Сказочка или Сказявские похождения Моти Быкова

или просто

Сказочка

У любой уважающей себя сказки должна быть и присказка, этакое лирическое вступление. Не будем и мы отступать от сего правила. Итак, уважаемые, начнём, пожалуй:

В некотором царстве, в некотором государстве, давным-давно, а может, и недавно, жил себе да был мужичок один. И звали его, ни много, ни мало, Мотя…

Известный в узких кругах Матвей Быков прозвищем своим весьма гордился. Бычара – Бычара и есть, ни убавить, ни прибавить! Был бы, не приведи Господь, Козловым или там Хрюкиным, тогда другое дело, но и по внешности, и по характеру Мотя был вылитый крупный рогатый… ээ… в смысле, соответствовал образу. А за Мотю, кстати, без предисловий бил в морду, да и вообще драчлив был не в меру, особенно в юности. Ближе к сорока вроде остепенился, стал более спокойным, вернее, медлительным, но всё таким же упрямым, а во хмелю по-прежнему яро бросался на своих, по большей части мнимых, обидчиков. Силушкой мать-природа Матвея не обидела, вследствие чего было дело… вернее, два, но оба за хулиганство. Обошлось, в общем.

По большому счёту, жизнью своей господин Быков был доволен: имел просторную, доставшуюся от родителей однушку с новым плазменным телеком, периодических подружек, востребованную ныне профессию токаря-фрезеровщика на заводе, душевных приятелей и лояльное начальство, с которым можно было выпить прямо на рабочем месте… опыт-то ведь не пропьёшь! От одиночества Матвей страдал редко, о смысле жизни задумывался и того реже, зато был по-своему позитивен, надёжен и справедлив. Нормальный мужик. Звёзд с неба не хватал, но «хабарик» до зарплаты одалживал легко (знал, что отдадут), при дамах матерился умеренно, даже на зубные импланты решил накопить для пущей презентабельности вида. А то хоть не улыбайся с этим недокомплектом… Здоровый смех вообще-то жизнь продлевает, это Матвей ещё в школе в отрывном календаре вычитал.

Продлевать жизнь было особенно приятно в пятницу вечером, с Коляном, в их любимом баре на углу. Задушевные посиделки, к сожалению, грубо прервала Терентьевна – совершенно мерзкая баба и по совместительству Колянова тёща, которая засекла их с улицы, припёрлась и разоралась, а потом чуть не пинками погнала несчастного на выход, возвращать в лоно семьи. При такой разнице в комплекции сделать это было нетрудно… По первости Матвей пытался поставить склочную старуху на место, но друг сам попросил не вмешиваться, а то ему-де совсем тогда жизни не дадут. Шутка ли – он один, а женщин в семье целых пятеро: жена, тёща, две дочки и незамужняя по причине гнусного характера свояченица. Это Моте хорошо, Мотя домой пришёл, дверь закрыл, пельменей наварил – и хлоп на диван футбол смотреть, а ему, бедному, до ночи будут мозги выносить… Оставшись в одиночестве, Матвей лишний раз порадовался своему холостому статусу, выпил лишнюю кружку пива – за себя и лишенца, и неторопливо направился домой. Настроение было скорее умиротворённое, чем агрессивное, но, узрев в сквере «пятничную» драку, Бычара просто не смог равнодушно пройти мимо. Кулаки давно не чесал, так кстати будет кому-нибудь навешать! Кому и за что – по ходу разберётся…

Сначала всё было как обычно – хорошо и весело. А потом вдруг неожиданно стало темно.

(А вот теперь начинается непосредственно сказка…)

* * *

- Дяденька, дяденька, вы чего, спите? А чего прямо на дороге?

Писклявый голосок противно ударил по ушам, рассеивая приятно-ватное состояние, но открывать глаза категорически не хотелось.

- Прикольная у вас кепка! Я себе такую же хочу, подарите, а, дяденька?

Вот ради этого действительно стоит проснуться… Хвать!

- Ай, пустите, пустите, я только потрогать хотел!

- Конечно, блин, потрогать… Блин!

Второй «блин» вырвался против воли и обозначил собой крайнюю степень Матвеева недоумения. И даже (если совсем честно) некоторого испуга. Напрягли Бычару сразу две вещи: первое – странное место «пробуждения», не дома, в баре или на улице, а на пыльной, явно сельской грунтовке посреди пестрящих цветочками полей; и второе – личность, которую он на автомате схватил за загребущую ручку. Или… лапку? Личность оказалась объектом, не поддающимся никакой привычной классификации. Судя по голосу – вроде ребёнок, по тощей скособоченной фигурке – скорее, карлик, а по довольно специфическому личику, грязно-серой коже и торчащим во все стороны жёстким сосулистым волосам… ээ… чертёнок? Вон, кажется, и хвост сзади болтается…

- Всё, - печально сказал Матвей, выпуская чужую конечность, - Кажется, мне трындец.

- Почему? – полюбопытствовало Нечто.

- Потому что я определённо скопытился и попал в одно очаровательное местечко из двух букв…

- Какое это? – заинтересовался собеседник. – Я из двух не знаю, из трёх только… Да вы не бойтесь, дяденька, ничего вы не скопытились! И мир наш тоже ничего, не очаровательный, но вполне себе приличный. А вот сколько в нём буков, не знаю, я до стольки считать не умею…