Нить на запястье

Глава 21

— Настя, для чего ты вообще меня позвала? — уже не скрывая своего раздражения, резко спросила Маша, похоже, удивив этим свою собеседницу.

Но у нее сейчас не получалось помнить о вежливости. И, главное, Мария даже не смогла бы объяснить — отчего? От Олега паранойей заразилась, что ли? Ее всю буквально трясло и колотило внутри, какой-то странной ледяной дрожью. И противное сосущее ощущение за грудиной, будто воронка пустоты… Списать все на неведомые ей симптомы беременности, как отвращение при виде любимого эклера, сейчас лежащего на тарелке перед ней и так и не тронутого? Не выходило.

С каждой минутой Маша все больше нервничала почему-то и никак не могла подчинить себе разгулявшиеся эмоции. Она даже пару раз уже оглядывалась на Диму, стоящего в шаге за ее спиной и упорно отказывающегося присесть, но охранник (чье постоянное довлеющее присутствие над столиком весьма нервировало Настю) казался совершенно спокойным и, как всегда, собранным. А Машу словно на части что-то разрывало изнутри. Хотелось просто закричать в голос от непонимания и ужасного, на самом деле, ощущения холода за сердцем, какой-то неизбывной тоски, а она никак не могла найти причины для таких эмоций.

Дмитрий заметил ее нервозность. И уже даже пару раз использовал один из знаков, которые обсуждал с ней заранее, предлагая уйти. Но Маша пока оставалась, пытаясь разобраться — чего же на самом деле от нее хотела невестка. А Настя, казалось, «переливала воду из пустого в порожнее». И если поначалу Маша ещё допускала, что невестка сама теряется, волнуется или опасается что-то говорить при том же Диме, то с течением секунд, отмеряемых стрелкой ее часов, все больше убеждалась — данная встреча бессмысленна и бесцельна. Да и не было заметно по Насте, будто бы Петр все же давал волю своему буйному нраву с женой. Поневоле вспоминалось утреннее предупреждение Коли и нежелание Олега отпускать ее на эту встречу… Вот и отбросила в сторону приличия.

— Мне кажется, что мы бессмысленно тратим время, — отодвинула она от себя и тарелку с десертом, и нетронутый чай. — Так и не поняла, зачем ты мне среди ночи звонила? Не вижу повода…

Невестка вновь настороженно… зыркнула, вот и не скажешь иначе, в сторону Дмитрия. Так же без всякой приязни посмотрела на Машу, хоть и пыталась это скрыть. И как-то нервно принялась крутить свою чашку с кофе.

— Я хотела поговорить с тобой, Петр плохо переносит вашу ссору, да и с Колей сейчас… Он на пределе, ты должна понять и проявить сострадание, быть мудрее…

Ее это не убеждало. Ни пафос, ни призыв к пониманию и примирению, ни-че-го. Слишком много всего, что забыть вряд ли когда-то сможет. Да и не так плохо она знала брата, чтобы поверить, будто его в самом деле вдруг терзания души из-за ссоры с младшими замучили. И настолько явно почему-то именно сейчас ощущались наигранность и притворство собеседницы…

— Для чего эта встреча, Настя? — устало вздохнув и даже немного злясь на то, что невестка ей и ночь испортила, по сути, не дав толком выспаться. — Ты ночью много намеков сделала, но сейчас я не вижу ничего, что бы их подтверждало…

Настя недовольно поджала губы и уже собралась что-то ответить, но в этот момент Маша услышала гул вибрации, идущий из-за спины. От этого звука почему-то стало еще муторней внутри. Может, действительно токсикоз начинается? Наверное, телефон Дмитрия звонит… Оглянулась зачем-то, не совсем понимая: показывает ли Насте свое пренебрежение таким жестом, или это та самая непонятная потребность какого-то действия заставляет метаться на стуле, как пятилетнего непоседу?

Но даже спросить ничего не успела у Димы. Не нужно было: увидела, как изменилось выражение… не лица даже — слишком опытным Дмитрий был, — но глаз начальника охраны, — и все…

Сама не знала, когда успела вскочить, задев рукой стол, опрокинув чашку с уже холодным чаем, не обратив на это внимания. Забыла и про Настю, и про всю эту нелепую встречу.

