным даже отвечать ему.

Очень скоро трое остановились у дверей вокзала, не зная, что делать. Мэри молча ждала каких-либо предложений со стороны мужчин, стоя позади них. Но ни Джон, ни Бернард не знали, что им делать и куда идти.

— Где планируете остановиться? — наконец спросила девушка, решив прервать затянувшееся молчание.

— Тебе какое дело, — огрызнулся Берни.

— Мне нужно позвонить, — проговорил Джон, осматриваясь. — Где здесь есть телефон?

— Самый ближайший — там, в здании вокзала, возле касс, — ответила ему Мэри. — Но они все платные.

Джон тихо выругался, пнув со злости бордюр. Сейчас, пока он не позвонил, он был беспомощен и не знал, что ему делать. Берни, взглядом следя за ним, отошел чуть в сторону и закурил.

Порывшись в карманах, Джон нашел все-таки пару монет и попросил его подождать. Все-таки Лондон нравился ему намного больше — на каждом углу стояли телефонные будки…

— Да? — послышался сухой голос в трубке.

— Это я, Джон. Мы прибыли в Париж. Что нам делать дальше?

— Человек прибудет в Париж послезавтра. Устройтесь где-нибудь и не высовывайтесь.

— Где нам искать его, когда он приедет?

— Позвони мне послезавтра утром, и я скажу тебе.

— Какие-то указания еще будут?

— Старайтесь не привлекать к себе внимание, — и послышались гудки.

Джон, повесив трубку, ухмыльнулся — другого он и не ожидал услышать.

— Есть какие-то новости? — спросил Берни у Джона, когда тот подошел к ним.

— Пока ничего. Человек приезжает послезавтра, так что нам надо где-то остановиться…

— Так где планируете остановиться? — повторила свой ранее заданный вопрос Мэри.

— Можно было бы в гостинице, — произнес Джон, — да вот только осталось найти здесь самую дешевую… А это в Париже почти невозможно.

— Дешевых гостиниц здесь очень мало, а именно только одна. А мне, как бы сказать, нельзя в гостиницу по… техническим причинам, — вздохнула девушка. — Знаете, мое лицо уже примелькалось в этом городе, так что тут вряд ли помогут даже поддельные документы.

— И почему от женщин одни проблемы, — вздохнул Смит. — И что мне делать с вами?

— А что, если?.. — Мэри, задумавшись, замолчала.

— Ну же, говори, — нетерпеливо прикрикнул на нее Бернард. — Дорогуша, либо ты переезжаешь в гостиницу с нами, либо нам придется с тобой попрощаться.

Услышав это, Джон понял, что Берни зря сделал это. Мэрион могла обидеться на его слова и отомстить, первой найдя бриллианты. И тогда они не с ней бы попрощались, а с бриллиантами.

— Вот ты дважды спросила у нас, где мы собираемся остановиться, — нервно бросил Бернард, который курил очередную сигарету. — А у тебя, что, есть какие-то предложения?

— Есть, — твердо произнесла Мэрион, сразу же поймав на себе заинтересованный взгляд Смита, — но…

— Так за чем дело стало? — вскричал Джон, подскочив к ней. — Ведите нас, мадам!

— Постойте, есть одно «но», — Мэри лукаво улыбнулась и хитро прищурила глаза. Глаза Джона в этот же момент сверкнули взрывом досады. — Я готова вас отвести туда при одном условии.

— Каком же?

Девушка выжидающе замолчала, глядя на курящего в стороне Бернарда, который не обращал на них никакого внимания. Джон, перехватив ее взгляд, сразу же все понял и закричал:

— Берни, бросай свой дешевый табак!

— С чего бы это? — мужчина выпустил струю дыма из носа и, быстро взглянув на своего друга, усмехнулся.

— Берни, напоминаю, — Джон понизил голос и подошел к Берни поближе, — время — деньги. Чем быстрее мы где-то остановимся, и чем быстрее я доберусь до телефона, тем быстрее… Наша дражайшая компаньонка согласилась предоставить нам апартаменты, так, скажи мне, какого черта мы все еще стоим на вокзале?!

Берни, затягиваясь, внимательно посмотрел на своего друга, который начинал нервничать, и спросил так, чтобы его услышал не только Джон, но и Мэри:

— Скажи мне, а откуда ты знаешь, что она не врет? — и выдохнул дым ему в лицо. — Откуда ты знаешь, что она не завезет нас в какую-нибудь богом забытую подворотню и убьет?

