Человек, которого нет

С этого момента он едва удерживался, чтобы не заснуть. Как будто все, чем он мог ответить на вопросы, задаваемые М., это сон или головокружение. Ему казалось, что он проспал половину сессии. М. предложила ему встать и пройтись - он с неохотой поднялся, прошел взад-вперед по комнате, попрыгал на месте, попил воды. Сердился на себя, что тратит время зря, а надо... Надо смотреть и узнавать новое.

- Возможно, это сопротивление, - предположила М. - Возможно, ты настолько боишься фантазировать, что блокируешь все вообще, всю мыслительную деятельность. Попробуем зайти с другой стороны?

Он заинтересовался: как это можно сделать?

- Я заметила, - сказала М., - что точки входа у тебя мы находим через сильные телесные ощущения. И, например, мы можем попробовать бег, еду, секс.

Он успел еще подумать, что уж лучше про бег - потому что на самом деле его очень, очень интересовал секс. И тут началось... Он принялся смеяться совершенно неудержимо, краснея, как школьник.

Он закрывал лицо руками, сгибался и прятал лицо в коленях, что только не делал. Он хохотал и хихикал, попеременно и одновременно, никак не мог остановиться.

Он попытался сесть, положив ступню одной ноги на колено другой, но не хватило растяжки. То прятал лицо за ладонями или в колени, то пытался развалиться в чересчур откровенной позе - и покоя между этими крайностями не было, и в них тоже не было покоя.

- Сколько же там... энергии! - удивился он. - Это же про секс. Нет, я знал, что... Но чтобы оно вот так сейчас развернулось? Вот именно так? Ну, я слышал, что сексуальное напряжение может сливаться смехом, но настолько...

И так он смеялся и вертелся, а потом стал дышать... ну, как потом сразу дышат, когда надо отдышаться: тяжело, глубоко и довольно, и радостно, и голова слегка кружилась, и слабость в ногах...

- Ничего себе - смущенно сказал Лу. - Спасибо, что смехом отыграл.

- Ничего страшного, если бы и не смехом, меня это не смущает.

- Я предпочел бы обойтись без откровенных сцен. Но сколько энергии там заряжено, ничего себе!

- Да, - сказала М. - Какое-то совершенно бешеное количество энергии. Но это не похоже на разрядку, когда энергию слили - и нет ее. Это как будто высвобождение доступа к ней.

Он улыбался.

- Всё получилось. Знаешь, такая светлая радость - "всё получилось". Не просто про этот... эпизод. Но получилось - вообще, что-то очень большое, важное и... неожиданное, невозможное даже, пожалуй. Ну, по крайней мере, шансы были нулевые, по предварительной оценке. И, похоже, я сам не верил, что может так быть... Но всё получилось.

- Ты знаешь, о чем это?

- Я предполагал, что мы познакомились именно там. Ну, кажется, так и было. И я был уверен, что с ним ничего не выйдет. А вот же...

Он "проспал" около шестнадцати из пятидесяти пяти минут этой сессии. Он не смог записать ее в тот же день, слишком волновался, слишком сдерживал волнение. На следующий день он провел около пяти часов в попытках записать отчет. Он улыбался.

Записки сумасшедшего: Носки и ботинки

Было кое-что в этой сессии, что всерьез беспокоило меня. Вот как раз эти ботинки, носки, шорты. К несчастью, незадолго до того мы посмотрели один фильм - старый, шестидесятых годов, совершенно ужасный со всех сторон. Когда-то давно она видела кадры из этого фильма: врачи в противочумных костюмах с чемоданчиками в руках идут, а за их спиной пламя пожирает хижины маленького селения. Все, что нужно, чтобы здорово напугать ее. В порядке разбирательства с ее страхами я решил посмотреть этот фильм, просто чтобы больше "не висело". Посмотрели.

Там был эпизод с уцелевшими нацистами в дебрях Африки, с секретной лабораторией, где производится бактериологическое оружие. Там охрана и вообще все рядовые ходили в шортах и в высоких ботинках, кажется, тоже с завернутыми носками. Да что там, всякий может пойти и посмотреть - это фильм "Комитет 19-ти".

