Это раз, это два, это... Хогвартс?

Забежав в палату, мальчишки бросились к кровати Гермионы, светясь улыбками счастья, а Эраст Петрович направился в сторону постели Масы. Однако, детективу пришлось остановиться на полпути по той причине, что место посетителя у кровати Масы уже было занято. Эраста Петровича не очень удивила сидящая рядом с японцем мадам Стебль, которая беспрестанно рыдая от счастья и громко сморкаясь в мокрый до нитки платок, краснея и смущаясь, то и дело порывалась наброситься на Масу с крепкими объятьями. Единственное, что могло удержать профессора травологии от подобных манипуляций с Масой – это тот факт, что ее возлюбленный был еще слишком слаб для физической близости, иначе он бы уже давно находился в удушающей хватке цепких женских рук влюбленной до беспамятства женщины. Японец же, судя по выражению его лица, не знал, как, не владея языком, вежливо отделаться от приставучей любительницы растений, и только озирался по сторонам в поисках спасенья, коим и оказался вовремя подоспевший Фандорин.

Маса широко улыбнулся хозяину и уже подскочил в кровати для того, чтобы поприветствовать его, но цепкие руки мадам Стебль, которая неодобряюще замотала головой при виде нерациональных действий возлюбленного, вернули нерадивого японца на место. Возмущению Масы не было предела, что и выражали его злостно сверкающие глаза, но высказать вслух свое недовольство он так и не решился, а только вновь повернулся в сторону господина, который уже приблизился к ним.

– Ох, я Вас оставлю, – нежно пропела преподаватель травологии, размышляя о том, стоит ли чмокнуть Масу в щеку, и, к счастью последнего, так и не решилась, отводя от японца влюбленный взгляд.

– Господзин, я виноват… – начал оправдываться Маса, когда женщина скрылась за перегородкой, но был прерван крепким рукопожатием хозяина.

– Маса, я рад, что ты снова в строю! Как ты? – проговорил Эраст Петрович, продолжая радостно улыбаться другу. Фандорину все это время было больно видеть Масу в окаменелом состоянии, и он в глубине души боялся, что зелье не сработает, и он потеряет его, как уже однажды чуть не потерял. Теперь же, видя живого и вполне здорового слугу, детектив искренне радовался возвращению друга.

– Мысьцы затекли, нузьна тренировка сротьно! – серьезно ответил Маса, вскакивая с постели. Однако после столь продолжительноц неподвижности мышцы японца не выдержали непосильной нагрузки, и ноги его подкосились, отчего японец с громким грохотом обрушился на пол.

Такого позора Маса не испытывал уже давно, и Эраст Петрович, понимая чувства слуги, быстро помог ему улечься обратно в постель, хоть тот и сопротивлялся со всей присущей ему гордостью.

– Тебе еще рано думать о т-тренировках, полежишь несколько дней тут, пока твой организм окончательно не окрепнет, – сказал Фандорин.

– Но, господзин! – возмутился Маса.

– Это приказ, не смей даже спорить. Будешь лежать тут столько, сколько скажет мадам Помфри. Тем более п-преступника мы уже отыскали и обезвредили.

Маса поменялся в лице, услышав последнюю фразу из уст хозяина. Было заметно, как разочарование и обида заполнили его сердце, от чего и без того круглые щеки японца надулись, выражая тем самым все его возмущение и несправедливость.

– Я подвел Вас, господзин! Я не достоин больсе своего хозяина! Меня не было рядом в самый нузьный момент, я подвел Вас!

– Маса, успокойся, пожалуйста! – прервал детектив самобичевания слуги. – Ты просто оказался не в то время и не в том месте. Все обошлось, преступник раскрыт, змей уничтожен, ты жив и здоров, и это главное!

– Я плохой слуга, я недостоин защищать честь своего господзина, я подвёл… – продолжал причитать японец, но неожиданно остановился. – Господзин, но Вы сказали, что преступника поймали. Вы действовали не один?

– Мне помог Гарри, – ответил Фандорин и заметил, как на лице Масы одна эмоция сменяла другую.

Маса сначала почувствовал резкий укол ревности, но затем на смену ей пришла благодарность к Поттеру за то, что тот оказался рядом с его любимым господином и помог последнему обличить преступника.

