Страница 3 из 12
-- Не, не хочу, - признался я, - он старше меня и играет хорошо, обставит меня в два счета. С ним неинтересно... А скажите, вы тут... Ну... Мальчика одного не видели?
-- Я тут всех вижу, - улыбнулась Маргарита Тимофеевна.
-- Нет, я про другого... Его Павел... Павлик звать.
-- Какой Павлик? Сидоренко, что ли? Он на физиотерапии сейчас. Он тебя обидел чем?
Павел Сидоренко был долговязым здоровым парнем лет 15. Он занимался легкой атлетикой и на одной из тренировок сломал ногу. С переломом и попал в больницу.
-- Нет, не обидел. Да я и не о нем, - ответил я, путаясь в мыслях, я про другого Павлика. Ему 11, он примерно моего возраста. Такой, светловолосый... Вчера познакомились, а я даже не спросил, в какой он палате лежит.
-- Да нет у нас в отделении других ребят с таким именем, - уверенно ответила Маргарита Тимофеевна. Вернее, был еще Павлик Колчин, но его выписали уже недели две как... Ему лет 12, но он темноволосый... Помню его хорошо очень. На выписку мне букет из гвоздик подарил...
-- Может, в соседнем отделении? - неуверенно начал я.
-- Может... Только мимо меня вчера вроде никто из соседнего отделения не пробегал... Да и запрещено это...
-- Странно, - подумал я, - но не приснилось ли мне все это.
Но не приснилось же мне все это, твердил я самому себе, направляясь в палату... А, может, и правда приснилось?
Весь остаток дня прошел как в каком-то полусне. Даже врач, пожилая добродушная Вера Сергеевна заметила:
-- Что-то ты, Леша, сегодня сонный весь какой-то. Давай-ка, после ужина сразу спать... Сон лечит, не зря еще наш профессор на кафедре говорил нам в свое время.
После ужина я прошел в палату и улегся на кровать. От нечего делать достал "Волшебник Изумрудного города", но смысл строчек ускользал от моего восприятия. Все мои мысли были о моем вчерашнем знакомом.
Наконец, я уже было решил лечь спать, раздался стук в дверь.
-- Да, входите, - ответил я, чувствуя, что краснею от подобного обращения со своей стороны.
Открылась дверь и на пороге оказался мой вчерашний знакомый. Он был одет в ту же светлую больничную пижаму, а его светлые волосы были так же взъерошены.
-- Привет - робко улыбнулся Павлик.
-- Привет, - воскликнул я, не помня себя от радости, - а я думал, что...
-- Что? - спросил Павлик, присаживаясь на соседнюю кушетку.
Мне почему-то стало стыдно своих мыслей... Что ему сказать? То, что я думал, что он мне только приснился?
-- А мне ребята сказали... Ну, что ты меня искал, - просто ответил Павлик, заглядывая мне в глаза.
Какие все-таки странные у него глаза. Немного испуганные какие-то... И как - будто печальные.
-- А, ну да... - ответил я, чувствуя, что краснею, - просто я думал тебя найти днем...
-- А я в соседнем отделении лежу, вход туда в самом конце коридора, - ответил Павлик, - туда никого днем не пускают.
-- И не выпускают? - спросил я.
-- Не разрешают никуда выходить, - ответил Павлик, улыбаясь - только... Ну... Ты же не против? Что я пришел?
-- Да нет, что ты? - воскликнул я, улыбаясь и хватая Павлика за руки, - я очень, очень рад, что ты пришел...
-- И я... - ответил Павлик, смущенно - ой, а что это за книжка у тебя?
-- А это, - я бросил взгляд на лежащий возле подушки том Александра Волкова, - это "Волшебник Изумрудного города".
-- Такая толстенная, - восхищенно пробормотал Павлик, - а посмотреть можно?
-- Конечно, держи, - ответил я, протягивая ему книжку.
Павлик протянул руки и подхватил меня из рук книжку.
-- Ух ты, и тяжелая же, - ответил Павлик, и, раскрыв книжку на первой же странице, воскликнул, - картинки здоровские... А она, эта книжка, она о чем?
-- А ты что, ни разу не читал "Волшебник Изумрудного города"? - удивился я.
-- Нет, - искренне ответил Павлик.
