Страница 2 из 6
Что касается отечественных научных разработок в области теории сетей, то сегодня Россия фактически находится на первых этапах формирования масштабного исследовательского интереса к данной проблематике. Один из первых, кто в рамках своих исследований затронул вопрос сетевого подхода в политике, был Л. В. Сморгунов[2], который рассматривал политические сети не столько с точки зрения их теоретической категоризации (в данном отношении российский исследователь опирается на трактовки, представленные в зарубежной литературе), сколько с точки зрения их влияния на трансформацию современных подходов государственного управления.
Аналогичным образом на основании теоретических разработок иностранных исследователей тематики сетей во властно-управленческом дискурсе касается А. А. Дегтярев[3], не помещая их в центр своего исследовательского интереса и фокусируясь на общих, теоретико-методологических основах принятия решений в государстве. С точки зрения методологического и практического потенциалов концепцию «руководства» также анализирует Н. В. Иванчук[4]. Несколько иной аспект рассмотрения проблемы затрагивает в своих работах А. И. Соловьев[5], разработки которого направлены, прежде всего, на обоснование сетевого подхода в качестве актуальной методологической парадигмы для исследования современного института государства в целом и процесса принятия государственных решений в частности. В рамках универсалистского (без ограничения политико-административной сферой) применения сетевого подхода и исследования сетей, прежде всего, как элементов социальной организации современного общества работают такие российские авторы, как А. Е. Шадрин, В. М. Сергеев, К. В. Сергеев[6]. Особое внимание в рамках исследования сетевого подхода в России уделяется изучению взаимодействия государства с третьим сектором (негосударственными, в том числе некоммерческими организациями), а также соответствующих форм деятельности неправительственных структур (включая международный уровень). С данной точки зрения теорию и практику сетевого подхода описывают А. А. Демидов, Е. В. Белокурова, Л. Л. Константинова,
О. Н. Яницкий (последний – в рамках отраслевого подхода – инвайронментализма)[7]. В целом, политико-административные сети, обозначив новые явления современной действительности, уже привлекли внимание российских ученых, однако применение данного инструментария в плоскости реального функционирования государства, в том числе процесса принятия решений, все еще нуждается в количественном и качественном развитии. Другими словами, особенностью текущего этапа изучения и практического использования сетевого подхода в России, по всей видимости, обусловленной относительной новизной данного направления для отечественной политологической мысли, является преимущественная ориентация на теоретико-научный характер, в то время как разработки, осуществляющиеся в рамках данной проблематики у зарубежных авторов, включают анализ сетевых акторов, реально действующих в процессе принятия государственных решений, а также проведение межстрановых сравнительных исследований.
Англосаксонская школа относит концепцию политических сетей к концепциям среднего уровня, обеспечивающую связь между микро- и макроуровнем анализа. Концепция рассматривает отношения не между государством и обществом, а между управленческими структурами, общественными и бизнес-организациями. Концепция политических сетей опирается на структурный и институциональный анализ, формальный анализ сетей.
Сетевой подход отличается от других подходов, описывающих взаимоотношения между государством и обществом как процесс представления интересов групп давления (плюрализм, корпоративизм), тем, что отражает всю систему взаимодействий как вертикальных, так и горизонтальных связей между многочисленными акторами, а не только взаимодействия групп давления и правительства.
Л. В. Сморгунов выделяет следующие методологические установки концепции политических сетей:
1. Теория политических сетей реконструирует отношения между государственным управлением и современным усложняющимся обществом.
2. Теория политических сетей восстанавливает связи между управлением и политикой. «Политика и управление не могут быть разделены по различным причинам, включая потерю ясности в определении государственной службы и потерю согласия относительно того, кто уполномочен на подобные услуги»[8]. Концепция политических сетей иначе видит государство как агента политики. Государство рассматривается лишь одним из акторов принятия политических решений, вступающих во взаимодействие и обмен ресурсами с другими акторами. Сетевой подход предлагает новый тип управления в противовес иерархическому: «руководство» (governance), что означает «управление без правительства» или «руководство без правительства».
3. Сетевой подход близок к ценностно-ориентированному подходу, он исходит из того, что идеи, верования, ценности, идентичность являются основой для логики взаимодействия сети.
