Нить на запястье

— Аккуратней, о моей будущей жене только с максимальным уважением, — ровно заметил Олег. Но глянул так, что добавлять больше ничего было не нужно.

Алексей улыбнулся шире, отставил чашку и подняв руки словно стараясь его утихомирить.

— Я Марию Ивановну очень уважаю и дело здесь вообще не в тебе, Олег. Сто лет с ней знаком, — хмыкнул прокурор. — Самая достойная и честная из Коваленко. Причем говорю не только о ныне живущих. Понять не могу, как она смогла противостоять им и остаться такой, учитывая семью и все то давление, которое не могла не испытывать. Неудивительно, что в нотариусы ушла. Странно, как вообще бунт не устроила и не рванула в учителя, скажем, с ее-то любовью к детям…

Алексей даже не представлял, какое давление Маша на самом деле в семье испытывала. Но и по этому пункту Олег его просвещать не собирался, сам все с Петром решит и счета выставит.

— Да… — Олег улыбнулся, приняв «отступные». — Она уникальная.

— Когда свадьба? — явно не желая возвращаться к прошлой теме, поинтересовался Алексей. — Я когда Коваленко-младшую увидел во время решения вопроса Овчаренко — даже ошалел немного, честно скажу. Все понять не мог, с какой радости ты ее втянул в это все, и каким боком с Марией Ивановной вообще связан? Уж не думал ли как-то через нее давить на Петра… Пока на том вечере благотворительном не просек, — Алексей улыбнулся с хитрецой. — Тут о давлении и речи не идет. Сам удавишь за нее, знаю твой характер, достаточно пас в свое время… — в голосе прокурора послышались нотки уважения и ностальгии.

Видно, руководящие должности и ему не особо уже по душе. Оба они — люди действия, им бы в «поле», а не по кабинетам.

— На следующей неделе распишемся, — не подтверждая и не опровергая слова Алексея о собственном характере, ответил Олег на вопрос о свадьбе. — Не хочу тянуть, да и Маша только «за». Придешь?

— Спрашиваешь, — улыбка прокурора стала шире. — Сообщи только когда и куда.

— Обязательно, — кивнул Олег. Допил свой кофе. И вернулся к теме, которая все еще его беспокоила. — Но не может же быть, что никто ничего не знает? Да и вы наверняка пасете Петра, что я ваших методов не знаю? — испытующе глянул в сторону Алексея.

Тот также отставил чашку, поняв, что разговор вернулся в серьезное русло.

— При всем моем к нему отношении, Петр Иванович не дурак и не может не понимать, что любая огласка сработает ему же в минус. При нынешних-то должностях… — прокурор сделал ещё глоток, с явным удовольствием.

Да, кофе в его офисе был порядка на три лучше того, что готовили и в облуправлении, и в прокуратуре тем более. Иногда Олег серьезно задавался мыслью: а на кой черт он вообще рвался на эти «вершины»? Чего конкретно получить хотел, если в сухом остатке вокруг все тот же дележ и «кормушка», из которой чуть ли не каждый побольше урвать старается? И только единицы пытаются что-то наладить и в толк пустить, как они с Алексеем… На почве чего и забыли все старые счеты, кстати. Сдружились вон, позабыв про то, какими путями шли к нынешним должностям.

— Но точно могу сказать, что сейчас началось какое-то волнение. Причем неспокойно и у Демченко, и у Шаховца. А у этих двоих тесные связи с нашим Верховным судьей, не мне тебе рассказывать… Только вот «пасти»… — Алексей вздохнул с искренним сожалением. — Ты не хуже меня знаешь, как у нас и что делается. И такие высоты «пасут» только по особому распоряжению. А до того — на голом энтузиазме и по личной инициативе, которая ещё и наказуема бывает иногда. Да и это сейчас не наша компетенция, а нового Бюро, еще и только по распоряжению Высшей комиссии… Не наш полет, короче.

— Но данные-то собираешь все равно? — прервал Олег длинный перечень этих сложностей.

Алексей вновь одарил его хитрым взглядом, который ответил Олегу больше, чем все предыдущие слова.

— Хорошо, вот это давай и обсудим, только не сейчас, — вновь глянул на часы.

Начало двенадцатого. Никаких сообщений от Димы о проблемах. Должен бы успокоиться, а оно прям разъедало изнутри какой-то дикой тревогой. Чуйка, чтоб ее!

