Страница 17 из 43
– На этом месте будут строить новый шестнадцатиэтажный дом. Вы попадаете под снос.
– В первый раз слышу, – не на шутку перепугалась бабка.
– Об этом недавно было принято постановление.
– А меня куда же? В Сибирь сошлёте, как великий «отец народов»?
– Нет, бабуля, не бойся. Тебе дадут квартиру в центре Казани. Холодная, горячая вода, газ – всё, что захочешь, у тебя будет.
– Я согласна, – ответила бабка, потеребив платок. Как не поверить обещанию такого солидного человека!
Но в каждом человеке живёт червь сомнения. Приняв решение, человек начинает думать, а не прогадал ли он, может быть, нужно было просить больше?
Бабка-хохлушка была вполне нормальным человеком. Горсовет – богатая организация, а земля нынче стоит дорого. И бабка решила выжать из ситуации всё, что можно.
Только Халиль скрылся из виду, бабулька посоветовалась с соседями и срочно выслала телеграммы: в Житомир – дочке и в Одессу – внуку. Сработала психология, выработанная в совковскую эпоху: тебя грабят, но и сам рот не разевай! Пользуйся случаем, секи момент!
Короче говоря, через пару недель в этом доме было прописано уже пятеро человек, не проживающих в Казани.
Когда Халиль явился было с ордером на однокомнатную квартиру, бабка встретила его в полной боевой готовности:
– Сынок, у меня семья видишь какая большая, мне нужна трёхкомнатная плюс однокомнатная. И вы мне ещё должны за сад: яблони, груши, смородину, вишню – всё это даром жалко отдавать, – и вручает ему счёт на кругленькую сумму.
Халиль, схватившись за голову, побежал к Сайту.
– Ну, молодец, наворотил делов, – присвистнул тот.
Тактику пришлось поменять. Разбираться с бабулей начали с её собаки. Дело было поручено недавно принятому на работу парню. Получив у Санта полный инструктаж, он подкатил вечером на машине к её дому. Собака захлёбывалась лаем. Бабка выбежала во двор, увидела здоровенного парня, лицо которого было закрыто чёрным капроном. Вытащив из-под пятнистого омоновского плаща обрез, парень пару раз выстрелил в собаку. Та с визгом повалилась на землю. Направив ствол на бабку, парень выразительно погрозил пальцем и быстро исчез.
На следующий вечер парень подъехал уже на другой машине и подстрелил парочку кур во дворе, предупредив:
– Уноси отсюда ноги, пока цела!
Ещё через день под носом у бабки, на участке Ахмадиши-бабая, экскаватор начинает копать яму. То ли нарочно, то ли нет, экскаватор издаёт душераздирающий рёв и испускает клубы синего дыма, от которого бабулькина псина, если бы осталась жива, точно бы сдохла.
Саит решил убрать под землю склады, гараж и спортзал – с этой целью пригнали экскаватор. Заодно он не скрывал намерений выжить поскорее упрямую бабку.
Не выдержав подобного натиска, бабулька снова собрала «военный совет». Родня, признав, что «с мафией лучше не связываться», помогла старухе перебраться в город.
В те времена не так сложно было купить кооперативную квартиру. Находились и другие способы получить жильё.
Сайт, будучи человеком предприимчивым, для своих верных людей, таких как Фердинанд, Мисхат, Замир, Ахмадиша-бабай, сумел с помощью взяток «пробить» квартиры в организациях типа МЖК, на больших заводах и фабриках. У него оставались ещё пустые квартиры, которые ждали своих хозяев…
Таким образом, дом Ахмадиши-бабая сделался центром их организации. Здесь распределялись обязанности, давались поручения, производился расчёт с сотрудниками, строились планы расправы с неприятелями.
Ахмадиша-бабай всегда на виду. Он любит быть в центре внимания. Его излюбленные темы, на которые он готов говорить часами, – политикан… женщины.
– Спасибо Горбачёву, это он нам всем рты раскрыл. До этого у всех рот был на замке. Если бы не он, то Фаузия Байрамова, Марат Мулюков и Фандас Сафиуллин толкали бы свои пламенные речи где-нибудь у себя на кухне или под одеялом.
– Что-то особого проку для татар их речи не принесли, – отзывается Фердинанд, который тоже следит за политической жизнью.
