Сирень из прошлого

Однако Венди настояла на том, чтобы закончить обучение, как полагается. Пришлось не обращать внимания на их бесконечные предупреждения о том, что сейчас изучают всё не так, как раньше, правила совершенно иные и прочие подобные вещи, под конец уже раздражавшие её.

Да, современная школа действительно очень отличалась от той, в которой училась она много-много лет назад. Однако цель пребывания учеников там ничуть не изменилась — знания и, пожалуй, умение выживать в обществе. Дарлинг была заранее готова к неожиданной нагрузке, как в моральном плане, так и в физическом.

И, наконец, однажды, во время совместного ужина, когда оба весело болтали, делясь впечатлениями после просмотра нового вышедшего фильма, девушка неожиданно выпалила:

— Я хочу поехать домой.

— И вот, когда тот крутой чувак чуть было, чуть было не упал в пропасть, я подумал… Что? — слова сестры сбили Майкла с мысли, и он слегка нахмурился, пытаясь решить, продолжить дальше то, что он хотел сказать, или осмыслить её слова. Будучи на эмоциях, парню не нравилось, когда кто-то резко обрывает его. Это было в его характере, благодаря многим годам, тоже проведённым с Пэном и другими Потерянными мальчиками.

Но, прежде чем Майкл успел что-то сказать, Джон, умеющий подходить к каждой ситуации с умом, поинтересовался, поправив очки в чёрной оправе:

— Домой? Ты имеешь в виду Лондон?

— Да, — голос почти не дрожал, хотя по телу пробежала неприятная дрожь, свидетельствующая о её волнении.

— Но зачем? — успев остынуть, Майкл с недоумением взглянул на неё. — Родители уже давно умерли, а дом…

Ему пришлось замолчать под предупреждающим взглядом другого Дарлинга. Венди отчаянно ловила каждое его слово, и, не стерпев, решила раскрыть все карты:

— Он ведь сохранился? — теперь уже было почти невозможно утаить ту надежду, что проскользнула в её тоне. Надежду на положительный ответ.

Братья пару раз переглянулись, очевидно, совместно, но молча решая, стоит ли говорить правду. Можно было наблюдать, как Джон, даже забывший о своей любимой ветчине, посылал снова Майклу «мысленные» предупреждения, которые явно больше не имели сильного влияния.

— Сохранился, — быстро проговорил младший брат, теперь игнорируя старшего. — Но мы не возвращались туда уже очень много времени, Венди. — Джон неодобрительно покачал головой. — Наверняка там всё покрылось толстым слоем пыли, если ещё дом и вовсе не снесли.

— Такое возможно? — спустя год для девушки до сих пор многое было в новинку.

— Вполне, — тут уже Джон решил присоединиться к их дискуссии. — Если нас никому не удалось найти… Конечно, я почти уверен, что дом в полной сохранности, но есть крошечная доля сомнения, учитывая, какие сейчас ныне люди.

— Ну, если почти уверен, то тогда всё в порядке, — успокаивающе обратился к Венди Майкл, заметивший на её лице что-то, напоминавшее страх за столь дорогое место. Он знал, что их чувства гораздо слабее чувств, которые испытывает сестра, стоит ей вспомнить о месте, где она провела свои первые четырнадцать лет в полном счастье, но, видимо, такое долгое счастье возмещается несчастьем, раз в семь больше точно. И почему такая несправедливость?

— Так… Вы позволите мне поехать? — ей не хотелось тянуть слишком долго, поэтому она перешла к главному вопросу, даже на миг затаив дыхание — так это было для неё важно.

— Тебе? То есть одной? — вопросительно вскинув брови, Майкл тяжело вздохнул, словно так пытаясь взять свои эмоции под контроль.

— Эм… Да.

Оба вновь замолчали. Обычно они быстро всё разруливали, но сегодня был особенный случай. Была бы девушка на их месте, то, может, поняла бы их. А так юная Дарлинг лишь мысленно их молила, чтобы уже поскорее кто-нибудь из них дал ей определённый ответ. Да — прекрасно, нет — ничего не поделаешь, но лучше узнать это сразу, чем томиться в ожидании, тешить себя бесполезными надеждами, только лишь затуманивающими разум. Уж подобные чувства Венди не раз переживала, когда томилась почти что всё время в неуютной клетке.