— Ты торопишься куда-то? — ясно, что от такого человека, как Алексей, мало что скроешь.

— Нет. Жду звонок, — мотнул головой. — Ладно, Алексей, я все понял. И прошу тебя помочь. В долгу не останусь, сам знаешь. Но мне все, что у вас только есть на Петра Ивановича, — явное или неявное — сейчас позарез нужно.

— Что смогу — дам, — не спорил Алексей, поднявшись со своего кресла. — Хороший у вас кофе, Олег Игоревич, спасибо за пять минут релакса посреди рабочего дня.

Он только хмыкнул, криво улыбнувшись, но знал, что эти слова искренни. Да и самому с Алексеем комфортно было и работать, и просто говорить, делясь мыслями и предположениями.

— Я за все буду благодарен нынче, — тоже поднялся. — Ты сейчас куда, в управление?

— Да, — прихватив со стола свой мобильный и папку с документами по Шаховцу, которые и показывал Олегу, не спорил прокурор.

— Подвезти или ты на машине? — вновь проверил свой телефон Олег, двинувшись в сторону выхода из кабинета.

— Нет, отпустил водителя, так что если по пути — не против, — не преминул согласиться Алексей.

— По пути, ясное дело, — улыбнулся Горбатенко. — Пошли.

Звонок поступил, когда они вышли на крыльцо офисного центра. Как раз остановились, ожидая, пока подъедет водитель, заменяющий у него сегодня Диму (тоже не новый и многократно проверенный, не торопился выгонять машину на холод, пока босс не спустится). Двое других охранников остановились в шаге за их спинами. Успели с Алексеем перекинуться парой слов о резком похолодании, начавшемся ночью и сменившим до этого влажную, противную, но относительно мягкую погоду начинающейся зимы.

— Так и снег скоро посыплет, — посмотрев на тяжелые серые тучи, словно навалившиеся сегодня на крыши высоток, с сарказмом заметил Алексей. Плотнее запахнул пальто. — Не люблю зиму. Вечно у нас слякоть, грязь…

— Так давай «по выслуге» — и куда-то, где потеплей? — с усмешкой поддел его Олег, прекрасно зная, что это недовольство бесцельное. Самого сейчас даже погода не задевала.

— Ага, а здесь на кого все бросить? На молодежь эту, которые дело за делом разваливают, потому что толком ни собрать улик не могут, ни задержание верно провести? — фыркнул прокурор.

Олег только покачал головой, соглашаясь. Да и он Маше как-то похожее что-то говорил, кажется, только в своем варианте. Вновь достал телефон, проверяя, не сбросил ли Дима какого сообщения? Или, может, сама Маша что-то…

Буквально через пару секунд из выезда подземного гаража появилось авто, и они пошли вниз по ступеням. И вот тут телефон все-таки начал вибрировать. Правда, звонил Николай, что оказалось для Олега не совсем ожидаемо. Однако принял вызов, остановившись на бордюре, в шаге от авто, замерла и охрана:

— Слушаю? — ответил будущему шурину.

Алексей обернулся с вопросом к нему, заметив задержку.

— Садись, — махнул рукой Олег, чуть отвернувшись от динамика, — я минуту поговорю.

Алексей кивнул и начал обходить машину.

— Олег, насчет того вопроса, что меня Маша утром спрашивала, — тем временем, не утруждаясь приветствием, уже начал говорить Николай.

И чувствовалось, что он взволнован и нервничает. Опытный адвокат сейчас торопился и как-то нервно обрывал слова. Что заставило и Олега моментально внутренне сжаться, словно взведенной пружине.

— Что? — отрывисто рявкнул он.

— Ничего толком не скажу. Но это не по Машину душу замутил Петр с Настей. По твою. Не знаю пока, что именно, но против тебя. Осторожней там с…

Дослушать Олег не успел.

Именно в этот момент Алексей открыл пассажирскую дверь авто и… Все вдруг исчезло: и голос Николая в телефоне, и авто перед ним, Алексей и водитель, да и сам Олег, кажется. Все потонуло в рванувшем неясно откуда пламени, воздушном ударе огромной силы и грохоте разлетающегося вокруг металла и стекла.

Последнее, что он запомнил, был удар об асфальт тротуара и темнота в голове, а перед глазами почему-то лицо Маши, вместо этого обжигающего кобальтового огня…