Страница 16 из 26
Закон 45. "Даже и в наше время разрешается убивать музера, т. е. человека, который хвастается, что намерен сделать донос на кого-нибудь, вследствие чего обвинённый может быть наказан телесно (напр., тюрьмою) либо имущественно (денежным штрафом), будь это и не много денег. Ему сперва говорят: "Не доноси". Но когда он противится и повторяет: "А я всё-таки донесу", тогда не только дозволено, но и считается добрым делом убить его, и тот будет блажен, кто раньше других нанесёт ему смертельный удар. А когда нет времени предостерегать его, тогда дозволяется и без предостережения немедленно убить его". (Хошен га-Мишпат 388, 10).
Доносчики являлись и доселе иногда являются постоянными виновниками массовых гонений и бедствий еврейского народа. Здесь не место подробно останавливаться на тех причинах, которые способствуют возникновению в еврейской среде такого явления, как доносы и ябедничество: они кроются, главным образом, в психологии бесправных, задыхающихся в тесной клетке рабов. Никакого отношения к акумам эти законы не имеют [68]; поэтому не будем останавливаться на неточностях и передержках д-ра Юстуса.
Закон 46. "Когда кто-нибудь трижды доносил на еврея акуму, тогда, хотя бы он обещал исправиться и впредь не доносить, всё-таки следует изыскивать пути и средства, как бы его сжить со света. Расходы, затраченные на его удаление, обязаны уплатить те евреи, которые живут в (данном) городе (месте происшествия)." (Хошен га-Мишпат 388, 15).
Автор прибавил только одно предложение: "хотя бы он обещал исправиться и впредь не доносить". Эккер находит "прибавление Юстуса" - "недостаточно мотивированным".
Закон 47. "Когда вол еврея забодает вола акума, тогда еврей не обязан вознаграждать акума за убыток, потому что говорится в Библии (Исх. 21, 35): "Если чей-нибудь вол забодает вола у соседа его и пр.", акум же не сосед мне (в смысле ближнего). Но когда, наоборот, вол акума пободал еврейского вола, тогда акум обязан возместить еврею убытки, потому что он - акум". (Хошен га-Мишпат 406, 1).
Автор прибавил от себя только конец: "потому что он - акум", каковое предложение, хотя и представляется эксперту "отчасти наивным", но оно, по его мнению, "совершенно верно".
Закон этот выведен из буквы Писания талмудистами, старавшимися, по возможности, ограничить сферу применения чрезмерно строгих библейских законов о бодливом воле.
Толкуя выражение "ближнего твоего" [69], они сумели исключить из сферы применения драконовских законов "вола языческого", "вола храмового" (принадлежащего Богу, следовательно, не "ближнему"), и вола бесхозяйного. Авторы Талмуда сами чувствовали получившуюся таким путём несправедливость по отношению к язычникам и передают следующую легенду (Бава Камма 38-а): "Тому уже много времени, как римское правительство послало двух чиновников ("стратиотов") к учёным Израиля со словами: "научите нас вашему закону". Они основательно изучили закон и при разлуке сказали: мы исследовали весь ваш закон и нашли его праведным - кроме одного правила, где вы говорите: если вол еврея забодает вола языческого, то еврей свободен от платежа, а если вол язычника забодает вола еврейского, то язычник повинен заплатить".
Закон 48. "Когда в Палестине поля принадлежали евреям, в то время было запрещено держать мелкий скот, потому что, вследствие этого, мог бы пострадать ближний, ибо такой скот обыкновенно ищет себе пищу на чужих полях. Однако, в Сирии, как и повсюду, где поля евреям не принадлежали, каждый еврей мог свободно держать и мелкий скот. Наоборот, в наше время, когда и в Палестине поля уже не принадлежат евреям, дозволяется им держать мелкий скот и здесь". (Хошен га-Мишпат 409, 1).
В Палестине в талмудическое время запрещалось разводить мелкий скот. Шулхан Арух находит возможным облегчить суровость этого запрещения, опираясь на то, что теперь редко евреи владеют там полями. Он это выражает крайне осторожно, говоря: "Теперь это по-видимому дозволено". Юстус это "по-видимому" опустил, но зато вставил от себя слова: "как и повсюду, где поля евреям не принадлежали". Трудно понять, что преступного в отношении христиан можно видеть в этом законе. Народы, населяющие теперь Палестину или другие страны, "где поля евреям не принадлежат", занимаются скотоводством. Почему было и евреям сохранять тёмное талмудическое запрещение [70] , о котором Библия совсем не знает?
