Страница 12 из 19
И теперь демократическая форма правления, навязанная большей части стран, предполагает, что периодически весь народ искушается на то, чтобы вновь задать себе вопрос: а может, это не мы для государства, а государство для нас? С периодичностью каждых следующих выборов всплывают из-за бугра враждебные внешние силы, всякий раз имеющие шанс такого рода вопросом раскачать государственной корабль страны-соперника. Они постоянно убеждают нас, что целятся то в коммунизм, то в тиранию, то в коррупцию такого плохого и несправедливого нашего правящего режима. Но на самом деле целятся они, конечно, только в саму нашу страну. Знание уроков истории и любовь к самой этой истории – вот что поможет нам не ошибиться.
2012 г
Христианское и языческое в русской душе
Тема крещения Руси до самого последнего времени привлекала внимание многих русских исследователей, которые оставили весьма обширную литературу по этому вопросу. Одни из них отмечали промыслительное значение выбора св. князем Владимиром христианства среди других предложенных ему религий и ужасались тому, что было бы с Россией, если бы его выбор был сделан в пользу иудейства или ислама. Другие подчеркивали то обстоятельство, что христианство пришло на Русь в форме византийского православия, в догматически и канонически отчеканенном виде, с богослужением на знакомом церковно-славянском языке. Еще славянофилы отмечали легкость принятия русским народом христианства при св. Владимире по сравнению с другими странами, например, с той же Римской империей. Этому способствовали, с одной стороны, многие природные черты восточных славян (отсутствие гордости, пристрастия к земным благам, миролюбие, гостеприимство и т. п.), а с другой – отсутствие прочных традиций языческой религии, обширной языческой мифологии, развитого культа, сословия жрецов и пр. Сыграло свою роль и то, что русские не имели ни развитой культуры, ни сложившегося государства – и то, и другое впоследствии формировалось в русской истории на основе христианства.
Все это справедливо и невозможно оспорить. Однако наше время – время мнимого возрождения православия и реального возрождения язычества в России – заставляет по-новому взглянуть на соотношение христианства и язычества в русской душе, в том числе и в исторической перспективе.
Соотношение между христианским и языческим началами для каждого отдельного человека, в конечном счете, сводится к соотношению в нем обновленного, возрожденного во Христе естества и естества падшего. Христианином человек является в ту меру, в которую он облекся во Христа, стал причастным Божественной благодати. Язычником каждый является постольку, поскольку продолжает пребывать в натуральном греховном состоянии, чуждым Христа, чуждым благодати. При этом в естественном, безблагодатном состоянии разные люди могут иметь более или менее добрые качества и способности. Есть люди, про которых хочется сказать, что по своим душевным качествам они «христиане без Христа», что «душа у них по природе христианка». А есть такие, которые по своим нравам приближаются к зверям и даже к бесам. Это зависит от многих причин, в частности от духовно-нравственного состояния многих поколений предков, от окружающей среды, способствующей раскрытию в человеке добрых задатков или наоборот, злых и др.
То, что справедливо для отдельного человека, во многом справедливо и для целого народа. В истории человечества с самых древних времен мы усматриваем большую разницу между народами в духовно-нравственном отношении. Одни более расположены к принятию Божественного Откровения и к служению Богу, другие – менее. Восточнославянские племена, несомненно, относились к тем народам, которые более других способны были воспринять истину Евангелия. Этому способствовали такие свойства русской души, как широта и великодушие, простота, отсутствие лукавства, хитрости. Этими чертами русские всегда отличались не только от своих западных соплеменников – поляков и чехов, ставших латинянами, – но и от своих южных единоверцев – сербов и болгар, а также от самих греков.
Итак, природные качества русской души весьма способствовали принятию этой душой христианства. Но здесь же таилась и опасность остаться христианином лишь “по природе”. Путь христианина – это путь духовного возрастания, совлечения ветхого человека и облечения в нового, по образу Христову. Это путь аскетического делания, борьбы со страстями и стяжания благодати Святого Духа. Остановка на этом пути приводит к тому, что человек не только постепенно утрачивает первоначально принятую благодать крещения, но и самое его естественное добро становится все хуже и ущербнее, все более смешивается со злом.
Об этом убедительно писал профессор протоиерей Георгий Флоровский («Пути русского богословия»):
«Изъян и слабость древнерусского духовного развития состоит отчасти в недостаточности аскетического закала (и совсем уже не в чрезмерности аскетизма), в недостаточной «одухотворенности» души, чрезмерной «душевности» или «поэтичности», в духовной неоформленности душевной стихии… Речь идет не о недостаточности «научного» рационализма, – разложение «душевности» рассудком или рассудочным сомнением есть снова болезнь, и не меньшая, чем самая мечтательность. Речь идет о духовной сублимации и преображении душевного в духовное через «умную» аскезу, через восхождение к умному видению и созерцанию. Христианский путь идет не от «наивности» к «сознательности», и не от «веры» к «знанию», и не от доверчивости к недоверию и критике. Но есть путь от стихийной безвольности к волевой ответственности, от кружения помыслов и страстей к аскезе и собранности духа, от воображения к цельности духовной жизни, опыта и видения, от «психического» к «пневматическому». И этот путь трудный и долгий, путь умного и внутреннего подвига, путь незримого исторического делания… Крещение было пробуждением русского духа, призывом от «поэтической» мечтательности к духовной трезвости и раздумью».
Заметим, что все русские святые прошли этим путем аскетического делания. Монашество широко распространилось на Руси, и этот образ жизни стал образцом для русского благочестия. Но очевидно, что это «иное» житие (отсюда и русское название монаха «инок», т. е. живущий иначе, чем другие) не могло быть всеобщим. Во все века природная душевная стихия и ветхость сосуществовала в нашем народе рядом с высокими носителями Святого Духа. Поэтому контраст между естественным, «средним» русским человеком и его святым современником существовал всегда. Выразителями идеалов Святой Руси, ведущим национальным слоем были, конечно, русские святые и их духовные чада и ученики. Такие люди в древней Руси были во все эпохи, хотя и в лучшие времена оставались в меньшинстве. Большинство составляли люди «естественные».
В области умственной люди Святой Руси укреплялись в истинах христианской веры путем постоянного изучения церковного предания, которое оживало в их духовном опыте. «Естественные» люди предпочитали мечтания и фантазии на библейские темы, часто причудливо переплетающиеся с языческими мотивами. Отсюда в нашем народном творчестве, в сказаниях, песнях, некоторых былинах встречается немалое количество явно нехристианских сюжетов. В случаях общественных и личных бедствий люди Святой Руси искали понимания их причин в аналогичных случаях библейской и церковной истории, усугубляли свои покаянные молитвы ко Господу. «Естественные» люди в этих случаях часто обращались к гадателям и ведунам, исполняли их предписания, несовместимые с принадлежностью к христианской церкви. Люди Святой Руси, вкусившие благодати Святого Духа, искали утешений духовных и прилежали к Церкви. «Естественные» люди, непричастные благодати, искали утешений и развлечений плотских и душевных.
Как и в других народах, в нашем народе остатки языческих традиций держались в значительной степени за счет всяких празднеств. Праздники эти, приуроченные к памяти разных языческих богов (Купалы, Ярилы и др.), всегда сопровождались обильными трапезами, нескромными плясками, играми и представлениями скоморохов. Заканчивались они, как правило, пьянством, а нередко и кулачным боем. С этими явлениями Церковь упорно боролась веками, но в основном тщетно – настолько несокрушимою оставалась в народе эта языческая стихия.