Эраст Петрович в свою очередь думал о том, как бы Масе под руку не попалось ничего, похожего на меч или нож, иначе с масштабными самобичеваниями японца и угрызениями совести и до харакири недалеко, с него не станет.

========== Глава 13 “Прощание” ==========

В Большом зале было шумно. Пир в честь окончания учебного года еще не начался, все ожидали заключительной речи директора Дамблдора, который вернулся на свой пост сразу же после того, как до Министерства дошла информация о раскрытии дела о нападении на учеников. Хагрида также немедленно отпустили из-под стражи, и теперь он вместе с другими преподавателями сидел за главным столом, за которым также присутствовал Эраст Петрович.

Шум в зале умолк, как только в проходе появился Дамблдор, одетый в парадную мантию. Восстановленный в должности директор уверенно прошёл к преподавательскому столу и сел на своё место, оглядывая всех присутствующих ласковым взглядом. Спустя несколько минут, профессор Дамблдор поднялся и, дождавшись, когда в зале воцарится полная тишина, громко произнёс:

— Дорогие ученики! Вот и подошёл к концу очередной год обучения в Хогвартсе. В этом году на долю школы выпало много потрясений. Многие из вас на время лишились общества своих друзей и знакомых по факультетам из-за нападений чудовища из Тайной комнаты. Но, к великому счастью, преступник разоблачён и повержен, благодаря действиям нашего гостя из России мистера Фандорина!

Начав громко хлопать в ладоши, Дамблдор повернул голову в сторону Эраста Петровича, который слегка покраснел от такого всеобщего внимания к своей персоне. Когда же все присутствующие ученики и преподаватели, повторяя пример директора, так же громко и дружно захлопали в ладоши в знак благодарности, Фандорин и вовсе засмущался, слегка приподнимаясь из-за стола и кланяясь присутствующим. Взгляд его скользнул по залу и остановился на невысокой фигуре в дверях, которой оказался Маса. Японец с благоговением смотрел на своего господина, слегка улыбаясь гордой за хозяина улыбкой.

Когда аплодисменты поутихли, Дамблдор добавил: — Все также знают, что мистеру Фандорину в опасной схватке с чудищем Слизерина помог Гарри Поттер, смело опустившийся в Тайную комнату за Джинни вместе со своим другом Роном Уизли, — после чего овации вновь возобновились, посвященные уже знаменитому гриффиндорцу и его рыжему другу. – Ну, а теперь, давайте наслаждаться едой! – как всегда не в складушку проговорил директор, улыбаясь своей фирменной добродушно-хитроумной улыбкой и взмахивая обеими руками, после чего на столах появились всевозможные угощения, начиная с запечённого поросёнка и заканчивая икрой заморской баклажанной.

***

Фандорин с прекрасным настроением собирал свои вещи, напевая себе под нос русскую народную песню «Ой, мороз, мороз», что означало только одно – Эраст Петрович жутко соскучился по Родине, до такой степени, что сам вызвался собирать поклажу, не доверив это дело Масе. Детектив был полностью удовлетворён своей поездкой. Во-первых, он познал волшебное сообщество, с которым вряд ли бы ему выпал шанс познакомиться ещё когда-нибудь. Во-вторых, он приобрёл новых знакомых, пусть они и не стали его друзьями в полном смысле этого слова. В-третьих, ему удалось увидеть неведомых до селе зверей и растений, которые поражали воображение. Ну и в-четвёртых, он раскрыл это сложное дело, находясь буквально не в своей тарелке, не зная ничего о магическом мире, его правилах и законах, действуя практически наугад, рискуя жизнью, не зная о правиле применения, а вернее неприменения магловского оружия. И пусть это было не самое триумфальное его расследование, всё же оно, безусловно, будет отнесено им самим к одним из самых загадочных и интересных.

Эраст Петрович слегка улыбнулся, когда нащупал в кармане острый каменный предмет. Эта вещь будет напоминать ему о мире, который существует несмотря на то, что о нём никто не знает. Этот предмет, зуб Василиска, Фандорин отломал у мёртвой змеи и намеревался взять с собой в качестве талисмана. Профессор Дамблдор, с которым Эраст Петрович по всей форме попрощался ещё вчера вечером, в знак благодарности разрешил детективу забрать с собой этот трофей, взяв с последнего обещание держать в тайне как происхождение зуба, так и само существование магического мира.