Неделю тому назад был вечер «Общества спасания на водах», о чем свидетельствовал также лозунг на стене: «Дело помощи утопающим — дело рук самих утопающих».

Ипполит Матвеевич, почти плача, взбежал на пароход. — Вот это ваш мальчик? — спросил завхоз подозрительно. — Мальчик, — сказал Остап, — разве плох? Типичный мальчик. Кто скажет, что это девочка, пусть первый бросит в меня камень!

Незнание — это сила Сколько человечество помнит себя, возможно с конца неолита, в мире всегда было три группы людей: Высшие, Средние и Низшие. В разные века они делились на разные подгруппы, их по-разному называли, изменялись их численность и отношение одной группы к другой, но принципиальная структура общества оставалась при этом неизменной. Даже после колоссальных потрясений и, казалось бы, необратимых перемен эта структура вновь утверждала себя, как гироскоп всегда возвращается к равновесию, как бы он ни отклонился.

«Митька стоял на вахте. Вахта была в общем паршивенькая, однако, выкрашенная свежей масляной краской, она производила приятное впечатление. Мертвая зыбь свистела в снастях среднего компаса. Большой красивый румб блистал на солнце медными частями. Митька, этот старый морской волк, поковырял бушпритом в зубах»

Остап наклонился к замочной скважине, приставил ко рту ладонь трубой и внятно сказал: — Почем опиум для народа?

— Ты кому продал стул? — спросил Остап позванивающим шепотом. Здесь Паша Эмильевич, обладавший сверхъестественным чутьем, понял, что сейчас его будут бить, может быть, даже ногами. — Перекупщику, — ответил он. — Адрес? — Я его в первый раз в жизни видел. — Первый раз в жизни? — Ей-богу. — Набил бы я тебе рыло, — мечтательно сообщил Остап, — только Заратустра не позволяет[151] . Ну, пошел к чертовой матери!.

— А что, отец, — спросил молодой человек, затянувшись, — невесты у вас в городе есть? Старик дворник ничуть не удивился. — Кому и кобыла невеста, — ответил он, охотно ввязываясь в разговор.

Не решает вопроса и искусственное ограничение выпуска товаров ради сохранения нищеты. Оно широко практиковалось на последних стадиях развития капитализма между 1920 и 1940 годами. Экономика многих стран в тот период загнивала, земля не обрабатывалась, основной капитал не обновлялся, массы людей не могли найти работы и жили на пособия по безработице. Но это ослабляло и военную мощь, к тому же нарастала оппозиция, поскольку всем было ясно, что эти лишения искусственны. Надо было сделать так, чтобы колеса индустрии продолжали вертеться, но при этом мир оставался бы бедным. Пусть производятся товары, но не надо их распределять. Единственным решением этого вопроса на практике стала война, непрекращающаяся война.

Как вы думаете, что происходит с нашей медициной? Медицина тоже под контролем этих банкиров и их корпораций. Система здравоохранения устроена так, что медицинское образование в основном спонсируется сетью глобальных фармацевтических компаний, у которых есть мотив производить и продавать как можно больше лекарств - это же их прибыль. Это очень эффективный и быстрый способ заработать деньги и для самого врача, когда он выписывает то лекарство, фирма производитель которого оплачивала его обучение. А врач еще получит от компании определенный процент от продажи препарата пациенту. Медицина перестала лечить болезни, а только снимает симптомы. Наше крепкое здоровье не выгодно медицинским корпорациям, им нужно, чтобы мы покупали лекарства вновь и вновь.

Не имейте! Ничего не имейте! —учили нас Будда и Христос, стоики, циники. Почему же никак не вонмем мы, жадные, этой простой проповеди? Не поймём, что имуществом губим душу свою?