— Венди, мы абсолютно не против, но… — оба брата говорили почти одновременно, — одна… Это же может быть опасно!

— Ты понимаешь, что в любой момент с тобой может случиться что угодно?

Что же, такой реакции ей и следовало ожидать. Ведь в нынешнем времени лишь они её единственные опекуны, отвечающие за неё полностью. К тому же тут нельзя не упомянуть и об их родственных чувствах. Дарлинги любили Венди и, как это бывает, боялись оставить её одну даже на пару часов в доме, опасаясь, что её похитят и повторно упрячут на сотню или больше лет. Что уж тут говорить о поездке в Лондон на несколько дней?

— Со мной может случиться что угодно и здесь! — немного резче, чем хотелось, воскликнула Венди.

— Не говори ерунды, в Бостоне мы хотя бы будем поблизости друг от друга, а Лондон… Неужели посетить его тебе хочется больше всего? Что в нём такого, в конце концов? Ведь родители уже давно мертвы, и…

— Майкл, — предупредил его Джон, нахмурившись, стоило ему пронаблюдать, как выражение лица сестры меняется: вместо непонимания и раздражённости появилась уже злость и обида. Девушка слушала слова Майкла, доставляющие ей неприятные ощущения.

Они её не понимают. Точнее, не хотят понять. Майкл делает это в открытую, а Джон же действует в рамках разумного, но Венди всё равно видит в глазах старшего брата его истинные намерения. Всё те же: уберечь, защитить.

— Я должна быть там, — едва слышно промолвила она, стараясь больше не смотреть на них, устремив своё внимание на тарелку с недоеденной пищей. Есть уже вовсе не хотелось, аппетит испарился сразу же. Как же всё-таки настроение имеет власть над потребностями человека. Конечно, не настолько сильную, но всё же имеет.

— Объясни нам, Венди. Это только из-за воспоминаний прошлого? — когда Майкл собирался ещё что-то сказать, Джон пнул его в бок и, воспользовавшись его замешательством, решил сам узнать все подробности новой цели сестры.

— Мне просто нужно, — повторила Венди, взглянула на них с некой настойчивостью и поджала губы. Что же сделать, чтобы они дали согласие?

— Это не причина, — Майкл резко встал, небрежно кинул вилку в тарелку, взял всё это и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, подошёл к раковине. Воду он включил с тем же шумом, со слишком большой силой, чем это требуется. Мощная струя столкнулась с поверхностью посуды и подскочила вверх, едва не попав парню прямо в лицо. К счастью, Майкл успел чуть ослабить напор.

— Да почему, Майкл? — юная Дарлинг сверлила глазами его спину, точно пыталась прожечь его насквозь. Хотя, конечно, это невозможно. По крайней мере, в этом мире. Иногда было слышно, как брат что-то недовольно бормотал себе под нос, и за этим следовал звук сталкивающейся посуды с раковиной. Странно, что он ещё не разбил тарелку с самого начала.

Венди уже постепенно начинала выходить из себя. Её злило, что Майкл делает это: игнорирует её вопрос и просто старается не выходить за грань, ради неё. Вот только зачем всегда пытаться спрятать то, что по праву принадлежит тебе? Девушка согласилась бы, скорее, чтобы младший брат орал на неё, нежели так мучал и себя, и других.

— Майкл.

Никакой реакции. Разве только тарелка заскрипела от сильного трения. И как долго он сможет держаться?

— Майкл! — уже громче и настойчивее позвала его та, замечая при этом, что в голосе её, хоть и звучавшим со стороны спокойно, всё равно послышались дрожащие нотки, ассоциирующиеся со страхом. Неужели Венди боится собственного брата? Нет… Это же глупо. Ей он не причинит вред.

Солнце за окном начало опускаться вниз, приобретая при этом оранжево-красный оттенок, который имел ещё достаточно силы для того, чтобы освещать хотя бы немного Бостон. Правда, в их столовой, обставленной современной мебелью светло-коричневого цвета и обклеенной нежными персиковыми обоями, пора уже было включать свет. Тени окружающих предметов становились всё мрачнее. И сама обстановка перестала быть такой светлой, как было раньше. Или это всё из-за темы, поднятой ей в этот момент?