4. Сетевой подход близок к институциональному подходу, однако элементом политической сети являются структурные отношения между институтами, а не межличностные отношения внутри институтов. В сетях выделяются реляционное содержание и форма. Содержание отношений составляют возникающие связи, а реляционная форма означает интенсивность и силу связей, уровень вовлеченности в общую деятельность.
5. В концепции политических сетей проблема эффективности рассматривается не в аспекте «цели – средства», а в аспекте «цели – процессы».
Л. В. Сморгунов считает, что концепция политических сетей эволюционирует от структурного подхода к когнитивному. Прежде всего, когнитивный подход используется для изучения того, как формируется сеть, как изменяется институциональная структура сетевого взаимодействия, как появляются общие идеи и ценности. Влияние когнитивного подхода осуществляется через институциональный подход, где когнитивное знание используется для объяснения ментальных факторов возникновения и изменения институтов, а также через теорию управления. Когнитивное знание в политических сетях применяется для изучения институционализации отношений между элементами сети, изучения мобилизационных возможностей сетей через символы, мифы, верования.
В суботрасли политических сетей происходит накопление эмпирического материала, расширение предметного поля применения концепции. В настоящее время концепция используется для изучения государства, парламентов, международной политики, европейского объединения, межрегионального сотрудничества, федерализма, местного самоуправления, отдельных секторов публичной политики, выработки политического курса и принятия политических решений.
Теоретические подходы и методологические основания позволяют перейти к практическому воплощению метода сетевого анализа для исследования реального политического процесса. Алгоритм выполнения сетевого анализа обобщен О. В. Поповой[9].
1. Построение концептуальной модели сети, определяющей субъектов взаимодействия и отражающей связи между ними.
2. Определение индикаторов для изучения взаимодействия элементов сети.
3. Определение методов исследования сети, позволяющих установить закономерности взаимодействия субъектов.
4. Построение графовой или дискриптивной модели, наглядно демонстрирующей связи и взаимодействия акторов.
5. Посредством различных редакторов: Anylogic, Netlogo построение действующих моделей исследуемых политических процессов.
6. Интерпретация полученных результатов.
Обобщая, можно утверждать, что преимущества сетевого анализа заключаются в его уникальных возможностях, по сравнению институциональным и структурно-функциональным подходами, исследования неформализованных горизонтальных связей, характеризующих практики публичной политики, участие структур гражданского общества в управлении и определении политической повестки дня. Сетевой анализ компенсирует иерархический взгляд на власть институционального подхода, позволяя воспринимать систему отношений в политической сфере как совокупность вертикальных и горизонтальных связей.
2
Сморгунов Л. В. Сетевой подход к политике и управлению// Полис. 2001. № 3; Он же. Сетевая методология исследования политики // Политический анализ: Доклады Центра эмпирических политических исследований СПбГУ. Вып. 2 / под ред. Г. П. Артемова. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2001.
3
Дегтярев А. А. Принятие политических решений: учеб, пособие. М.: КДУ, 2004.
4
Иванчук Н. В. Governance-парадигма: методологический и практический потенциал // Чиновникъ, 2005. № 5 (39).
5
Соловьев А. И. Колебательно-маятниковый механизм принятия государственных решений: к обоснованию когнитивной модели // Полис. 2005. № 5–6; Он же. Принятие государственных решений. М., 2006.
6
Шадрин А. Е. Перспективы развития сетевых организаций//Технологии информационного общества – Интернет и современное общество: труды VII Всероссийской объединенной конференции. СПб, 10–12 ноября 2004 г. Изд-во филологического факультета СПбГУ, 2004; Сергеев В. М., Сергеев К. В. Механизмы эволюции политической структуры общества: социальные иерархии и социальные сети // Политические исследования. 2003. № 3.
7
Демидов А. А. Управление и социальная политика: рамки участия некоммерческих организаций // ПОЛИТЭКС. 2007. № 3; Константинова Л. Л. Становление общественного сектора как субъекта социальной политики: опыт концептуализации и анализ реальных практик // Журнал исследований социальной политики. 2004. № 4. Т. 2; Янициий О. Н. Акторы и ресурсы социально-экологической модернизации // Социологические исследования. 2007. № 8.
8
Kelly R. An Inclusive Democratic Polity, Representative Bureaucracies? And the New Public Management // Public Administrative Review. 1998. № 8. Vol. 58.
9
Попова О. В. Политический анализ и прогнозирование. М.: Аспект Пресс, 2011.