Человек, которого нет

- Молодой кобель, - попытался объяснить Лу.

- Недопесок?

- Да!

Много восторга, не бурного, но глубокого, мощного - от собственной силы, от возможностей.

По лбу от виска до виска протянулось узкой полоской ощущение давления. Не больно, пожалуй, даже приятно. Ощущение приглушенное, но отчетливое, как будто... закругленная рамка? Как будто что-то твердое и полукруглое охватывает лоб. Приглушенное - из-за прослойки, подкладки.

- Как будто войлок. Тонкий, плотный, но мягкий.

Они вернулись к восторгу и силе, чтобы закрепить их. Но он быстро прошел туда, где все заканчивается. Где он противостоит мучителям, проиграв все битвы, потеряв того, кого любил, совсем один, без сил и надежды. Он как будто оттуда смотрел на эти восторг, радость и силу. Ему было тревожно за этого молодого щенка, такого еще наивного перед всем, что ему предстоит. Но постепенно тревога отпустила, он понял, что эти точки - не соседние, что между Африкой и Вальпо еще будет много всего. Там, в конце, это уже все-таки другой человек, готовый.

- Покажи, где в теле эта готовность?

Он провел руками по телу, там, где упругая сила собиралась в бедрах, верхней части живота, в груди, в плечах. Он сидел, свободно прислонившись к спинке дивана, и чувствовал себя совершенно собранным, готовым к движению.

- Напряги эти мышцы.

Он собрался очень крепко, не отрываясь от спинки дивана.

- Ты сильно напряжен?

- Ну да.

- Поза производит впечатление совершенно расслабленной.

Он оглядел себя и усмехнулся: ну, вообще-то, да. Он был очень, очень собран, почти полулежа на диване.

М. предложила все это расслабить.

Он тут же уронил голову. Тело расслабилось так, что он почувствовал себя марионеткой, которую сложили в коробку. Ни одной ниточки натянутой.

Опять появилось это ощущение мягкого давления, теперь поперек затылка, четко по той же линии: если соединить первый полукруг со вторым, они замкнутся вокруг головы. То же ощущение круглого металлического обода через плотную прокладку. Он попытался отмахнуться от своих ассоциаций.

М. внимательно наблюдала за его лицом.

- Кажется, ты пытаешься от чего-то отказаться. Скажи уже.

Он очень смутился, не сразу решился сказать:

- Это каска, кажется.

- Ты ездишь на велосипеде в шлеме?

- Нет.

- Так устроен шлем, там фетровая прокладка.

- Точно, не войлок, толстый фетр.

- Ты тер лоб, когда показывал эту полосу давления, так, как шлем поправляют.

- Нет, я не знаю. Лет тридцать назад приходилось примерять строительную каску, там пластиковая полоса, плоская, и такое все хлипкое. Совсем другое ощущение.

Он хотел вернуться туда снова - не сегодня, сегодня время кончилось. Но в следующий раз он хотел обязательно вернуться туда. Там было замечательно. Очень трудно и очень счастливо. Много смысла, много трудностей, но много и сил. И много смысла.

А еще - это он еле смог выговорить, - еще он хотел узнать, как началась история, которая заливала его с головой золотым горячим медом, жгучим счастьем при мысли о кораблях на рейде; обернувшаяся неисцелимым горем потом, в проклятом сентябре. Он еле смог сказать это, крутил сцепленные пальцы, погружаясь в смущение. Да что же это? Как гимназистка! И не мог смущения побороть.

Ушел в тот раз, чувствуя себя намного младше. Не моложе - младше. От этого было неуютно и тревожно.

Записки сумасшедшего: Не ходите, дети, в Африку гулять!

Я был в смятении. Это что, меня теперь так и будет штырить по Африке?

Тут есть два больших "но-но-но!"

Во-первых, Африка. Для нее это ну никак не было местом рая.

Ее Африка - это малярия, муха цеце, черная оспа, денге, ласса и эбола, "все, что летает, то кусается, а что кусается, то ядовито и заразно". В общем, не шевелись и не дыши, все равно тебе конец и справочник "Тропические болезни" в придачу.

