Страница 21 из 25
Однако более достоверное упоминание их под именем «кибчак» – в надписи на так называемом Селенгинском камне (759 г.), «кыпчак», «кыфчак» – в сочинениях мусульманских авторов: Ибн Хордадбека (IХ в.), Гардизи и Махмуда Кашгари (ХI в.), Ибн аль-Асира (ХIII в.), Рашид аль-Дина, аль-Умари, Ибн Халдуна (ХIV в.) и других. Селенгинский камень – каменная стела с руническими орхонскими письменами была установлена в верховьях реки Селенги правителем Уйгурского каганата Элетмиш Бильгэ-каганом (747–759 гг.) Русские летописи (ХI – ХIII вв.) называют их половцами и сорочинами, венгерские – палоцами и кунами, византийские источники и западноевропейские путешественники (Рубрук – ХIII в. и др.) – команами (куманами).
В первый период политической истории кыпчаки выступали совместно с кимаками, активно действуя в составе кимакского союза племен в борьбе за новые пастбища.
К концу Х века в степях Казахстана меняется обстановка. Здесь исчезает этническое имя «кимак». Постепенно политическая власть переходит к кыпчакам. В начале ХI в. они вплотную продвигаются к северо-восточным границам Хорезма, вытесняя огузов из низовьев Сырдарьи, и заставляют их переселяться в Среднюю Азию и степи Северного Причерноморья. К середине ХI в. кыпчакам подчинялась почти вся обширная территория Казахстана, за исключением Семиречья. Восточная граница их остается на Иртыше, западные пределы достигают Волги, на юге – района реки Талас, а северной границей служили леса Западной Сибири. В этот период вся казахская степь называется Кыпчакской степью, или Дешт-и-Кыпчак.
Их усиление началось в ХI в. после разгрома хазар князем Киевской Руси Святославом Игоревичем (965 г.) и с ослаблением огузов. Кыпчаки-половцы начали переселяться в более плодородные и теплые земли, вытеснив печенегов и часть северных огузов. Подчинив себе эти племена, кыпчаки пересекли Волгу и дошли до устьев Дуная, таким образом, став хозяевами Великой Степи от Дуная до Иртыша, которая и вошла в историю как Дешт-и-Кыпчак.
Согласно некоторым источникам, кыпчаки, как и канглы и туркмены, были элитой в армии хорезмшахов. Кыпчаки-мамлюки защищали Святую землю от крестоносцев.
Когда монголы захватили Дешт-и-Кыпчак, кыпчаки стали основной силой Золотой орды. Под натиском монгольских племен группа западных кыпчаков под предводительством хана Котяна ушла в Венгрию и Византию.
Кыпчаки, сохранив многие традиции ранних кочевников Алтая, посредством воздействия верхнеобской и сростскинской культур донесли до позднего средневековья не только разновидности погребения с конем, но и многие черты материальной культуры пазырыкской эпохи. С кыпчакским наследием в якутской культуре можно связать и некоторые геометрические, спиральные узоры, зафиксированные на костяных обкладках половецких колчанов ХIII – ХIV вв. Такими колчанами пользовались не только половцы, но и печенеги-канглы, тюрки-гузы. Этот мотив в точности повторяется на орнаментальных резных поясках якутских чоронов.
Исследователи не сомневаются в том, что каменные изваяния кыпчаков – остатки сложных верований и обрядов, связанных с культом предков, воздвигались в специально оборудованных для этого святилищах (их изготовляли только в память богатых и знатных – родовой аристократии) и представляли собой культ предков-покровителей родов и даже целого союза племен. Интересно привести якутские фольклорные сведения, по которым еще в ХVIII в. якуты во дворах знатных людей, ведущих род с глубокой древности и пользующихся всеобщим уважением, ставили высокие массивные столбы-сэргэ – «муостаах бастаах, харахтаах-кулгаахтаах, то±ус иэмэрдээх улуу баара±ай тойон сэргэ» («с рогатой головой, с глазами-ушами, с девятью высоко выточенными обводками великий старец господин сэргэ»). Значение сэргэ состояло в увековечивании в памяти потомков имени и величия их предка. Такие столбы устанавливались только с согласия и по желанию всех сородичей. В момент их установки устраивали ритуальный праздник ысыах. Кроме того, специальные скульптурные сэргэ ставились в момент празднования Улуу Тунах Ыґыа±а – ысыаха в честь весеннего обновления природы. Их изготовляли в виде больших стилизованных человеческих фигур, с рогами, ушами с серьгой, выделенной шейкой, обвязывали ритуальной веревкой, заплетенной из черных и белых конских волос, и ставили в количестве от трех до семи по нечетному числу вокруг тюсюлгэ (место, где стояли ритуальные сэргэ во время ысыаха).
