Лес пигмеев

В абсолютной тишине король подождал несколько секунд, а затем вновь потряс колокольчик, что народ истолковал для себя очередным приказом. За исключением пигмеев, вся деревня начала кричать и угрожать кулаками, по ходу зажимая в круг группу посетителей. Что любопытно, подобное отнюдь не казалось народным восстанием, а скорее напоминало театральное действо, выполняемое никудышными актёрами. В наступившей суматохе не было ни малейшего энтузиазма, и более того некоторые даже вкрадчиво посмеивались.

Солдаты, имевшие в своём распоряжении огнестрельное оружие, довершили коллективную демонстрацию неожиданным, данным в воздух, залпом пуль, вызвавшим на площади нешуточную давку людей. Взрослые, дети, обезьяны, собаки и курицы побежали прятаться как можно дальше. Единственными, кто остались под деревом, оказались сам король, его резко сократившиеся в своём числе приближённые, его испугавшийся гарем, а также лежавшие на земле и прикрывавшие головы руками пленники, уверенные в том, что вот и настал их последний час.

Постепенно в деревушке воцарилось спокойствие. Как только закончилась перестрелка, и шум стал тише, Бока Реал повторил свой вопрос. На этот раз Кейт Койд поднялась с колен с тем малым изяществом, что позволяли её старые кости, но всё же по высоте оставаясь по-прежнему ниже темпераментного правителя, как и ранее всех их предупреждал об этом Бейе-Доку. Женщина обратилась к посреднику достаточно твёрдо, одновременно стараясь того не провоцировать.

- Мы журналисты и фотографы, - сказала она, неопределённым жестом указывая на своих товарищей.

Король что-то шепнул своему помощнику, и он повторил свои слова.

- Все?

- Нет, Ваше Безмятежнейшее Величество, эта дама – хозяйка самолёта, на котором мы сюда добрались, а господин в очках – миссионер, - объяснила Кейт, указывая на Анджи и брата Фернандо. И до того, как хотели было уже спросить Александра с Надей, сама добавила следующее: - Мы приехали из очень далёких мест, чтобы взять интервью у Вашего Оригинальнейшего Величества, поскольку ваша слава преодолела все возможные границы и распространилась по всему миру.

Касонго, кто, казалось, знал французский язык куда лучше Бока Реал, пристально посмотрел на писательницу, выражая взглядом не только глубокую заинтересованность, но также и недоверие.

- Что ты хочешь сказать, пожилая женщина? – спросил он через очередного своего приближённого.

- За границей проявляют немалое любопытство к вашей личности, Ваше Высочайшее Величество.

- Как это? – поинтересовался Бока Реал.

- Здесь вам удалось установить мир, благополучие и порядок, Ваше Абсолютнейшее Величество. Дошли новости о том, что вы храбрый воин, также известно о ваших непререкаемых авторитете, мудрости и богатстве. Говорят, вы столь же влиятелен, как и древний король Соломон.

Кейт продолжила свою речь, путаясь в словах, потому как не разговаривала по-французски вот уже двадцать лет, и в мыслях, поскольку и сама не особо верила в свой план. Ведь все они давным-давно жили в XXI веке: и уже ничего не осталось от этих царьков-варваров из дурных фильмов, которых пугало происходящее своевременно солнечное затмение. Женщина полагала, что Касонго был человеком несколько старомодным, но отнюдь не дураком: одним солнечным затмением его не убедить. Однако ж, той пришло в голову, что монарх, должно быть, восприимчив к лести, как и большинство обладающих властью людей. Не в её характере было кому-либо говорить любезности, но за свою долгую жизнь женщина не раз убеждалась, что если сказать человеку даже самую нелепую лесть, тот обычно верит словам. И дама надеялась лишь на то, что Касонго клюнет на подобную грубость.

И сомнения её рассеялись в скором времени, поскольку тактика обольщения короля возымела ожидаемый эффект. Касонго был убеждён в своём божественном происхождении. Годами никто не подвергал сомнению власть монарха; жизнь и смерть его подчинённых зависела от капризов правителя. От того и он счёл нормальным факт, что группа журналистов пересекла полмира, чтобы лишь взять интервью; и даже странно, что они не приезжали раньше. Король решил принять гостей, как они того заслуживали.

Кейт Койд спросила, откуда здесь столько золота, ведь сама деревня была одна из самых беднейших, которую она когда-либо видела. Какие ещё богатства сосредоточены в руках короля? И каковы отношения между Касонго и командиром Мбембелé? Возможно, оба уже планировали уйти с постов, чтобы, наконец, получить удовольствие на накопленные к нынешнему моменту деньги где-нибудь в более привлекательном месте, нежели здешний лабиринт из джунглей вперемежку с болотами. Тогда как люди Нгубу по-прежнему жили в нищете, без возможности общения с внешним миром, без электричества, чистой воды, образования и необходимых лекарств.