И вот я - еще в сессии, когда увидел шорты, ботинки, носки, решил, что я из фильма их копи-пастом в свои "картинки" позаимствовал. Из-за этого и отмахивался, упирался, не хотел смотреть пристальнее: не верил себе.

Долго потом думал об этом. Размышлял: конечно, шорты, что же еще и носить в Африке-то? Логично и естественно. Но помнил про кино и уличал себя в самообмане. Единственное, что оставляло какую-то надежду, это цвет ботинок: в фильме были черные. Но мало ли? Вдруг фильм черно-белый, цвет и не разберешь. Пойти посмотреть, как оно там на самом деле, духу не хватало.

Так прошло несколько месяцев. Как-то раз я выглянул в интернет в поисках информации о жизни Фредерика Перлза в ЮАР. И увидел фотографию, на которой он запечатлен в форме южноафриканской армии: он служил военным психиатром во время II мировой. Униформа: рубашка с коротким рукавом, свободные шорты, толстые гольфы, ботинки, правда не такие - но "такие" распространились в шестидесятых. Это я узнал уже в процессе поиска изображений униформы ЮАР в более позднем варианте. Я сразу нашел униформу 1942 года - ботинки до щиколотки, к ним носили краги, гетры или обмотки. Так что эти "гольфы" на самом деле, видимо, гетры. А вот и ботинки времен "войны в буше" с 1966 по 1989 - высокие, темно-коричневого, почти шоколадного цвета. А шведские ботинки в 1964 были цвета скорее рыжего и с квадратными носками. Однако берцы и тех, и других казались несколько... коротковатыми. Кто знает, может быть, это влияние нынешних представлений, но те ботинки, что мне привиделось в сессии, были несколько выше.

В конце концов я обнаружил "коркораны". Одиннадцать пар шнуровочных люверсов. Впечатляющая высота. Коричневый цвет, глубокий и не слишком темный. Производятся с 1942 года, а в 1954 году армия США полностью перешла на черную обувь, и остатки готовой обуви... Ну, перекрашивали и выдавали до начала шестидесятых. Как знать, может, и нам там хватило? Да списанная южно-африканская униформа в придачу? Или похожая на нее униформа охраны заповедника? Мало ли что могло быть - если было. Все это только предположения, только домыслы. Я это очень хорошо понимаю.

Дело не в этом. Дело в том, что год спустя после той сессии, когда я "увидел" коричневые высокие ботинки и подвернутые толстые гольфы поверх них, я все-таки собрался с духом и посмотрел еще раз тот эпизод из фильма, где охранники секретной лаборатории ведут задержанного по коридору. Фильм цветной. Униформа у них там зеленая. Ботинки черные. Гольфы белые.

Может быть, я все-таки попробую еще разок посмотреть на бегущего? Как-нибудь потом, в одной из следующих сессий... Теперь я точно знаю, что он не из того кино.

Записки сумасшедшего: Другие тропинки

Вот еще кое-что, успокаивающее не меньше, чем история с передним сиденьем моего авто.

Я хорошо помню ее детство. Я помню, какой огромной радостью был для нее велосипед. Единственная "физкультура", которая ей удавалась - и которая доставляла безмерное удовольствие. Движение, полет, ловкость и ладность. Все остальное просто не складывалось. Но этого было не отнять.

Пару лет назад я приобрел велосипед. Все ожило: та же радость, то же ощущение полета. Я не сразу заметил, что после велосипедной прогулки возвращаюсь довольный, гордый и... слегка "размытый". Как будто не очень отчетливо себя ощущаю. Как будто я не совсем я. Или не только я.

Потом я увидел это непосредственно в процессе: я лечу сквозь мелькание золотого и зеленоватого от листвы света по дорожке в парке - и чувствую себя ребенком, чувствую себя девочкой-подростком... Много радости и свободы, и почти транс от размеренного движения ног и чередования света и тени. Ребенок. Удивительно, как пакуется информация в теле, как легко распаковывается, если воспроизвести стимулы, подходящие, как ключ к замку.