Лицо Джона вытянулось. Обвинение было справедливое — в погоне за дармовщиной он забыл о простых мерах предосторожности.

— Могу вас заверить, — Мэри поочередно взглянула на них обоих, но взгляд все-таки остановила на Бернарде, который старался даже не смотреть в ее сторону, — что я вас не трону. Мне ведь нужны помощники?.. Так что, можете довериться мне.

Берни, затянувшись в последний раз, наконец посмотрел на девушку и ухмыльнулся.

— Думаю, он согласен, — ответил за него Джон.

— Прекрасно, — Мэри развернулась и медленно пошла к перекрестку, возле которого стояли несколько такси. — Пойдемте за мной.

— А вы про свой багаж забыли, дамочка, — Берни тихо засмеялся. — Или ты отправила его дальше кататься на поезде?

— Мой багаж уже давно дожидается меня в такси. Поедем вместе. И, так уж и быть, я оплачу эти расходы. В первый и последний раз. И да, месье Морель, прежде чем закурить самому, вы должны предложить сигарету девушке — не забывайте о приличии.

— Обещаю, — шепнул Берни, идя рядом с Джоном, — что я собственноручно убью ее после всего. Ты, Джон, даже не представляешь, как уже у меня чешутся руки…

— А вы, — неожиданно заговорила идущая впереди них девушка, чуть повернув голову вбок, чтобы боковым зрением видеть мужчин, — даже не представляете, какой отличный у меня слух!

Бернард хотел ответить ей что-нибудь колкое, но Смит пихнул его локтем в бок и, нахмурившись, покачал головой, призывая молчать, и подмигнул после. С Бернардом он был полностью согласен…

Уже в такси Берни, сидящий рядом с водителем, чтобы хоть как-то прервать затянувшееся молчание спросил:

— И куда же вы нас везете, mon chéri?

— Mieux vaut tard que jamais*, — засмеялась Мэри. И добавила уже на английском: — А я думала, что вы уже и не заговорите по-французски… Или это и весь ваш лексикон, месье Морель?

— Я француз, — недовольным тоном произнес он, — так как ты думаешь, могу ли я говорить на французском или нет?

— И что же нас ждет там, куда везете нас вы? — переспросил у девушки Джон, пытаясь свести назревающий конфликт на нет.

— Увидите, — улыбнувшись, ответила ему Мэри и, уже обращаясь к Джону, добавила: — Правда, вам придется немного поработать…

— В каком это смысле? — насторожился Смит.

— Узнаете, Джон. Скоро все сами узнаете…

— Вокруг вас всегда так много загадок? — вздохнул Джон.

— Больше, чем вы думаете.

— А мне это даже нравится.

— Не мудрено.

— А по-моему, здесь больше слов, — встрял Бернард, которого очень раздражало то, как его друг пытался флиртовать с этой девушкой. — Простая, как табуретка…

— Что ж, пусть так, — Мэри пожала плечами. — Правда, месье Морель, по себе людей не судят, вы и об этом не забывайте.

 — Да как… — он поперхнулся воздухом от возмущения.

— Спокойнее, друзья мои, — повысив голос, попросил Джон, пытаясь примирить этих двоих. — Давайте хотя бы в такси спокойно доедем… А потом уже вы поругаетесь.

Через двадцать минут все трое уже стояли у подъезда одного из старых домов. Джон, надеявшийся на нечто большее, разочарованно обводил взглядом обшарпанный фасад.

— И что же нас ждет там? — со вздохом спросил Джон, переводя взгляд на девушку.

— А теперь самое интересное, — Мэри хитро улыбнулась, — вас звездный час, Джон.

— Я весь внимание.

 — В этом доме одна хозяйка — мадам Каруа, вдова. Она сдает здесь квартиры…

— Кажется, вы, мадам, забыли, — встрял Берни, — что мы ограничены в денежных средствах и вообще страдаем от их недостатка.

— Терпение, друг, — она мягко улыбнулась. — Об этом позаботится Джон.

— Не думаю, что ему на голову внезапно свалятся деньги, — фыркнул Морель.

— Я тоже, — Мэри еле заметно кивнула и, повернувшись к Джону, произнесла: — Вы этого не знаете, но мадам Каруа уж очень падка на молодых и красивых людей… Так что, отправляйтесь к ней — и квартира будет вашей. А точнее, нашей.

— Соблазнить какую-то женщину?! — воскликнул Смит. — Почему я?

— Взгляните на месье Мореля — он явно не выглядит прекрасным молодым любовником и вряд ли заинтересует мадам Каруа.