Удивительно: я помню, как горячо и страшно это было для нее, я перечисляю все ее страхи... А оно такое далекое и безразличное, как устаревший анекдот.

Во-вторых, штыриться по Африке сейчас - это не этнические барабаны, амулеты и украшения, нет. Это берцы из кордуры, штаны типа "карго", мысли о том, что "маловато у меня физкультуры" и... молодой, полный энтузиазма кобель. В хорошем смысле. Кто видел, как собачий молодняк резвится на выгуле, вот это оно. Но как же это утомительно и обременительно! Шампанские пузыри в голове, обостренная реакция на любое высказывание, которое хоть с натяжкой можно счесть обидными, лопоухость головного мозга. Вот, точно: молодой сеттер.

На выходе из той сессии я почти жалобно спросил: "А можно я не буду прыгать с парашютом?"

Потому что на самом деле - хочется. Но куда мне нынче?!

Хорошо, с парашютом не буду. Но с тех пор, как я "сходил погулять в Африку", у меня внезапно, рывком гораздо лучше пошли дела на тренировках по самообороне. Однако налицо конфликт "архивов". Одна часть меня не может поверить и принять, что у нее вообще что-то "физкультурное" получается. Так не было никогда. Тело внезапно стало послушнее, это с непривычки пугает. Особенно пугает, что я стал быстрее понимать новые движения. Раньше для этого тренеру приходилось показать, рассказать, а потом еще взять меня руками и подвигать, как нужно. Теперь я вижу и понимаю. Где все это было раньше? Откуда оно взялось теперь?

Другая часть как будто имеет противоположные ожидания. Эта часть недовольна тем, что "физкультура" получается из рук вон плохо, тело нескладное и неуправляемое, слабое и быстро утомляется. Эта часть теряется, балансирует на грани стыда, но продолжает упорно, спокойно и деловито - "как заведенная" - долбить заданное движение снова и снова. Так и хочется воскликнуть, как в старом анекдоте: "Вчера здесь этого не было!"

Вчера здесь этого не было. А сегодня я думаю об Африке и чувствую силу и радость прямо здесь.

Выписки:

"Мы живем в окружении людей, которых изо дня в день надо отвоевывать у противника. Вся это многомиллионнная масса является субъектом, в той или иной форме воспринимающим через информацию или комментарии политические события, равно как и их фальсификацию".

Володя Тейтельбойм, 9 февраля 1972 года в газете "Эль Сигло"

Записки сумасшедшего: Предполагаемый противник

Четверг, 17 апреля 2014

Читал материалы о подготовке переворота. Был материал про Эдвардса, который, видимо, был моим непосредственным противником в том раскладе. Владелец заводов, газет, пароходов... газет. Сеть El Mercurio, главный калибр пропаганды с той стороны. С 68-го боролся с Альенде, после выборов помчался в США просить поддержки, чтобы Альенде не прошел в президенты (из-за относительного, а не абсолютного большинства, полученного непосредственно на выборах, по закону нужно было еще получить большинство в парламенте). Получил миллион тогдашних долларов (по нынешнему курсу - больше десяти миллионов) и всяческую поддержку, но не преуспел. Далее продолжал ту же линию в сотрудничестве с ЦРУ и ИТТ.

Спустя какое-то время почувствовал, как будто краб стягивает всю кожу и мясо в точку между лопаток. Чувствовалось очень сильное напряжение, до боли. И затылок захватил, потянул - целый скорпион уже, а не краб. Все стягивал в одну точку.

Ну, думаю, погода вменяется, тучи наползают, может, из-за этого.

Потом работал, читал другое, прошло.

Вернулся на этот же сайт под вечер - спустя небольшое время заметил, что скорпион опять на месте и тянет. Больно. Задумался о совпадении, счел его недостаточно подтвержденным.

Но тут пришел с работы партнер, и я развеялся. Рассказал ему про этот сайт, потому что между лопаток еще оставалось напряжение и боль. Он размял мне спину, а я сказал все же: вон облака, это от них. И мы пошли гулять, все прошло.