– А всё потому, что татары – народ забитый, веками принижаемый. К нему свобода быстро не придёт. Время нужно, – объясняет старый лис Ахмадиша.
– Почему, бабай?
– Если бы в тридцатые годы не истребили бы лучших людей нашей нации, элиту нашего народа, теперь у нас было бы гораздо больше достойных лидеров, – даёт своё объяснение Ахмадиша. – Знаете, от чего происходит название нашего народа? «Тартыр» означает «вытянет». Это оттого, что татары всегда были работящими. Голодранцами и нищими были одни лентяи. И сейчас примерно то же… Те, кто не ленится трудиться, много болтать не любит.
Его любимую поговорку знают все: «Птица сильна крыльями, дерево – корнями, а человек – друзьями». Есть друзья, а есть приятели. Их нужно различать. Настоящих друзей много не бывает.
– А у тебя есть друзья? – вставляет вопрос Мисхат-Миша.
– У него одна подруга – Хаерниса-апа, – отвечает кто-то за бабая.
Хаерниса-апа – тощая, как перезимовавшая голодную зиму корова, но резвая и подвижная старушка. Лёгкая на ногу, везде успевает, быстро справляется с любой домашней работой.
Поглаживая заскорузлыми от тяжёлой работы пальцами свою короткую бородку, Ахмадиша откликается:
– Вы, ребята, Хаернису мою не обижайте. Она всё перенесла, что на её долю выпало. Как тень, за мной по ссылкам следовала. Если надо было, и ноги мне мыла, и ногти обрезала. Я её никогда пальцем не тронул. А друзья… Они у меня все на том свете.
– А мы кто? – спрашивает молодёжь.
Ахмадиша ласково, как на проказливого ребёнка, смотрит на спросившего:
– Вы мне просто сослуживцы, как сказали бы в тридцатые годы – соратники. А настоящие друзья – почти все уже на том свете, да будет земля им пухом.
Старик мог бы многое порассказать: о том, как их семью раскулачили за то, что отказались вступить в колхоз; отобрав всё имущество, сослали в Магнитогорск; люди жили там впроголодь, без питьевой воды – вместо неё пили мутную болотную жижу, из-за которой многие заболевали непонятной болезнью и умирали. О многом мог бы поведать Ахмадиша-бабай, но молодёжь не изъявляла особого желания слушать.
– Что толку теперь слёзы лить?
– Дело прошлое, времена такие были…
– Не умели за себя постоять наши предки. Нужно было разом подняться и восстать…
И всё же долгими зимними вечерами, когда парни собирались на «планёрки», в ожидании вызова шефа, они подолгу разговаривали и часто старику задавали два излюбленных вопроса: «Как ты сумел выжить?» и «Что за рубец у тебя на пальце?»
Ахмадиша-бабай и считал саитовских ребят зелёными молокососами. Но у человека всегда есть потребность выговориться, облегчить душу. И, погладив небольшую бородку клинышком, старик начинал свой рассказ:
– Кхе… хе… Спасибо нашей матери – в то время, когда мор косил людей, словно овец, объевшихся ядовитой травы, она сумела уберечь всех шестерых своих детей. Когда эта голь перекатная, эти коммунисты (чтобы род их на корню вымер), выгоняли нас из деревни, то практически всё имущество, все ценные вещи и съестные припасы отобрали. Дали нам пять кило муки, два ведра картошки, немного крупы и – гуляй себе! Как хочешь, так и живи! Что касается чая, мёда, сахара – то всё, как корова языком слизала, растащили эти бездельники… У нас в доме всегда было к чаю особое отношение. Отец, а до него дед, где бы им ни приходилось бывать, отовсюду привозили хороший чай – а они в нём знали толк. У матери моей (она как чувствовала заранее – сумела запасти чай впрок) остался спрятанный под платьем узелок с чаем. Уж не знаю, как и объяснить – то ли чай убивал микробы, которые были в болотной воде, то ли ещё какая в нём была целебная сила – только все мы остались целы-невредимы. – Ему бы хотелось эту историю растянуть подольше, рассказать со всеми подробностями, но слушатели у него уж больно нетерпеливые – приходится поскорее закругляться.
Другой «коронный» номер Ахмадиши-бабая – рассказ о глубоком красном рубце, который кольцом опоясывает указательный палец левой руки.