-- Ну ты даешь? - невольно вырвалось у меня, - а у нас все мальчишки и девчонки ее читали и не по одному разу. Ты что, в библиотеку не записан?
-- Нет, записан... Просто... Просто не читал, никогда - голос Павлика дрогнул и он отвернулся.
Мне снова стало неловко... Зачем я так с Павликом? Ведь мои слова, наверняка, обидели его... А сам бы ты не обиделся, подумалось мне, если бы тебе сказали, пусть даже Павлик, что, мол, другие мальчишки и девчонки читали эту книжку, а ты - нет. Намекая тем самым, что ты, получается, хуже других, что ли? А ведь он доверяет тебе... Ведь именно к тебе он пришел вчера поздним вечером. А для чего? Может, для того, чтобы найти в тебе друга. Или хотя бы попытаться найти...
-- Слушай, прости меня, а? - ответил я, - я не подумав ерунду какую-то ляпнул.
-- А, да ничего, - взглянул на меня Павлик и снова, как - будто робко улыбнулся. Я привык уже...
-- К чему? - спросил я, не понимая.
-- Что меня никто не замечает, - ответил Павлик, снова отводя взгляд.
Снова повисла пауза. Слышно было только, как гудит метель за окнами больницы и как скрипят оконные рамы от сильного ветра.
-- А хочешь, - вырвалось невольно у меня, - хочешь, я тебе ее почитаю?
-- А ты сможешь? - вдруг с какой-то надеждой и в то же время испугом в голосе спросил Павлик, - а ты можешь просто рассказать?
-- Могу, - обрадовался я, - так даже интересней будет, я ведь ее от корки до корки знаю.
-- А расскажи, пожалуйста.
Сколько непонятной надежды было в этом голосе, что мне стало не по себе.
-- Ну, тогда слушай, - ответил я.
Я начал свой рассказ с того момента, как в далекой степи жила маленькая девочка Элли со своими родителями, о том, как злая волшебница Гингема из далекой Волшебной страны наслала на мир страшный ураган, который принес в Волшебную страну Элли вместе с ее верным псом Тотошкой. Я не спешил, стараясь следовать во всех подробностях. Павлик как - будто удивленно смотрел на меня и, казалось, даже не дышал. Иногда он брал в руки книгу, раскрывал ее и слушая меня, с интересом рассматривал картинки. Потом откладывал книжку в сторону и все так же заворожено смотрел на меня. Иногда о чем-то переспрашивал, а я охотно отвечал, пытаясь объяснить, что и как.. Мы так увлеклись, что не заметили, как из коридора раздался голос дежурной сестры.
-- Все, ребята, отбой. Я выключаю свет.
Сразу в палате стало темно. Только над дверью светил желтым глазом дежурный ночник
-- Ой, - испуганно ответил Павлик.
-- Ты чего, испугался? - спросил я.
-- А, да нет, просто увлекся, - ответил он.
В темноте палаты его глаз совсем не было видно.
-- Ну... Я, наверное, пойду, а то меня заругают, - ответил Павлик.
-- А ты... Ты в палате один?
-- Да, один.
-- Слушай, - вдруг родилась у меня идея, - а что, если... Что, если попросить тебя ко мне перевести?
-- Не выйдет, - ответил Павлик грустно, - я в другом отделении лежу, а там лечат от другого...
-- От чего?
-- Ну... Название сложное, эн-кри-но-ло-гия, кажется....
-- А это что?
-- Это...
В коридоре снова раздался голос медсестры:
-- Отбой, отбой. Всем спать, без разговоров.
-- Ну, я пойду... - схватил Павлик меня за руку.
Пальцы у него были холодные - прехолодные.
-- А завтра... Завтра ты придешь? - спросил я и почувствовал, как сердце тревожно забилось в груди.
А вдруг... Вдруг не придет?
-- Приду, - шепнул от самой двери Павлик и выскользнул за дверь.
*******
Утром, сразу после завтрака и еще до начала процедур, пришла медсестра, Татьяна Ивановна, и, не глядя на меня, поставила на стол странный ящик с какими-то непонятными мне гибкими трубками, торчащими из него.
-- Что это такое? - спросил я.
-- Ингалятор, - обрывисто ответила она. Будешь делать 2 раза в день по 5 минут.
Она мне рассказала в двух словах, как им пользоваться и положила на стол секундомер.
-- А это еще зачем?