Закон 49. "Держать злого пса, который кусает людей, еврею запрещается, без того, чтобы этот пёс не был привязан на цепь [71], но это имеет силу лишь там, где живут одни евреи. Напротив, где проживают и акумы, там еврею дозволяется держать такого злого пса (не на цепи)". (Хошен га-Мишпат 409, 3).
На самом деле, в указанном месте, значится: "однако кажется, что если собака настолько зла, что можно опасаться вреда для людей, то держать её запрещено, разве что она привязана на железной цепи". Г. Шмаков подчёркивает слово "людей", как бы показывая, что в опасении "вреда для людей" разумеется вред для евреев. Он в этом случае опирается на заключение Эккера: "если бы кому-нибудь захотелось слукавить, то, пожалуй, в этом месте не трудно было бы сказать, что под словом "людей" разумеются одни евреи (ср. зак. 2). Но и от еврейских собак, несмотря на их чуткие носы, едва ли возможно ожидать, чтобы они всякий раз чуяли, кто нееврей, и лишь того бы кусали". Д-р Эккер утверждал, что Шулхан Арух считает "людьми" только евреев; и вот случайно встречается место (их в Шулхан Арухе сотни), где под "людьми" разумеются действительно люди, а не только евреи; тогда он начинает буфонить о чуткости носов у еврейских собак (по немецки Judenhund выходит ещё "остроумнее") и всё это обращает в шутку.
Закон 50. "С тех пор как Санхедрин и храм (в Иерусалиме) уже не существуют более, смертные приговоры не могут быть произносимы (Санхедрином, т. е. судьями верховного совета), как это было раньше. Раввинское же судилище может приговаривать к смертной казни лишь по закону 19. Независимо от сего, кроме дозволенного убивать "музера" (ср. зак. 45), убийство и без приговора раввинского присутствия является добрым делом в следующих случаях:
а) (Здесь, прежде всего, указывается случай, которого, ввиду требований благопристойности, мы привести не можем);
б) Еврей совершает доброе дело, когда убивает апикореса. Апикоресом признается вольнодумец, неверующий, насмешник и т. п., который отрицает учение Израиля и чванится своим неверием, равно как и тот, кто сделался акумом. Когда еврей может совершить такое убийство публично - да совершит он его! Но когда, из страха пред государственными властями, это сделать нельзя, тогда он должен подумать о средствах, тайком сжить апикореса со света. Засим, еврею хотя и не ставится в прямую обязанность убивать акума, с которым он живёт в мире, тем не менее, ему отнюдь не дозволяется спасать акума от смерти". (Хошен га-Мишпат 425, 5).
Вот что действительно сказано в Хошен га-Мишпат 425:
"[Примечание: в отношении подлежащих смертной казни по суду мы ныне не имеем власти подвергать их ни телесному наказанию (закономерному сечению), ни изгнанию, ни смерти, ни бою, но их отлучают и исключают из общины. Всё это по закону. Но если суд (бет-дин) усмотрит в том потребность времени или необходимость оградить закон, то может подвергать любому наказанию, как изложено выше в ╗ 2. Но это относится лишь к тем уголовным случаям, для которых необходим суд; что же касается тех, которые убивают без суда, то они подлежат наказанию и теперь, как сейчас будет изложено]":
"Если кто преследует ближнего своего в намерении убить его, и его предостерегали, но он продолжает его преследовать - то хотя бы преследователь не достиг совершеннолетия, каждый еврей обязан спасти его путём повреждения одного из членов преследователя; но если спасение возможно только путём убиения преследующего, то должно его убить, хотя он сам ещё не совершил убийства. [Примечание: вор, подкапывающийся ночью, рассматривается, как преследующий; но если ясно, что он пришёл ради денег без намерения убить, то убивать его запрещается]. Кто подвергает опасности многих (общество), напр., делает монеты, где правительство это запрещает, рассматривается, как преследователь, и о нём дозволяется донести правительству. Поэтому же, если роженица трудно рожает, дозволяется умертвить младенца в её чреве, ибо он - как преследующий её с целью убить; но если он выставил голову, то нельзя его трогать, ибо не оттесняют одной души перед другой, и такова природа мира".