Страница 15 из 26
Таким образом, мнение некоторых, не вошедшее даже в Шулхан Арух, а отмеченное лишь Исерлесом, выдано за положительный "закон", причём изложен этот "закон" в высшей степени неточно и вольно - с одной стороны многое опущено, а с другой много вставлено; для того же, чтобы замаскировать это, некоторые незначительные слова взяты в скобки. В тексте трактуется отвлечённый юридический вопрос о том, может ли сборщик заставить еврея по еврейскому суду уплатить утаённую от него пошлину, и нет ли здесь таут, где дозволяется "удержание ссуды", так как, хотя с одной стороны пошлина - закон государственный, но с другой - царь о причитающейся ему пошлине не знает; д-р Юстус передаёт это так: "Потому, что король (для которого он собирает) есть гой, неуплата же податей есть то же самое, что неплатёж гою долгов, а сие именно дозволено"; д-р Эккер, чтобы оправдать мотивировку Юстуса о "гойстве" короля (на самом деле отсутствующую в тексте), делает к слову "король" примечание: "который, само собой разумеется, есть акум".
Закон 41. "Государственные законы должны быть исполняемы; здесь однако идёт речь лишь о таких законах, от которых государство получает доход. Но и среди законов о налогах подлежат исполнению не все, а лишь те из них, которые относятся к земле (т. е. к сборам поземельным и к налогам на постройки); что же касается остальных податных и акцизных законов, то их исполнять не надо. Поземельного же и налогов на постройки не платить нельзя, потому что земля принадлежит государю, а он может объявить, что дозволяет нам жить на своей земле не иначе, как если мы будем уплачивать налоги с недвижимости". (Хошен га-Мишпат 369, 11 и 8 Прим.).
Автор не сказал, что вопрос в Шулхан Арухе идёт о праве наследования мужа после жены "в тех местах, где евреи руководствуются законами акумов", но зато от себя вставил да ещё подчеркнул предложение, что "податные и акцизные законы исполнять не надо". Благодаря этому "закон", выкроенный из двух Примечаний Исерлеса, получил совершенно превратное толкование, противоречащее всем основным законам Талмуда и Шулхан Аруха, сотни раз повторяющих, что евреи обязаны быть верными и покорными подданными государства, их приютившего, и беспрекословно отдавать даже те подати, которые наложены только на них в силу их вероисповедания, раз они наложены царём.
Д-р Эккер приводит оба примечания, на которые ссылается автор, но приводит не целиком, а останавливается на середине. Примечание гласит: "Некоторые говорят, что правило: "государственный закон - закон" имеет значение лишь в отношении налогов и податей с недвижимостей, ибо (предполагается, что) царь дозволяет жить в своей стране лишь под условием отдачи этих (податей), в прочих же делах - нет (Рош и Мордехай); но есть оспаривающие, которые говорят, что во всех делах действует правило "государственный закон - закон" (Тосафот)... и последнее мнение признаётся основным" [67]. Подчёркнутые слова и не приведены д-ром Эккером, но зато его резолюция гласит: "правило - государственный закон есть закон (для евреев) - может найти себе применение лишь тогда, когда оно не противоречит никакому закону Шулхан-Аруха".
Закон 42. "Воспрещается играть с евреем в кубья, т. е. обманывать его при игре в карты или кости, либо в других допускающих шулерство играх, потому что всё это грабёж, а грабить евреев запрещено. С акумом же дозволяется играть в кубья". (Хошен га-Мишпат 370, 1. 3).
В указанном месте Шулхан Аруха значится как раз обратное: с акумом так же запрещается играть в "кубья", как и с евреем.
"Играть в кубья" вовсе не значит: "обманывать при игре", а вообще играть в какую бы то ни было игру. ;;;;; - костяные кубики, обыкновенное орудие азартной игры в древности; игра по Талмуду составляет "грабёж", и оба игрока, как "грабители", лишаются права свидетельской имоверности на суде (талмудическое запрещение играть в кубики, ;;;;;;;;, вошло и в "Правила св. Апостолов" канон 42).
Д-р Эккер в своём заключении и указывает, что выражение "обманывать" в "Еврейском Зерцале" не имеет основания. В пятом издании Judenspiegel"я этот "закон" действительно выброшен.
