Легкие шаги

-Доброй охоты, Альф! Ты подрос...

Он сидел всё так же, полурастворённый в тени, сидел, поджав ноги, и какой-то один миг я сумел разглядеть его отчётливо - похожий на огромную, сухую лягушку с чёрной задубевшей кожей. Потом его снова затуманила тьма. Тень от летней кухоньки была самой обыкновенной, но вот клочок голой, чёрной земли, пятно на стене - там, где обвалилась штукатурка и кирпичи покрылись лишайником, и кусты страшной крапивы...

Он сглотнул, дёрнув кадыком - или что у него там было в горле - это означало, видимо, смех.

-Я и до сих пор не знаю, как тебя называть... - пробормотал я. Желать ему "доброй охоты" я пока поостерёгся.

-Ну... зови меня до времени "Крысоловом". - И он "захихикал" - кашляющее, глухо. - Мой крестник... кхи-кхе-кхе...

-Так ты - тот, о ком говорил мне... говорили в городе?

-Наверняка, он - это я! - закудахтал Крысолов. - О ком бы ещё могли говорить бедные, робкие паучки?

-...Библиотека, - сказал Крысолов. - Превосходное место. Там можно найти любую книгу.

-Ты любишь читать?

-Я? О, нет. Я люблю дремать. Самое удобное занятие. Но нужны способности. Я могу сказать тебе, в этом нет особого секрета, Альф. На самом деле, это просто мало кто умеет.

-Спать?!

-ДРЕМАТЬ, я сказал. Находиться в "щели между реальностями". Между "здесь" и "там". Один человечий мудрец сочинил фразу: "сон разума рождает чудовищ"... Не знаю, что он хотел ею иметь в виду... я слышал её краем уха, но подозреваю, что смысл у неё какой-то другой. Но "чудовища" - это многое... Многие забавные вещицы происходят оттуда, из "щели". Надо только суметь не спать. Многие на этом сдулись. Они уснули. Одеревенели. Все эти старые тролли, растрескавшиеся, обомшелые кряжи, они ушли. Их мысли становились всё длиннее и длиннее, пока не потухли. А в "щели" очень быстрые мысли. Они как искры меду небом и землёй. Огромная энергия. Ты находишься и тут, и там. И в этой точке, в твоём разуме, сходятся напряжения двух миров. Они перемешиваются. Играет музыка. Бешенство бури. А ты висишь между мирами, создавая фантомы иных реальностей - они живут лишь мгновения, но какая разница?!

-И много таких, кто умеет?

-Нет, конечно. А как ты думаешь, многие ли сумеют жить в хаосе?

-Не знаю...

-Не беспокойся. Я не буду тебя слишком утомлять. Я хочу поговорить с тобой о Библиотеке. Хочу попросить тебя кое о чём.

-Должок?

Крысолов закудахтал.

-Договор кровью и всё такое... Нет, Альф, ничего такого мы не подписывали. Ты не сумеешь отказаться, просто потому что я немножко тебя знаю. Ты можешь мне сказать: нет, старая жаба, я не буду для тебя ничего делать!.. Хе-хе-хе... Ну, конечно, ты так не скажешь, но неважно. Важно то, что когда ты узнаешь о моей просьбе... предложении... искушении... ты больше уже не сможешь выкинуть это из головы. Пусть не для меня - но для себя ты захочешь это сделать. Пусть не сразу, пусть не в такой форме, пусть неосознанно. Но я кое-что понимаю в таких вещах... Иди сюда, мой крошка, я тебе кое что покажу!

Глаза Крысолова расширились, будто распахнулось на миг отверстие пещеры. Там плясали огни... Он отвёл руку - неожиданно длинную, узловатую...

Глава 6.

Ночные гости

Писать письма - непривычное для меня занятие. Особенно, когда требуется составить несколько посланий различным адресатам, и для каждого подобрать соответствующие слова.

Но утомительная работа была закончена, и однажды вечером я сидел у камина - настоящего камина с жарким огнём, в кресле - настоящем кресле, большом и удобном, в котором спать ничуть не менее уютно, чем в кровати. Кощунство, сказали бы вы - огонь в библиотеке! Но не беспокойтесь - вы просто плохо знаете библиотеки. Мою вы точно знаете очень-очень посредственно. Наверняка вы бывали в ней, не скажу точно, но раз уж вы читаете эти записки...