Курыканские истоки
Курыканская эпоха датируется VI – Х веками. Среди племен Восточной Сибири особое место по уровню развития культуры и роли в политической жизни народов Восточной Сибири в 1 тыс. н. э. занимали курыканы (гулигань), люди «страны солнечного восхождения». Согласно сохранившимся письменным источникам, земли курыкан располагались в районе озера Байкал. Юаньская летопись уточняет их местонахождение, указывая, что курыканы жили «в округе Ангкола, носившем имя от одной реки. У жителей этого района язык существенно отличается от кыргызского. Это земли кули…» Название Ангкола – это, наверное, Ангара. Территория, занятая курыканами, проходила по низовьям реки Селенга, долине Баргузина, Тункинской долине, верховьям Лены и Ангары.
По мнению историков, союз курыкан объединял 15 племен тюркского происхождения. Курыкане были относительно небольшим народом, способным выставить до 5 тыс. конного войска. Они сумели создать самобытную и развитую культуру.
Курыканский каганат ученые разделили на три периода: первый период (553–780). Союзом племен правила династия курыкан. Второй период (780–1002) – союзом курыканских племен правила династия Баргутов. Третий период (1050–1199) – союзом курыканских племен правила династия Дархан.
Сравнительно подробные известия о расположении земли фурии (курыкан) и ее особенностях, о дорогах к ним и образе жизни прибайкальских племен имеются у Гардизи, автора труда «Украшение известий», написанного в царствование газневидского султана Абдар-Рашида (1050–1052 гг.). Он писал, что из лагеря кыргызского хакана с Енисея можно попасть в страну Фури (кура-курыканов) двумя дорогами, степью и лесами.
В лесах вдоль этого мрачного и тяжелого пути обитали, по словам Гардизи, настоящие дикари, обрисованные весьма подробно и обстоятельно. По его словам, они живут в болотах, ни с кем не имеют сношений, не умеют говорить на языках соседей, их языка тоже никто не понимает.
Как «самые дикие из людей», обитатели болот не имеют домашних транспортных животных, чтобы возить имущество. «Все они кладут себе на спину». Но все имущество их состоит из звериных шкур, которые являются и материалом для одежды. Курыканы составляли союз трех племен. Во главе каждого племени стоял вождь – сыгин, а во главе всего союза – главный, или великий сыгин.
Из надписей на надгробных памятниках тюркских властителей, правивших в долине Орхона, известно, что послы курыканов в числе представителей других народов явились на погребальное торжество в честь родоначальника орхонских ханов Бумын-кагана, чтобы выразить соболезнование своего народа по поводу его смерти. Это событие относится к 552 или 553 гг. н. э. и является первой точно засвидетельствованной исторической датой, относящейся к истории курыкан.
Позднее курыканы принимают активное участие в борьбе уйгурских племен и огузов с орхонскими тюрками. Как известно из источников, уйгуры стали наиболее упорными врагами орхонских тюрков после того, как каган Ильтерес, или Кутлуг, восстановивший в конце VII века тюркское государство на Орхоне, напал на них, «ограбил девять родов» и, «разбогатев лошадьми, объявил себя ханом». В числе врагов Кутлуга, с которыми он боролся, рядом с кыргызами и огуз-татарами упоминаются курыканы. «На юге китайский народ был ему врагом, на севере – народ тогуз-огузов Баз-кагана был ему врагом. Кыргызы, курыканы, огуз-татары, кытайи и татаби – все ему были врагами».
То обстоятельство, что в надписи Бильге-кагана при перечислении врагов Кутлуга относительно немногочисленные курыканы поставлены рядом с таким значительным в то время народом, как енисейские кыргызы, объясняется воинственностью и храбростью курыканской конницы. Именно такими рисуются они и в писаницах на ленских скалах – на своих боевых лошадях, со знаменами и оружием.