Закон 43. "Когда еврей продал что-нибудь акуму и взял больше, чем оно стоит, и приходит другой еврей к акуму и говорит ему, что покупка не стоит этого, вследствие чего акум возвращает покупку обратно, тогда второй еврей обязан уплатить первому (продавцу) разницу между стоимостью и ценою, за которую вещь была продана акуму.
Точно так же: когда еврей ссудил акуму деньги за высокие проценты, и приходит другой еврей к акуму и предлагает ему деньги за меньшие проценты, тогда второй еврей есть раша (т. е. безбожник) и должен возместить первому еврею весь тот излишек, который он нажил бы от акума, если бы сей последний не взял денег у второго еврея". (Хошен га-Мишпат 386).
Автор выхватил два случая из примечаний Исерлеса к тому месту Шулхан Аруха, где речь идёт о посредственном причинении убытка другому; акум в этих случаях фигурирует потому, что с ним возможны кредитные сделки, и по отношению к нему не имеет применения объяснённый нами выше закон об "онаа". Исерлес о первом случае говорит: "есть один, который писал, что когда Рувим продал что-нибудь акуму, и приходит Симон и говорит, что вещь не стоит так дорого, тогда последний повинен возместить (убыток Рувиму)". Таким образом, текст не касается вовсе вопроса о том, стоит ли данная вещь дешевле или дороже назначенной цены, а разбирается лишь вопрос об убытке, причинённом продавцу: так как последний должен был вернуть акуму его деньги, то он вправе взыскать с повинного в этом еврея понесённый им убыток. Нечего и говорить, что это мнение одного учёного никакого законодательного значения не имеет.
Второй случай говорит о переманивании клиента. Д-р Юстус прибавил от себя весь конец "закона" о том, что "он должен возместить первому еврею и т. д." В Шулхан Арухе значится прямо противоположное: "он (Симон) волен (сделать это), так как это лишь посредственное причинение убытка". Д-р Эккер пишет: "можно было бы подумать, что Юстус говорит противоположное (тексту Шулхан Аруха); он утверждает, будто Симон должен отдать Рувиму его потерянные деньги, между тем как в тексте стоит, что он волен сделать это. Оба текста следует применять совместно, причём необходимо различить, отправился ли Симон к акуму по собственной инициативе и уговорил его не оставлять у себя денег Рувимовых, или же акум сам пошёл к Симону, потому что ему показалось, будто Рувим берёт слишком высокие проценты. В первом случае, Симон обязан вознаградить Рувима за убытки, а в последнем нет". Откуда эксперт всё это взял, он не указывает, да и указать не может, так как это противоречит не только тексту Шулхан Аруха, не только подробному изложению этого случая у раббену Иерухама (откуда примечание взято Исерлесом), но и комментарию "Баэр Гетев", на который столь часто ссылается Эккер.
Закон 44. "Когда по закону требуется взнос королю податей натурою (вином, соломой и пр.), и какой-нибудь еврей уклонится от этой повинности, а между тем другой еврей донесёт на него, вследствие чего его принудят к уплате повинности, тогда еврей - доносчик обязан все отобранные таким образом естественные продукты (и, разумеется, другие убытки, равно как и могущие быть штрафы) возместить первому еврею". (Хошен га-Мишпат 388, 2).
"Закон" представляет конец 2 ст. ╗ 388, которая начинается так: "если кто передал чужое имущество в руки насильника - всё равно: насильника-акума или насильника-еврея - то повинен заплатить... Как это понимать? Если, предположим, царь прикажет ему принести вино, солому и тому подобные вещи, и встанет доносчик и скажет: "у такого-то есть запасы вина или соломы на таком то месте", и пойдут и заберут эти запасы, то он повинен возместить". Автору хочется доказать, что Шулхан Арух поощряет уклонение от податей. Д-р Эккер весьма осторожно и дипломатично порицает его: "по нашему мнению - пишет он - здесь дело идёт не о каких-нибудь законных податях, а лишь о случайном распоряжении, возлагающем на собственников чрезвычайную повинность. Ввиду этого, следовало бы, кажется, изложить закон несколько иначе, чем делает Юстус".