Разумеется, вы заглядывали в неё одним только глазком - это случалось в тот момент, когда, замерев у полки с книгами, вы чувствовали дыхание чего-то большого, скрытого, ваша рука тянулась к корешкам книг, и вы на миг верили, что вот-вот сейчас достанете какую-то необыкновеннейшую книгу, книгу, которой не то что не может быть в вашей библиотеке, но которой и вовсе не было вообще! Ваше сердце замирало и билось потом учащённо, и вы могли побороть искушение и отдёрнуть руку, испугавшись разочарования. Иногда важнее ведь сохранить веру, нежели испытать судьбу.

И в этот миг вы и стояли на пороге этой самой Библиотеки. Моей Библиотеки. Вы, конечно, можете возмущённо фыркнуть - мол, по какому праву я считаю её своей?! Ну, фыркайте, фыркайте. Вы-то разве что сумели вдохнуть запах той пыли да подержаться за растрескавшийся корешок, ощутив подушечками пальцев умопомрачительную шероховатость древней кожи. Ну, а я - я владею всеми дверями и переходами этого бесконечного и таинственного места. Любая комнатка или подвал, чердак или пещера, где хранится хотя бы один-единственный томик из моего Сокровища - имеет Дверь в Библиотеку. А в сердце всего этого лабиринта притаилась та самая, самая волшебная Комната-с-Камином. Там сейчас и сижу я, поджидая гостей, которым были разосланы приглашения.

Не все они явятся. Да и приглашения дойдут, может быть, не всем. Одним пожелтевший листок бумаги свалится вместе с комочками пыли, когда будет снят с шифоньера рассохшийся ящичек со старыми семейными фотографиями, другим гроза швырнёт мятый, со следами дождевых брызг, обрывок тетрадной страницы прямо под ноги, третьи обнаружат письмо, пролистывая книгу, как бы случайно напомнившую о себе - её вроде как давно хотели перечитать, да всё оказывалось недосуг...

В Комнате-с-Камином нынче на диво светло. Да, представьте себе, я прицепил там недавно лампочку под потолком. Электрическую! Нет, не так. Супер-пупер-ультрамодную энергосберегающую, люминесцентную, "тёплый свет", 20 ватт, шик-блеск-красота, падение нравов, прогресс, куда катится мир и всё такое. Ещё какой-нибудь год тому назад я бы самолично обозвал вульгарным болваном того, кто вздумал бы оснастить место, подобное моей Библиотеке, электрическими финтифлюшками. А вот надо же! И почему я это сделал, ну-ка, угадайте с трёх раз!

Да, конечно. Теперь я не был бесформенным комком пыли, у которого в мыслях перепутались столетия и места на земле, события и причины; который сам не помнил, как он выглядел, и понятия не имел, как бы он выглядеть желал.

Теперь я с виду и на ощупь был натуральным двенадцатилетним мальчишкой, отмытым, одетым и причёсанным. И теперь со мной был Димка, а романтика, тусклый свет свечи и всё такое - просто замечательная вещь... на один вечерок, но Димка-то - живой и настоящий, и читать при свечах он не очень-то привык.

Что-то в этом роде я собирался выдавать гостям, когда бы тем вздумалось бессовестно и бесцеремонно пялиться на мою лампочку и тихо, но выразительно цыкать зубом. Странно - никто и не подумал этим заниматься, речь пропала зря. Только древний-распредревний Юй Бао, совершенно лысый старичок с тонюсенькой косичкой белых волос на подбородке одобрительно кивнул лампочке, будто старой знакомой.

Хищноносый Мирддин, по виду наверняка из тех колдунов, которые в легендах обитают в пещере под корнями двухтысячелетнего дуба, прокаркал, сверля меня глазами, таким скрежещущим голосом, что, не знай я его, немедля подумал бы, будто обозлившись на что-то, затворник-маг вздумал превратить меня в трухлявый пень - да заодно и проучить весь мир в придачу, наслав в качестве вечерней шалости какое-нибудь бедствие - потоп либо тучи саранчи.

-Итак, юноша, вы всё же надумали исполнить замысел Безумного Керкорана, и открыли все Двери. Древняя Библиотека теперь едина... Позвольте проявить любопытство - ежели в этом не усмотрится посягательства на тайну - каков же оказался Ключ?