Страница 28 из 47
Муж! – запоздало осенило Матвея. Болезненно сжалось, заныло сердце… Он всё перепутал и впотьмах вломился в чужую комнату!..
Она замужем.
Нет-нет, не может быть. Не может, не должно! Это несправедливо!!
- Несправедливо… – забыв обо всём, вслух простонал Матвей.
А потом вдруг завалился на бок, по-детски поджал под себя ноги и мгновенно заснул. Расслабленное лицо осветила нежная, совсем не Быковская улыбка.
Моте снилась ЕГО ЖЕНЩИНА…
Вот только пробуждение и возвращение в реальность получилось жёсткое. И очень-очень раннее. При этом сама реальность оказалась суровее самого сурового енота.
Вместо страстного женского поцелуя – активная тряска, дёрганье за уши и в довершение всего пара увесистых пощёчин. Вместо ласкового «просыпайся, милый!» - знакомый пронзительный писк:
- Дядя Мотя, проснись! Да проснись же! Беда!!
- А-а-атстань…
- Быков, пей давай, а то сызнова по морде получишь!
Ну вот, и мамашу принесло. Сама-то выспалась, зараза, а он только-только глаза сомкнул…
Тьфу-тьфу-тьфу, что за гадость несусветная?! Матвей скривился и с трудом проглотил коварно подсунутую гадюкинцами вонючую жидкость. Кое-как сел, проморгался… и обнаружил, что находится в незнакомой комнате. Он здесь ночевал, что ли? Причём, судя по всему, прямо на полу, заботливо прикрытый стащенным с кровати одеялом. Чтобы всего с двух стаканов так опозориться?! Ничего себе у хозяина водочка!
Голова до сих пор как не родная, мысли путаются, во рту мерзкий привкус местного «антипохмелина»…
- Кузька - раз, Яга - два, коза - три, - с паузами сосчитал он, по-очереди тыкая пальцем в склонившиеся над ним встревоженные физиономии.
- Я Маня, забыл? Вставай, Матвеюшка, поторопись, тикать тебе надобно отсюда! И нам всем заодно…
- От тормоз! Хватит уже зенками лупать, пей до дна, опосля поговорим! – потеряв терпение, рявкнула Кузькина мать. Мотя послушался на чистом автомате: уж больно голосище на прапора Сусликова похож! Залпом вылил в себя остатки отравы, осознал, что сделал, и чуть не выдал её обратно. Кузька сунул ему кувшин с водой – вроде полегчало.
- Что случилось?!
- Наконец-то, очухался! Шельмец, всех разом под монастырь подвёл!
- А что я-то??
- Тише! Не ругайся, уважаемая, он же как лучше хотел. Не кулаками, а хитростью грубиянов наших проучить. Перестарался, видать, не простили тебе вчерашней обиды…
- Так вот в чём дело! Блин, не зря я хотел утром раздать всё бабло обратно от греха… Стоп, сейчас (Матвей глянул на часы с подсветкой) половина четвёртого, ещё и не утро даже. Говорите, народ денежки свои обратно захотел? И где?
- Народ-то? Спит, - усмехнулась Маня. – Кто сам по себе, кому я помогла. И хозяину моему бывшему тоже.
- Бывшему?
- Не догадываешься? Это ж он всех подбил «своё возвернуть». Пришлого обчистить до нитки, по башке тюкнуть и в сточной канаве прикопать, а бабу с дитём застращать и пинка под зад на все четыре, - явно процитировала она. – Подколодные и рады согласиться, и работу всю чёрную за него сделать. Хорошо, что я их разговор случайно услышала. И ведь сон-травы порошок сама Сидору дала, он сказал, постояльцы попросили, от бессонницы… Только потом догадалась.
- Так вот почему меня со второго стакана так развезло! – осенило Мотю. – И даже приглючилось… Упс.
Он медленно распрямился, не обращая внимания на боль в затёкших ногах, и внимательно оглядел комнату. В предутренних сумерках да на трезвую голову она показалась ему совсем другой, чем вчера. Та или не та? Было или не было – вот в чём вопрос?
- Об чём задумался, касатик? – с откровенной ехидной протянула Яга. – Как спасать нас будешь, богатырь педальный?
Матвей про себя чертыхнулся и демонстративно повернулся к козе.
- Значит, и вправду твой Сидор собрался меня во сне удавить? А ты его самого усыпила… Зачем? Мань, ты ведь понимаешь, чем рискуешь, он же догадается, если совсем не дурак!
- Догадается, - не стала спорить она. – И, конечно, дико разозлится. Он ведь и помыслить не может, что я его предам. Вопрос «зачем» - глупый, Матвей. Я бы не простила себе, если бы не вмешалась. И не потому, что ты мне серёжки подарил. А просто потому, что нельзя отнимать то, что тебе не принадлежит. Ни самую мелкую монетку, ни корочку хлеба… ни жизнь. Тем более, жизнь.
- Гуманистка, - уважительно улыбнулся Мотя. – Ну что, спасительница, тогда милости просим к нам в компанию! В столице от Сидора верней всего спрячешься, если он вздумает тебя искать.