Страница 4 из 9
Лежу, значит и чувствую – лечу… Открыл глаза, закрыл, все равно – лечу! Даже незаметные из-за мороза звезды назад плывут, и дуновение воздуха на лице ощущаю. Потом поэтическая мысль пришла:
На всякий случай посмотрел на нимэ – где там: действительно плыву! Прямо Емеля! Но, нарты самодвижущиеся, управляемые, видимо, тоже по команде каюра, ве-ли-ко-леп-ны! Слов нет…
Конде, молодой пастух, бывший член партии рыболовов, председатель партии «Из массы»:
– Если б меня сюда не направили работать, в жизни бы не убедился, что можно увидеть светлый образ развитого социализма, перешедшего в фазу коммунизма! Командно-административная система управления бригадой, когда руководство монополизировано одной семейной партией и где руководящая роль отведена этому клану…
Что?.. По существу? Но своей речью я хочу, чтобы масса трудящихся других бригад через нашу «районку» поняли, что мы – рабочие-пастухи тоже создаем свои общественно-политические организации и это…
Что?.. А, ладно, расскажу по существу.
В то утро, когда я возвращался с дежурства, с охраны оленей, меня охватило какое-то радостное настроение. Во-первых, подумал, что это письмо от моей девушки, во-вторых, что это приехала она к нам, в-третьих, агитаторы с «видиком» у нас сидят. Ни того, ни другого…
Открываю дверь – мать честна-ая: э-лек-три-чес-тво!!! Я еще выбежал и искал движок, вот, дурак! Короче, всеми новинками мы удивлялись только в тот исторический день для нас, а потом решили, что это наверно сделано по постановлению правительства. Всякое же бывало!
Я вот поесть люблю, поэтому мне предоставлено, по жребию, рассказать об обеспечении продовольствием, хотя этого очень просила Ойэгэ Ивановна, как ведающая в бригаде сферой питания.
С чего начать? О, Вы, товарищ, корреспондент, когда ели ананас?.. До перестройки. А бананов?.. Тоже – до. А сосиски? В Домодедово, перед вылетом. А… извините. Эти, как его, шпроты? Не видели. Ну, ладно, самое простое; пряники медовые?.. Не хотите говорить, ну и не надо, понимаем Вас…
Огорчительно, что тогда мы были безудержны от изобилия: просили ИХ, каждый на свой вкус и каприз. Но разве мы виноваты?
Умукэн, член партии «Из массы»:
– В то утро, я, проснувшись, размышлял о нашей жизни и думал, что хорошо было бы отрезвить наши партии и оппозиции в бригаде хорошей, запоминающейся забастовкой. Почему? Да потому что мы, из массы «самые ленивые», «самые медлительные», это из-за нас, оказывается, олени теряются, травятся волками, уходят с дикими оленями… А в нимэ – кто мы? «Лежебоки», «бездельники», «дармоеды», хотя приходишь с дежурства, не чуя ног от усталости. Решил, что встану и поделюсь мыслями о забастовке с друзьями по партии.
Все прахом пошло! Потому, что мы все стали равны, потому что за нас все работы делают ОНИ!
Что больше запомнилось? О-о-о, только эти семь дней: не жизнь, а сплошной отпуск был! Знаете, где я был? Никогда не угадаете! А был я в Сан-Франциско, в Майами, где притоны и казино, в Сан-Ремо. Да, чуть не забыл, еще был в Якутске! Что, смешно? По правде говоря, в реальной нашей жизни, кроме нашего родного поселочка на 500 жителей, я нигде не был: все в работе. Как? А очень просто: я – одиночка! Незаменимый, для всех. Вот так!
Утикан, член партии «Из массы»:
– Раньше бывало до ИХНЕГО присутствия, заболеем – беда! Далеко живем, кочуем. Авиация спасала, если погода-мачеха не подводила. Теперь же, авиаторы в концерн объединились, билеты взвинтили, но к больным, молодцы, иногда летают. Сердце-то, ведь, у них тоже – человеческое… Да-а, не дай бог заболеть в эти времена!