— Мэри, вы сошли с ума!

— А вы видите другой выход? — она снисходительно взглянула на него. И добавила как бы невзначай: — К тому же, она богата…

Джон замолчал. Она была права — это их единственный шанс.

— А что же делать потом, — спросил он, — когда придет время платить? Не думаю, что я смогу мило похлопать ей ресницами и расплатиться с ней этим.

— Вы говорите так, будто собираетесь здесь оставаться, минимум, на месяц. Не забывайте, что мы здесь всего на пару дней.

Джон, взвесив все и тяжело вздохнув, двинулся к подъезду.

Вернулся Смит минут через пятнадцать-двадцать. Вид у него был измученный. Взяв в руки свою сумку, он помог Мэри с ее чемоданом, который, на удивление, оказался легким. Все это проделал он молча.

— Ну что? — спросил Бернард.

— Идемте, я смог договориться. Ты, Берни, — мой товарищ по работе, а наша Мэри — моя сестрица, которая находится в трауре по своему так внезапно умершему мужу.

— И неужели этого вам хватило, чтобы убедить мадам Каруа? — спросила девушка, чувствуя, что Джон чего-то недоговаривает.

— Я сказал, что я — молодой режиссер новой кинокартины, которую буду снимать в Париже, а главные роли исполнят Марика Рёкк и Лоуренс Оливье, с которым я и пообещал познакомить ее на съемочной площадке.

Мэри захохотала. Берни лишь растянул губы в довольной ухмылке.

— А теперь, друзья, — вздохнул Джон, — не забываем о своих ролях. Пойдемте.

Все трое зашли в парадную. У двери их сразу же встретила толстая женщина средних лет, одетая слишком уж вызывающе и вовсю улыбающаяся Джону. Это и была мадам Каруа.

Но и троица не забывала о своих ролях. Бернард напустил на себя задумчиво-серьезный вид, Мэри стояла, опустив лицо, закрыв его наполовину платком и то и дело шмыгая носом, а Джон как можно более приветливее улыбался мадам Каруа.

Мадам быстро провела их в лучшую четырехкомнатную квартиру этого дома, и Джон, пока Мэрион делала вид, что усердно утирает уголки глаз платочком, а Бернард шел за ними молча, переполошил буквально весь дом. Сначала он обозревал самую дорогую квартиру, но остался недоволен ее меблировкой. Убранство двух квартир по средней цене понравилось ему больше, но ковры там были какие-то облезшие и возмущал запах. В самой дешевой маленькой квартире на чердаке было все хорошо, за исключением картин. Но Джон сказал, что вид из небольшого окошка открывается прекрасный, так что это им подходит прекрасно, чтобы набираться побольше вдохновения, глядя на прекрасные виды Парижа. В итоге, через пятнадцать минут вся троица въехала в квартиру по фальшивым документам, которые Джон заранее склеил на коленке еще в поезде.

Вечером, когда чемоданы уже были частично распакованы, Джон облачился в гарусный жилет, выбил о спинку кровати пиджак, вытребовал у Бернарда немного мелочи на представительство и отправился с визитом к мадам Каруа. Бернард же остался с Мэри, которая заняла спальню в свое единоличное пользование, но сейчас предпочла общество Мореля обществу одиночества, в квартире и в волнении стал прохаживаться от одной стены к другой, нервно покуривая сигарету.

— Дорогой мой Бернард, да успокойтесь вы, — произнесла Мэрион, лежащая на диване. Ей за эти несколько минут уже порядком поднадоели комнатные миграции мужчины. — Не волнуйтесь вы так за Смита, у него все под контролем. Во всяком случае, он же всего лишь отправился договориться о небольшом ужине с мадам, а не подписывать какой-нибудь важный международный документ.

Морель, пропустив ее слова мимо ушей, продолжал мельтешить по комнате. Мэри, вздохнув, закрыла глаза.

В комнатах, обставленных с деловой роскошью (в гостиной — диван, стол, два стула и небольшая раскладушка, в спальне — одна маленькая кровать и ночной столик), слышались конский храп и ржание: Бернард умывался и прочищал нос — это его Смит заставил подготовиться к ужину. Джон сидел на стуле, нагло закинув ноги на стол. Мэри все также лежала на диване и наблюдала за мужчинами.