7. Пленники Касонго

Одной рукой Касонго размахивал золотым колокольчиком, другой же приказал жителям деревни, которые до сих пор прятались за хижинами и деревьями, подойти ближе. Поведение солдат изменилось – те даже наклонились, чтобы помочь иностранцам подняться, и принесли несколько небольших скамеечек о трёх ножках, которые и предоставили в распоряжение гостей. Население приближалось крайне осторожно.

- Праздник! Музыка! Еда! – скомандовал Касонго через Бока Реал, указывая охваченной ужасом группе чужаков, что те могут занять свои места на скамеечках.

Покрытое вуалью из бусин лицо короля обернулось к Анджи. Почувствовав на себе взгляд, та попыталась исчезнуть за спинами своих товарищей, однако ж на самом деле скрыть её габариты оказалось невозможным.

- Всё же полагаю, что он на меня смотрит. Его глаза не убивают, как говорят, но лично я чувствую, что меня раздевают, - шепнула она Кейт.

- Возможно, он намерен присоединить тебя к своему гарему, - пошутила та в ответ.

- Да ни за что на свете!

Про себя Кейт допустила, что Анджи по своей красоте могла бы сравниться с любой из супруг Касонго, несмотря на то, что была уже далеко не молоденькой. В этой стране девочки выходили замуж совсем в юном возрасте, отчего в Африке лётчица считалась женщиной зрелой; однако ж, её высокий рост и не худенькая фигура, а также белейшие зубы и сияющая кожа выглядели крайне привлекательными. Писательница достала из рюкзака одну из своих драгоценных бутылок водки и поставила ту к ногам монарха, но, казалось, подобный поступок человека нисколько не впечатлил. Уничижительным жестом Касонго позволил своим подчинённым насладиться скромным подарком. Бутылка пошла по рукам солдат. Тотчас король достал картонную пачку сигарет из складок своего манто, и солдаты разделили их по одной на человека между жителями деревни. Женщин, считавшихся отличным от мужчин видом, не замечали совершенно. Закурить не предложили и иностранцам, к отчаянию Анджи, кто уже немного чувствовала себя неуютно ввиду отсутствия никотина.

Супруги короля были удостоены не бóльшим вниманием, нежели остальные женщины Нгубу. Суровый старик держал всех в строгости, в чём ему помогал тонкий бамбуковый прутик, который без лишних сомнений нередко использовался для ударов дам по их ногам, лишь только подобное заблагорассудится правителю. По-видимому, здесь было в порядке вещей на глазах всего народа дурно обращаться с королевами.

Брат Фернандо осмелился спросить об отсутствующих миссионерах, и Бока Реал незамедлительно ответил, что в Нгубу таковых никогда и не было. И добавил, что в деревню годами не заезжал ни один из иностранцев, за исключением, пожалуй, некоего антрополога, прибывшего лишь с тем, чтобы измерить головы пигмеев и удравшего обратно спустя считанные дни, поскольку сам не выдержал ни здешнего климата, ни москитов.

- Это, должно быть, Людовик Леблан, - вздохнула Кейт.

И вспомнила, что Леблан, её заклятый враг и коллега по Алмазному фонду, как-то давал почитать собственное эссе о пигмеях экваториальных лесов, опубликованное в одном научном журнале. По мнению Леблана, пигмеи являли собой образец самого свободного и эгалитарного общества. Мужчины и женщины жили в тесном товариществе, супруги вместе охотились и поровну делили связанные с детьми заботы. У них не было никаких иерархий, единственными почётными званиями считались «главный», «знахарь» и «лучший охотник», но и они имели под собой не силу с привилегиями, а лишь одни обязательства. Не существовало различий как между мужчинами и женщинами, так и между пожилыми и молодыми; детям вовсе было не обязательно полностью подчиняться своим родителям. Также членам клана было неведомо всякого рода насилие. Те жили семейными группами, ни у кого не было большего имущества по сравнению с другим, все производили лишь самое необходимое на потребу дня. Отсутствовал и какой-либо стимул для накопления материальных благ, поскольку едва один что-то себе приобретал, как его семья тут же пользовалась своим правом изъять имеющееся у владельца. Здесь делились буквально всем. Это был зверски независимый народ, не порабощённый даже самими европейскими колонизаторами, хотя в последнее время многие из них попали рабами в племя банту.