В ту неделю мы все вдруг выздоровели, не поверите! Встали, все хотели за привычные поясницы, колени-суставы и за все, что у нас болело хвататься и удивились: ничего не болит! Многие испугались: подумали, что болезни на скрытые фазы перешли. Чуть было вертолет не заказали… Вот тут, у меня, болело: лечили везде и махнули, сказали: «Лучше того, мол, под родным небом умирай». А теперь, что? Да, нет: не болит, тьфу-тьфу…
Лечат, они – будь здоров! А наши-то, что: клятву дадут Гиппократа, а как нас, больных, увидят, сразу забывают, на кого учились! Хэ-хэ-хэ, отвлекся: вот разговариваю я с вами, как ни в чем бывало, а ведь глухой был, даже аппаратики слуховые не помогали, хэ-хэ!.. А вот, Умукэн ногу показывает – хромоножка был, а сейчас как куропатка бегает: снежный наст не продавит. Дай бог, одним одиночкой меньше будет!
– Конде, вон, смущается: два года порыбачил – руки-ноги болели. Теперь на гитаре играть учится.
Да-а, у всех, слава богу, прошли болезни! Спасибо им! Теперь очень хочется, чтобы ОНИ просто наведывались, у нас…
Сайра, член партии «Из массы», человек в годах, пастух:
– Каждый из нас удивляется, радуется – это очень хорошо. Я – как бы второй раз родился. А, может быть, так и было… кто его знает. Молодые чему радуются? Тому, чего всегда видели в кино, по телевизору и читали в газетах и журналах. Все привычное. А я чему удивляюсь? Тех-ни-ке! Помню, патефон появился: первый разобрал, вернее, потом собрать не мог: потому, что хотел увидеть поющих людей в нем. Потом самолет появился: далеко пролетал. Думал, что это шаманский дух летит. Ведь кроме молнии с громом ничего на небе гремящего не видел. А потом всего много стало появляться, что перестал считать, но удивляться всегда удивлялся. Потому, что все это творение рук человеческих! ЧТО ТАКОЕ? ЧЕМУ СМЕЕТЕСЬ?.. Мне сколько лет? Да, дедом тебе буду, уже 88 стукнуло! Выгляжу молодым? Вот потому и говорю, что чувствую рожденным второй раз.
Вот о технике. Наша рация – это обиталище чертей подземного царства – такой треск и шум, будто выгнать нас собираются из нимэ! А у НИХ – я бы сравнил так: летний, безветренный день: тихая вода озера. А ты сидишь в лодке-веточке и слышишь на соседнем озере кашель своей любимой – чистый, красивый звук!
А телевизор, который через спутник показывает. Мы даже американскую программу видели несколько раз. Изображение – класс!
Наше телевидение?.. А как же, каждый день, с утра до вечера. Только у наших, да и заокеанских – сплошные звоны да предсмертные выкрики… Конечно, пусть поют, дергаются на экранах. Лишь бы на улицу не вышли.
Что еще удивительно: ОНИ узнали, что я до сих пор своего угла в поселке не имею, хотя всю жизнь трудился. Ну, узнали и мне дом построили на окраине поселка: с автономным отоплением, с электростанцией на крыше. Жаль, только вот недавно по нашей рации сказали, что отбирают под контору. А кому жаловаться, да и ОНИ исчезли.
Но тех-ни-ка-у-ни-их!..
Корреспондент, нейтрал. Мечтает создать свою партию в защиту суверенитета каждой оленеводческой бригады:
– Очень хорошо! Но, скажите, пожалуйста; вы ИХ в глаза видели, общались с НИМИ? Или это было чисто телепатическое общение, то есть, мысленное?
Все партии вместе, кроме Сайры:
– Во-во, правильно сказали – телепатическое было общение: мы их не видели ни разу, да и, слава богу, что не показывались! До сих пор снились бы… Вот, Сайра говорит, что видел!
Сайра:
– Я видел одного из них. Было это тогда, когда ОНИ должны были исчезнуть. В тот день, как обычно, я опять вышел на дежурство – сел на нарту и поплыл над снежным настом к оленям. И вот, когда отгонял оленей на новое пастбище, с правой стороны десяток отстали, и я заспешил туда. Вижу уже не надо: один человек, ну, торчат две руки: вперед протянул и голова – кочкой, на плечах. Он махнул рукой, и олени сами к впереди идущим побежали. А человек подплыл ко мне, сел на нарту. Что?.. Не-ет, это был обыкновенный человек, старались, наверно. Сел на нарту, протянул мне вкусные сигареты и говорит:
– Мне, очень жаль всех вас!