В голове зашумело и ноги отнялись, внезапно став непослушными. Как и онемевшее от страха лицо. Пришлось ухватиться за стул — затрясло всю, качнуло. Словно небо упало на голову:

— Что? — прохрипела, буквально требуя ответа от Димы, который уже прятал телефон и даже протянул руку, чтобы ее подстраховать.

— Уезжаем! — отрывисто, сквозь зубы распорядился Дмитрий. Его рука крепко обхватила ее за плечи.

И он буквально потащил Машу к выходу, напоследок одарив Настю взглядом, полным ненависти. Маше это ответило почти на все, и она ни на секунду не воспротивилась таким действиям охранника. Сама обернулась на мгновение и так глянула на Настю, что невестка почему-то отпрянула назад, заслонившись чашкой. Бог знает, что в ее глазах увидела. Маша сейчас просто не могла держать свою вечно нейтральную маску. Не тогда, когда толком не имела информации и дико, невыносимо почти, боялась за Олега. Подскочили со своих мест и другие охранники, будто все какое-то сообщение получили одновременно. У каждого было мрачное выражение лица.

— Дима, что случилось? — едва слышно спросила Маша, не сопротивляясь, когда он «упаковал» ее в авто, вдруг поняв, что нет сил, кончились, куда-то пропали внезапно.

Дикий ужас сковал каждую мышцу. Обхватила себя руками, словно бы мерзнуть начала. И дело не в похолодании, не спасала шуба. Изнутри эта изморозь шла.

А Дмитрий исподлобья тяжело посмотрел на Машу, сев рядом.

— Не нервничайте только, Мария Ивановна, нельзя же вам… — и сам как-то хрипло ответил, вообще нетипично для себя, позволив ей увидеть свою растерянность и опустошение какое-то.

— Дима?! — почти простонала.

Как она может не нервничать, когда у начальника охраны такой взгляд и он весь словно пульсирует от напряжения?!

— Машина Олега Игоревича… взрывное устройство, — так и продолжая держать ее руку, отрывисто заговорил Дмитрий. — Он жив! — тут же добавил, наверное, поняв, что у нее в этот момент сердце остановилось в груди. — В клинике сейчас, не успел сесть в авто. Сильнее прокурор пострадал, с ним был…

Ей потребовалась пара секунд. Всего несколько мгновений, чтобы усилием воли собраться и впихнуть себя в привычные рамки холодной отстраненности и собранности, иначе просто не выдержала бы. А она сейчас нужна Олегу. И их ребенку, это Дмитрий верно напомнил. Нельзя нервничать и поддаваться панике, как бы ни хотелось дать волю слезам или забиться в истерике. Просто нельзя. Это не поможет. Что, у нее опыта нет, что ли, выдерживать дикие нападки судьбы? С головой. И сейчас выдержит. Ради любимого — справится!

Медленно и глубоко вдохнула, игнорируя тот факт, что воздух с шумом прорывался сквозь стиснутые зубы, выдавая ее с головой.

— Поехали в клинику! — потребовала все тем же хриплым голосом Маша, еще не в состоянии здраво размышлять.

— Мне бы вас прикрыть и обезопасить надо… — начал было Дмитрий. Но ощущалось, что он и сам рвется в ту клинику.

— Ты и прикроешь. Рядом с ним, — тоном, не терпящим никаких возражений или двояких толкований, отрезала Маша, ясно дав понять, что готова и на ходу из машины выбираться, лишь бы добраться до Олега. — Не будем тратить время, Дима, — выдержав его испытующий взгляд, в котором проскальзывало удивление, так же повелительно добавила Мария.

Охранник больше не возражал, кивнул и развернулся к водителю, который тоже с напряжением ожидал итог этого короткого спора:

— Адрес знаешь. Давай, быстро! — распорядился Дмитрий.

И они поехали… Так быстро, как Маша ещё никогда не ездила в городе.

В больнице их не пустили дальше комнаты ожидания. Да, врачи все понимали, да, разделяли тревогу, однако пострадавшие сейчас в операционных и им всем точно нет смысла торчать под дверьми в коридорах. У губернатора все не слишком серьезно. Как только будет возможно, их тут же проведут в палату…

С каждым мгновением ей все больше хотелось закричать, вот просто заголосить диким ором, но Маша только усиливала контроль над самой собой. Понимала, что прорываться в операционную действительно глупо. Она там точно ничем не поможет.