Страница 17 из 17
Набоков, анализируя «В поисках утраченного времени», приводит несколько примеров такого монтажа чувственных ассоциаций[60]. Оставим в покое печенье «Мадлен» и возьмём, к примеру, знаменитую тему боярышника, которая вводится Прустом в церкви и развивается на тропинке, «жужжащей» запахом боярышника, где Марсель вновь ищет встречи с Жильбертой. Пруст чрезвычайно легко переходит от одной ассоциации к другой: «Но напрасно я останавливался перед боярышником вдохнуть, поставить перед своим сознанием (не знавшим, что делать с ним), утратить, чтобы затем вновь найти, невидимый характерный запах его цветов, слиться с ритмом, разбрасывавшим эти цветы там и сям с юношеской легкостью на расстояниях столь неожиданных, как бывают неожиданны некоторые музыкальные интервалы, – цветы без конца изливали передо мной, с неистощимой расточительностью, все то же очарование, но не позволяли проникнуть в него глубже, подобно тем мелодиям, которые переигрываешь сто раз подряд, нисколько не приближаясь к заключенной в них тайне»[61]. Образ боярышника в приведенной цитате даётся через музыкальный образ: через ритм, тональность и мелодию. Через звуковой образ передаётся и запах, для этого автором используется причастие «жужжащий» (пер. А.А. Франковского; в оригинале: «Je le trouvai tout bourdo
Образование метафорических рядов, составляющих образ-воспоминание, для того чтобы развиваться в течение романа, должно являться максимально ярко и разносторонне. Поскольку арка, связывающая одни и те же совокупности образов, может быть достаточно длинной, Пруст часто использует два приема: усложненная компоновка образа и его варьирование (в музыкальном смысле этого термина). Усложненная компоновка образа представляет собой вовлечение максимального количества чувственных метафор, комплексное смешение чувств. Варьирование образа осуществляется посредством неоднократного возвращения к одному и тому же воспоминанию, но не равному самому себе, а проявленному с различных сторон. Одно дополняет другое: сложная метафорическая структура образа позволяет его варьировать. Пруст сначала компонует образ из различных метафор, а потом разбирает его и компонует заново, меняя структуру. Таким образом, прустовский рассказчик пребывает в зачарованном мире, где каждый материальный факт не раскрывается как некая атомарная сущность, но даётся через восприятие, через сетку индексов, указывающих на различные его стороны.
Грандиозное количество прустовских образов компонуется в более усложненные образы. Любовь Свана, к примеру, обозначается в романе через некоторую тему, включающую в себя и орхидеи на груди Одетты (обоняние), и музыкальную фразу из сонаты Вентейля (слух), и Боттичелли с изображением Сепфоры (зрение) и т. д. Комбре даётся через звук колокольчика калитки («двукратное робкое, овальное и золотистое, звяканье колокольчика»), через мартенвильские колокольни, через запах боярышника, через бой часов на колокольне Сент-Илер.
Для повествовательной структуры Пруста важно наличие главных узлов, срезов длительности, в пространстве между которыми с героем Пруста происходит трансформация, таким образом, эти срезы играют роль измерителя протекшего времени. Пруст закрепляет несколько «исходных» состояний (их может быть два или три в пределах одного тома), рассеивает их по тексту, а отрезки между ними являются своеобразными легатами психологического осмысления и становления героя, что, соответственно, и образует ритмическую структуру повествования. При более детальном рассмотрении формы романа, можно выявить развитие прустовских мотивов в различных нарративных пластах, таких как чувства героя-рассказчика по отношению к другим людям, к вещам, к событиям, к искусству. Движение мысли писателя можно образно сопоставить с полифонией, одним из важнейших средств музыкальной композиции и художественной выразительности, а мотивы или темы обозначаются в повествовании как музыкальные голоса.
Эти мотивы (голоса) в прустовском нарративе непрерывно развиваются, переплетаются друг с другом, каждый из них следует своей собственной драматургии. В какой-то момент каждый из этих мотивов (голосов) достигает кульминации и отпечатывается в памяти героя в своём наиболее интенсивном проявлении, в разрешении, к которому данный мотив (голос) стремился всю предшествующую часть. В некотором смысле можно сказать, что каждое такое разрешение оставляет царапину или след в памяти героя. При этом, как и присуще полифонии, «голоса редко кадансируют одновременно, обычно их кадансы не совпадают, что и вызывает ощущение непрерывности движения как особого выразительного качества. В то время как одни голоса начинают изложение новой или повторение (имитацию) прежней мелодии (темы), другие еще не окончили предыдущей. В такие моменты образуются узлы сложных структурных сплетений, совмещающие в одновременности разные функции музыкальной формы. Вслед за тем наступает определённое разрежение напряженности, движение упрощается вплоть до следующего узла сложных сплетений и т. д.»[63]. В развитии сюжета «Поисков» постепенно подбираются гармонии, неустойчивые созвучия, постепенно находящие консонансное звучание и формирующие тональность, которая вводится внезапным образом-кадансом, создающим почти эпифанический эффект.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
60
Набоков В. Лекции по зарубежной литературе. М., 1998. По тексту.
61
Пруст, М. В сторону Свана. М., 2016. С. 163.
62
Proust, М. Ala recherche du temps perdu: Du cote de chez Swa
63
Полифония // belcanto.ru URL: http://www.belcanto.ru/polifonia. html (дата обращения: 27.05.2016).