Страница 16 из 43
– Привет, Саша! У тебя телефон не прослушивается?
– Да кто его знает? Вроде я пока не такая большая шишка…
– Но у тебя есть прекрасная возможность схлопотать большую шишку по кумполу! – За этими словами последовал раскатистый хохот. Ему что, он в любой ситуации хозяин положения.
– Ты на меня наслал какого-то настырного майора. Я об этой услуге тебя не просил.
– Извини, Родион. Никак не думал, что эта ищейка доберётся до КамАЗа.
– Впредь нужно быть умнее.
– В смысле?
– Не надо было держать все машины в одном месте. Чтобы их лишиться, не нужно даже бомбы, достаточно одного въедливого мента.
– Я боялся, что если рассредоточить машины по республике, то потом трудно будет собрать, – неловко оправдывался Сайт. – Так чем же дело закончилось?
– Чем всё закончится, пока сказать не могу, однако то, что я его несколько часов в приёмной продержал – это факт. Когда секретарь доложил: «Майор Насыров из Черемшанского района», я сразу смекнул, что он сюда прискакал по твоему следу. Велел привести в порядок документы, а сам подержал подольше людей, которые сидели у меня в кабинете. Пусть, думаю, подождёт! Потом вышел к нему в приёмную с извинениями – мол, вы должны нас понять, у нас производственный процесс, некогда дух перевести.
– Я по поводу украденных КамАЗов, – заявляет он мне. Я смотрю на него и думаю: законченный тупица, моральный урод – по глазам видно.
– Неужели? Где же вы их обнаружили? – спрашиваю.
– На берегу Черемшана, на лесной поляне, – отвечает твой «друг». Ну, тут я ему принёс все документы и резко перешёл в наступление.
– С какой стати руководство МВД начало подрывные действия, противоречащие интересам республики? Я доложу об этом в министерство, – говорю и беру в руки трубку. Тут весь гонор с него вмиг слетел. На лбу испарина выступила. Но ещё пытается что-то говорить:
– Как же так? Я пытаюсь изобличить жуликов, которые обогащаются за счёт государства.
Тут я твоему «приятелю» навесил лапши на уши:
– Население Татарстана – люди, работающие и живущие на этой земле, не могут получить производимые ими машины, и поэтому мы нашли остроумный способ для устранения этой несправедливости. Вам бы радоваться и всячески содействовать успеху этого мероприятия, а вы вместо этого воду мутите, палки в колёса вставляете. Я обо всём доложу в Совмин и всем, кому положено об этом знать. Ищите настоящих воров, – говорю я ему. Майор хотел было что-то возразить, но я ему протянул руку:
– Всего доброго. Рад был познакомиться, говорю. И ещё знаешь что добавил? Всю жизнь будешь голову ломать – не догадаешься. – Вы, татары, продолжайте в том же духе – сажайте друг друга, пока всех не пересажаете! Нам тогда легче жить будет!
Ты бы видел, что с ним стало! Я уж пожалел, что так пошутил. Он весь налился кровью, щёки надулись, зубами заскрипел. Ничего не сказал, отдал честь и вышел. Саша, ты будь поосторожнее. Майор, похоже, тебя в покое не оставит. Начинай свои КамАЗы пристраивать потихоньку.
…Незаметно прошло полгода. КамАЗы по одному-два перегоняли к границе и реализовывали. Каждый из них принёс выручку в шесть-семь раз больше той суммы, которая была уплачена при покупке.
И Сайт, и его ребята начали чувствовать отдачу от своего делового начинания. Но тут возникли сложности иного рода.
Во время работы ресторанным вышибалой Саит приобрёл надёжного и верного товарища. Им стал гардеробщик, старик Ахмадиша. Тюрьмы и лагеря, через которые он прошёл, малость согнули его кряжистую фигуру, посеребрили волосы и бороду, но Ахмадиша-бабай был ещё крепок. Говорят же: за одного битого двух небитых дают. Тяжёлая жизнь сделала его мудрым, дальновидным и изворотливым.
Став жертвой сталинских репрессий, Ахмадиша в конце пятидесятых вернулся в Казань и начал строить дом в посёлке Северном. Всё, что удалось скопить за прожитую жизнь, ушло на строительство. Старик был вынужден пойти работать. В первой половине дня вместе со своей старухой Хаернисой они занимались строительными работами, а вечером Ахмадиша тащился через весь город в ресторан, подавать пальто и шляпы.