Когда приготовления были закончены, мужчины двинулись к двери. Но, заметив, что Мэри идет за ними, Джон вежливо попросил девушку остаться в квартире. Поймав на себе взгляд, который сочетал в себе удивление, немного обиды и очень много злости, Мэри, он пояснил:

— Сами же сказали мне, что ваше личико здесь примелькалось, так что вам лучше будет остаться. За номером присмотрите, чтоб никто к нам не влез. Да и к тому же, не забывайте, Мэри, — вы в трауре, так что какие вам могут быть ужины?

— Джон Смит, я… — недобро начала она.

— Тише-тише, дорогая моя, — перебил ее он. — Обещаю, что принесу вам что-нибудь, чтобы вы не умерли с голода. Потому что я не хочу, чтобы вы умирали, а потом ваш назойливый призрак доставал меня всю мою оставшуюся жизнь.

Мэри смерила его оценивающим взглядом, хмыкнула и тихо произнесла:

— Ну-ну, удачи. Только не забудьте о своих же словах — месть моя будет ужасной.

— Не забуду. Не скучайте! — и захлопнул перед ее носом дверь.

Друзья вернулись только к часу ночи. Бернард, пришедший первым, был озабочен. Джон, пришедший минут через пятнадцать после Мореля, сиял. На нем были новые сияющие туфли, кремовая шляпа и полушелковый шарф румынского оттенка. В руках он держал небольшой серебряный поднос.

— Мадам Каруа передавала вам привет, — сказал он, ставя перед девушкой на стол поднос. — Сказала, чтобы вы скорее приходили в себя от этой ужасной утраты и возвращались в обычный поток жизни.

— А откуда новые вещи? — спросила Мэри, подозрительно щурясь на него.

— Подарок влюбленной мадам. Что делать? Я не мог не принять его…

— Мадам захочет ответного подарка, — предупредила она. — Сможете ли вы расплатиться с ней?

— Не волнуйтесь, дорогая моя, беру операцию на себя. Перед этими ботиночками ни одна мадам не устоит.

— Это почему вы так уверены? — девушка прищурилась.

— Она показывала Джону свою шкатулку с украшениями, пока он рассказывал ей выдуманные истории со съемочной площадки, — ответил за друга Морель. — Вот он на них глаз и положил.

— И вы, Джон, обираетесь выкрасть их у бедной вдовушки? — Мэри рассмеялась. — Конгениально! Кроме нас в этом доме живут минимум две семьи, так что это, по крайней мере, просто глупо…

— Не волнуйтесь, — Джон выудил из кармана небольшие женские золотые часики и помахал ими перед лицом девушки, — я уж как-нибудь с этим разберусь… Зато завтра мы с вами отлично поужинаем. И не абы где, а в лучшем ресторане Парижа!

— Он решил жениться на ней, — Морель сконфуженно хрюкнул. — Запудрил этой дамочке мозги разговорами о кино и звездах, с которыми ее обязательно познакомит и вообще снимет ее в своей новой кинокартине…

— Ну, это уже перебор, — Мэри разочарованно вздохнула.

— Знойная женщина, — сказал Джон, — мечта поэта. Провинциальная непосредственность. И вообще, это единственный наш шанс. Как же я могу его упускать?

— Вы идиот…

— Дорогая моя, — Смит приземлился рядом с ней на диван и приобнял за плечи, — вы сами сказали, что это — мой звездный час. Так что дайте мне сиять…

— Вы забыли, что мы здесь всего на пару дней, — Мэри небрежным движением сбросила его руки со своих плеч.

— И что ж?! Может, я и вправду влюблен? — он рассмеялся. — Знаете, о вкусах не спорят…

— Что ж, Джон, это ваш выбор, — произнесла Мэрион упавшим голосом. — Желаю вам удачи. И все же вы идиот…

— Вы чем-то недовольны? — спросил у нее Смит.

— Нет-нет, — она закусила губу и поспешно отвернулась в сторону.

Перед тем, как Мэри резко встала с дивана и, так и не притронувшись к ужину, ушла в спальню, Джон успел разглядеть, что ее щеки запылали, а в глазах… В глазах он увидел, хотя ему могло всего лишь показаться, он увидел слезы.

В квартире на пару минут настала тишина.

— Когда же свадьба? — поинтересовался Бернард, которого напрягла наступившая тишина.

— В связи со сложившейся политической ситуацией, то скорее, чем вы могли бы себе представить, — вздохнул Джон. — Завтра она пойдет к священнику…

Смит не успел договорить, так как услышал, как в спальне что-то с громким звоном разбилось. Он ухмыльнулся, прекрасно поняв, что это значило.