Страница 115 из 116
Я лежала на холодном прозрачном полу внутри шара, из которого меня как-то выкинул белый демон. Его рядом не было. Не было и теней. Я совсем одна, а шар цел и невредим. Мне отчаянно захотелось взглянуть на свои руки, но на них не оказалось и царапинки. Ничего и никого. Страх холодными руками прошёл по спине, погладил по щеке и поглотил меня, заставляя тонуть. Я увязла в шаре и билась пойманной птицей. Так, возможно, чувствовали себя тараканы, пойманные Аргусом для Дункана Второго. Их запихнули в чернеющий шар без возможности выйти.
— Патрик! — позвала я, задыхаясь. — Тадеус! Линда!
— Всех решила перебрать? — весело отозвался белый демон.
От него исходило лёгкое свечение и жар. Единственные свет и тепло в этом странном месте. Месте, не для людей.
— Помоги, — плача я протянула к нему руки.
Тадеус наблюдал, как я тону. Он неспеша присел на корточки и коснулся моих волос. Погладил ласково, будто ребёнка.
— Уходи, тебе не место здесь, — услышала я.
А затем был треск, как и в первое моё прибытие сюда. Шар рассыпался осколками, а меня утянуло в бездну. Тадеус остался в дали. Неподвижен.
— Альва! — рыдала Линда, вжимая меня в свою грудь. — Альва!
— Она открыла глаза! — удивился заплаканный Жан.
— Нет, — сказал отрешённый Патрик. — Вам показалось. Альва совсем холодная.
— Да посмотри ты, дубина! — Костроун отвесил другу подзатыльник и рывком подпихнул ко мне.
Так из одних объятий я перешла в другие. Дышать было больно и тяжело. Крепкие руки сдавливали до боли в рёбрах. Линда рыдала. Патрик покрывал моё лицо поцелуями. Жан развалился на пожухлой траве и раскинул руки в разные стороны. На ветвях вокруг висели обрывки паутины. Обоих демонов нигде не было видно.
Линда, успокоившись, влила мне в рот нечто вязкое и обжигающее, в тоже время приятно отдающее лимоном и мятой. Прохлада и тепло расползались по телу, приятно щекоча. Я глотала жадно, как если бы второй день не удавалось попить.
— Получилось? — спросила, когда чудотворная жидкость закончилась.
— Получилось. — выдохнул любимый, продолжая прижимать меня и целовать то в виски, то в уголки глаз.
И слышать это так приятно. Тадеус освободился. Он теперь ушёл в родной мир. Ребята выдохлись, но счастливы подобно трёхлетним детям, впервые увидевшим дрессированных дельфинов. И я, убаюканная покачиваниями тёплых рук, заснула в объятиях Галлахи.
Мне тогда было плевать на то, что ожидает нас впереди. Никто, признаюсь, даже не задумался о последствиях. А если и задумался, то Патрик тактично промолчал, решив, что дело стоит того.
Мы выбрались в город глубокой ночью, и не смотря на темноту я только тогда поняла, сколь сильно устали мои друзья. Линда вся бледная тряслась и всё ещё всхлипывала. Приятный шоколадный оттенок Жана почти что сошёл на нет, уступив место болезненной серости. У Патрика под глазами залегли мешки, а вены на руках и шее вздулись, кое где появились синяки.
Мы смеялись над собственной глупостью. Вот всё продумали, а еды не взяли. Даже пить нечего! И все трактиры уже, должно быть, закрыты.
— Мне нельзя домой, — перепугано и грустно поделился Жан.
— Можешь заночевать у меня. Гре не выгонит, обещаю.
Жан вяло улыбнулся и поблагодарил Линду. Я опиралась на руку Патрика, довольная, что всё так хорошо и просто прошло. А потом, когда мы попрощались с Линдой и Жаном, а сами заковыляли к моему дому, пришли они. Их было много. Они были не только алхимики, но и обычные жители. С магическими и с масляными светильниками в руках, они бродили по городу и всматривались в тёмные закоулки. Вот кто-то заметил нашу четвёрку и крикнул остальным. Мы плотнее встали друг к другу, не понимая, чего ожидать.
Вот от толпы горожан отделилась моя мама. Бледная, растрёпанная и с покрасневшими глазами она бросилась ко мне на шею. Вот Грегори О’Доэрти, осунувшийся, но с некоторым пониманием происходящего подошёл к своей жене и заключил ту в ласковые объятия. Вот двое пожилых цветочников (родители Патрика), в слезах подошли к сыну. А за ними шли и другие. Шли и шли, обступая нас со всех сторон. Осматривая и оценивая наше состояние.
Уже после того, как я попала домой, отоспалась и была осмотрена приглашённым лекарем, а после ещё и папой (да, он не просто так работает в экспериментальном отделении первой городской клиники), узнала, что мы исчезли почти на неделю. Когда вечером я не вернулась домой, мама отправилась к О’Доэрти. Грегори предположил, что «детишки» могли пойти в гости к Патрику. Отругав учителя за беспечность, мама настояла, чтобы он вместе с ней пошёл к Галлахи. Там они до полусмерти перепугали престарелых родителей Патрика и организовали дальнейшие поиски. К третьему дню Грегори был взволнован нашим исчезновением не меньше остальных. Возможно, именно поэтому он наплевал на количество окружающих их людей и так страстно целовал Линду, лишь она оказалась в его руках.