Дети у них были уже взрослые, разъехались кто куда. Старик на отношения отцов и детей смотрел философски:
– Чего понапрасну надеяться на детей? Это всё равно что ждать снега летом. Вот когда помру, приедут – наследство-то жалко будет оставлять. Тогда и Хаерниса-апа кому-нибудь понадобится, ведь у неё и дом будет, и земля.
Когда Саит основал свою фирму «Игелек» и наладил производство мебели, он понял, что нужна какая-то настоящая база в укромном месте, подальше от людского глаза. Контора была временной, а училище они арендовали.
Тогда Сакманов вспомнил про Ахмадишу-бабая, про его дом на окраине города и о том, что вокруг дома ещё достаточно места для застройки. Лучше этого места для размещения базы и не придумаешь. Позади дома обмелевшая речка. Берега не крутые, пустыри возле речки, заросшие кустами, вполне годятся для дела.
Саит не любил ничего откладывать в долгий ящик. Съездив в посёлок и тщательно осмотрев все окрестности, Саит поговорил с Ахмадишой-бабаем и получил от него согласие на строительство. Старик поставил только два условия: чтобы в документах он указывался как один из хозяев новой застройки и чтобы Саит купил ему в городе однокомнатную квартиру. Старик, который строил свою хибару, мечтая о тишине и покое, быстро переориентировался на новую жизнь, во всём согласившись с Сайтом. Он знал, что полной свободы и независимости у человека никогда не бывает. Уж если от кого-то зависеть, то от такого, как Сайт.
– Теперь у меня есть надёжный человек, который меня похоронит, как положено по шариату, – говорил он. – А для старика ничего важнее этого нет.
Через полгода рядом с хибарой Ахмадиши-бабая, на берегу реки вырос красивый добротный двухэтажный дом – ещё два этажа, невидимые глазу, оставались под землёй. Чего только не было в этом доме – сауна, бассейн, спортзал, комнаты для работы и для отдыха. Территория вокруг дома была огорожена высокой железобетонной стеной. Внутри была протянута колючая проволока, дом охраняли две злобные немецкие овчарки.
Со стороны казалось, что хозяин всего этого хозяйства Ахмадиша-бабай. Он отпирает и закрывает ворота, впускает и выпускает гостей, кого надо – заводит в дом. Если крикнет: «Эй, старуха, ставь самовар», то Хаерниса-апа, несмотря на годы, резво бежит выполнять распоряжения мужа.
Летом Ахмадиша-бабай копается в огороде, выращивая ягоды и овощи, а зимой расчищает снег самодельной деревянной лопатой. Жизнью дед вполне доволен. От него требуется лишь содержать дом и двор в порядке и не болтать лишнего.
Санта беспокоило теперь лишь одно. К их дому с одной стороны примыкал старенький домишко с большим приусадебным участком. Место было идеальным для незаметного подъезда машин к сакмановскому хозяйству. Он навёл справки: домик принадлежал одинокой старухе-хохлушке, муж умер. Если бы удалось переселить бабулю в город и разобрать её дом, то к их участку добавилась бы ещё приличная площадь.
Саит решил послать к старушке большого любителя почесать языком, своего заместителя Халиля, который маялся от безделья. Как потом выяснилось, зря Саит это сделал. Халиля он по дружбе держал в должности заместителя, хотя тот никакой особой пользы для фирмы не приносил, но получал «зарплату», которая не снилась и министрам. Отрастив солидный живот и двойной подбородок, Халиль начисто позабыл, как разговаривать с простыми людьми.
Вместо того чтобы тихо-мирно потолковать с бабулей, предложить ей в городе однокомнатную квартиру со всеми удобствами, естественно, взяв на себя все заботы, связанные с переездом, Халиль избрал другой путь. Он явился к ней в лице высокого начальства.
– Как живётся, бабуля?
– Спасибо, хорошо. Ты, сынок, откуда?
– Из горсовета.
Показав подслеповатой старушке красную книжечку-удостоверение «Заслуженному строителю КамАЗа», которую в то время раздавали налево-направо кому угодно, с важным видом пояснил: