Сломанное поколение

Хотя я ни разу этого не делала - не создавала звенья цепи перемещений между телами. Теоретически все должно пройти без проблем, но уже не получится быстро вернуться в родное тело, придется сначала нырять в тело Вязальщика. Но это был единственный недостаток, который на фоне опасений за мою невинность угасал.

Вскоре теория подтвердилась практикой, и я без препятствий переселилась в тело старика. Открыла глаза, посмотрела на очумело вертящего головой тело Вязальщика с душой привратника, и осторожно приподнялась, стараясь не делать лишних звуков. Тело серобородого деда было слабым, сделай я резкое движение - и боль уставшего организма стрельнет сразу в нескольких местах.

На цыпочках я подкралась к выходу и вышла в коридор, затем побежала, но спустя пару шагов тяжело задышала. Бег в этом теле был похож на бег вниз головой - перед глазами сверкали искры. Можно было бы остановиться и подыскать другое тело, но времени не было, две моих цели уже должны были выйти на улицу. Ругаясь старческим голосом, я кое-как засеменила по ковру.

Вот уж правду говорят, что старость не радость. Бедное, измученное тело, да и в воспоминаниях старика, что вспышками проявлялись передо мной, были в основном серые цвета. Нелегкая, видать, у него жизнь была. Одно кладбище чего только стоит, с восемью надгробиями, многих близких он уже пережил.

Когда я вышла на улицу, то успела увидеть, как две фигуры скрываются за поворотом, до которого было метров двести. Мой рот неосознанно издавал кряхтение, когда при каждом шаге ныли мышцы ног, а в спине что-то зудело, не давая разогнуться прямо.

- С дороги, старик, - послышалось позади.

Из-за того, что я не сразу поняла, что обращаются ко мне, моему телу досталось - мимо пробегающий с трехколесной тележкой двухметровый орк сшиб меня с ног. Упала на колени, опираясь на руки, прямо в грязь - земля после дождя не просохла, он минут пять назад перестал лить с небес. И не смогла разогнуться - в спине что-то хрустнуло, болезненно заныл позвоночник.

- Эх, старик, - передо мной встали две толстые, зеленоватые лапы с не стрижеными ногтями. - Я же кричал, отойди!

Изображая собаку, я злобно посмотрела на орка:

- Я глухой!

- Глухой? - переспросил громила, шмыгнув толстым носом с бородавкой на кончике. - Извини. Дай помогу.

Этот тупоголовый орк взял меня двумя лапами за пояс и распрямил. От боли я думала, что помру прямо здесь - в позвонках опять что-то громко хрястнуло, мгновенно парализовав все мышцы.

- А-а-а, - заорала я. - Крайево отродье! Чтоб тебя!

Спустя минуту, боль начала стихать, но тут свалилась очередная напасть - правая нога не смогла двигаться. Стоило мне перенести вес тела на нее - сводило лодыжку, да так, что я начинала орать.

- Э, старик, - орк, глядя на мои кривляния, устыдился. - Может, помочь чем?

- Спасибо, уже помог, - сквозь бороду прошипела я, стоя на одной ноге. - Ты! Из-за тебя я потерял из виду своих... друзей!

Зеленокожий великан поскреб в затылке, где торчали три волосинки, и предложил:

- Садись в телегу, подвезу!

Я скосила взгляд на предлагаемое средство передвижения - оно доверху было заполнено золой из камина.

- Ты совсем того? - сказала я. - Я же весь вымажусь!

Орк расхохотался:

- Да и так не красавец!

Я посмотрела на себя - вся одежда покрылась слоем грязи из лужи. Эх, старик, не сберегла я твое тело. Потрогав золу, обрадовалась - она была теплой. Все равно двоих ребят догонять надо, а в этом теле это равносильно самоубийству.

- Ладно, - согласилась я, и добавила, - милок. Сажай меня туда, видишь, шагу ступить не могу?

Орк послушно схватил меня своими ручищами и осторожно усадил верхом на золу. Усевшись на теплое место, я схватилась за бортики железной тележки, и скомандовала, как генерал на поле боя:

- Вперед!

И мы понеслись. Орк бежал быстро, ветер свистел в ушах, и борода, как флаг, развевалась на ветру. Мы преодолели двести метров до поворота, свернули. К моему счастью, следующая улица была длиннее этой, я успела увидеть, куда сворачивают Гай с Бехаром.

- Вперед! - командовала я, войдя во вкус. - До того дома с красной крышей и направо!

Орк вез телегу перед собой, не напрягаясь, тело привратника было легче моего собственного, в нем были кожа да кости, а зола сама по себе не была тяжелой. За две минуты мы преодолели расстояние до нужного поворота, орк, не сбавляя темпа, повернул, и тут тележка со всего маху налетела на бочку, которую катил перед собой землепашец. И я полетела, вместе с золой и тележкой сначала высоко вверх, а потом резко вниз. Видя приближающуюся со страшной скоростью землю снизу, а телегу - сверху, я заверещала, понимая, что подобного издевательства тело старика не выдержит. Когда до грядущей смерти оставался метр снизу и метр сверху, бугристые, зеленые руки орка выхватили меня из-под удара. Орк в прыжке подхватил меня на руки и вынес, спасая от летящей сверху металлической тележки и водопада из золы.

- Спасен, - прохрипела я, глядя, как облако из золы, подхваченное ветром, оседает на белую стену рядом стоящего дома. - Орк, да ты герой! Дай поцелую!

Уродливое, толстое лицо орка перекосило, когда он глянул на беззубый рот, спрятанный в бороде.

- Не надо благодарностей, - он поспешно помотал головой.

Тьфу, опять забылась. Надо следить, что говорю, я ведь в чужом теле. Вон, даже орка перекосило.

- Простите, - раздалось вдруг откуда-то снизу. - Не могли бы вы убрать свою ногу? Мне несколько неудобно.

Мы с орком глянули вниз - под орочьими ногами лежал человек в черном плаще. Правая лапа орка стояла на его животе, а левая - над головой. Орк поспешно отпрыгнул в сторону, поставил меня на землю, и я завертела головой по сторонам. На улице между каменными домами стояли несколько человек - землепашец с бочкой, мы с орком, да один человек лежал на земле в грязи, так неудачно поскользнувшись и угодив под лапу орка. А где мои цели? Куда-то свернули? Куда?

- Простите, - мужчина поднялся, отряхивая свой плащ.

Он не ругался, спокойно отряхнулся, поднял упавшие в грязь деревянные счеты, и, поправив очки, собрался куда-то уходить. Но тут эта ошибка природы, орк, начал с некоторым опозданием извиняться:

- Извините, я не видел, куда ехал.

- Это вы простите, что под ноги попался, когда вы дедушку спасали.

- Нет-нет, это я не прав. Могу я как-то помочь вам?

- Что вы! Спасение пожилых - благородное дело! Мне ничего не надо от вас!

Пока они друг перед другом распинались, я быстрым взглядом оглядывала дома улицы, которые все выглядели одинаково серыми, без всяких вывесок.

- Уважаемый, - обратилась я к счетоводу, прервав их взаимные извинения. - Не подскажите, вы здесь двух парней не видели? Один черноволосый, другой - в платке вокруг головы? Они мои друзья.

Поправив очки на носу, счетовод ответил:

- Они зашли к моему хозяину, вон тот дом, третий справа.

- А кто твой хозяин? - осторожно спросила я. - Торговец?

- Что вы! - замахал он руками. - Мой хозяин - знаменитый маг-иллюзионист, ученик самого Великого Бехара! Светлой, добрейшей души человек! Не слышали о его бабочках? Он может создавать их миллионы за один взмах руки! Те самые бабочки, что дарят людям счастье! Стоит одной такой опуститься на вашу руку, и удача непременно повернется к вам лицом!

- Да ты что! - удивилась я. - Милок, а могу я увидеть его? Мне, старому, перед смертью хоть бы одним глазком взглянуть на этакое чудо! Ни сегодня - завтра помру.

Счетовод, молодой парнишка, посмотрел на орка, растерянно чесавшего затылок перед усыпанной золой стеной. От влаги пепел превратился в сажу, и теперь по стенам дома текли десятки черных дорожек. Орк, уже забыв о нас, вежливо постучался в окно, и опять начал раскланиваться с извинениями перед выглянувшим хозяином. Неудачный у него сегодня день.

- Отчего бы и нет? - решил паренек. - У меня у самого дед всякие безделушки любил, царствие ему Небесного. Пойдем, старик, попрошу за тебя господина. Он добрый, не откажет.