Страница 26 из 46
- Если бы вы были моим мужем, я бы не удержалась и подсыпала бы вам в чай яду.
- Мадам, - ответил Шоу, - если бы вы были моей женой, я бы немедленно выпил этот чай.
Примечание.
Следует отметить, что эта же история приводится в Интернете с несколько иной адресацией: якобы подобный диалог произошёл с обиженной женщиной не у Шоу, а у Черчилля, который тоже обладал ироническим и афористическим талантом.
Возможно, что кто-то из уважаемых читателей возразит: мол, слова - не дела, и сказанное нами очень часто может не совпадать со сделанным. Поэтому, утверждения Бернарда Шоу никак не могут являться серьёзной аргументацией для окончательного вывода о том, кем же являлся Шоу - женоненавистником или Дон Жуаном? Быть может, знаменитый драматург, обладавший даром иронического юмориста - просто предлагал читателям немного повеселиться. Тем более, сам Бернард Шоу как-то признался в своей специфической правдивости: "Мой способ шутить - это говорить правду. На свете нет ничего смешнее...".
И тогда вновь возникает вопрос: "Какая же правда имеет место в "женском вопросе" Бернарда Шоу?". Впрочем, ответ можно получить от самого героя данной подборки материалов. В 1931 году вышла книга "Бернард Шоу", автором которой был Фрэнк Харрис (1855-1931) - ирландский редактор, писатель, журналист и издатель, который дружил со многими известными деятелями того времени, в том числе и с Шоу (после выхода книги Харрис внезапно умер от сердечного приступа). В книге есть глава "Сексуальное кредо", практически написанная самим Шоу. Причина такой "помощи" со стороны 75-летнего драматурга заключалась в следующем: Хэррис сообщил Шоу, что собирается написать биографическую книгу о нем, и Шоу, зная о живом воображении Хэрриса (его автобиографическую книгу "Моя жизнь и романы" жена Бернарда Шоу отказалась держать дома из опасения и стыда, что слуги прочтут её), решил оградить себя от невероятной фантазии друга и сам написал необходимый материал для этой главы. Более того, 29 июня 1930 года Шоу отослал Хэррису письмо со следующим содержанием:
"Дорогой Фрэнк Хэррис, прежде всего, о досточтимый биограф, выбросьте из головы мысль, что вы можете узнать что-либо о своем герое из простого перечня его похождений. Вы не найдете подобного перечня в деле Шекспира, но зато найдете, и притом подробнейший, в биографии Пеписа; и тем не менее вы гораздо больше знаете о Шекспире, чем о Пеписе. Объясняется это тем, что в любовных интригах отношения между сторонами не затрагивают личности как таковой. Если бы я рассказал вам о всех своих приключениях, вы бы по-прежнему ничего не знали не только о моей личности, но и о моей половой жизни. Вы узнали бы только то, что вы уже знаете: что я человек. Если у вас есть какие-нибудь сомнения в отношении того, нормальный ли я мужчина, отбросьте их. Я был исключительно влюбчив, хотя и разборчив...
Как это свойственно молодым людям, я был приверженцем Венеры-Урании. С детства я ушел с головой в романтическую музыку. Я знал наизусть все картины и статуи в Ирландской национальной галерее, а это очень хорошая галерея. Читал все, что мне попадалось под руку. Дюма-отец составил для меня французскую историю, так же как и оперы Мейербера. Из нашего коттеджа на Доки-хилл я мог предаваться созерцанию бессмертных видений в духе Шелли - моря, неба и гор. Реальная жизнь казалась лишь мрачной и убогой интермедией, вторгавшейся в воображаемый рай. Я взахлеб пил сладостный нектар. Венера-Урания была прекрасна. В поклонении Венере-Урании кроется, однако, опасность, хотя она и спасает вас от грязной распущенности, давая вам силы хранить невинность еще долгое время после достижения зрелости: она может как бы стерилизовать вас, делая вас героем воображаемых романов на небесах с участием богинь и ангелов, а то и дьяволов, столь обольстительных, что они навсегда отобьют у вас вкус к реальным женщинам, а если вы женщина - к реальным мужчинам. И вы перестаете быть человечным из-за пресыщения красотой или избытка чувственности. Вы кончаете как аскет, святой, старый холостяк или старая дева (короче говоря, кончаете безбрачием), потому что, подобно Гейне, вы не можете вступить в связь с Венерой Милосской или с Гермесом Праксителя. А ваши любовные поэмы, как "Эпипсихидион" Шелли, могут только рассердить земных полнокровных женщин, которым сразу же становится ясно, что вы можете признать их, только принимая их за кого-то, кем они не являются и с кем не могут выдержать сравнения.
Теперь вы знаете, как я дожил, сохраняя полнейшую наивность, до двадцати девяти лет и обратился в бегство, когда вызов был мне брошен. И с тех пор вплоть до моей женитьбы всегда отыскивалась какая-нибудь добросердечная женщина, так что я встречался с разными женщинами и узнал все, что можно от них узнать. И это было "по любви", потому что лишних денег у меня не было. Я зарабатывал достаточно лишь для того, чтобы кое-как содержать себя, а остальное тратил не на женщин, а на пропаганду социализма. Когда же, наконец, я стал зарабатывать достаточно и смог прилично одеться, я вскоре привык к тому, что женщины в меня влюбляются. Мне не приходилось преследовать женщин - они преследовали меня. И тут, пожалуйста, не делайте преждевременных заключений. Далеко не все преследовавшие меня женщины хотели вступить со мною в связь. Некоторые из них были вполне счастливы в браке и были глубоко признательны мне за то, что я так хорошо понимал, что связь между нами невозможна. Другие были готовы заплатить за дружбу наслаждением, давно решив, что все мужчины уж так устроены. Третьи были гениальны в любви и совершенно невыносимы во всем остальном. Не было двух сходных случаев: и приговор Морриса "Все они одинаковы" шел, по выражению Лонгфелло, "не от души". Я обнаружил, что любовная близость не может никоим образом служить основой для постоянных взаимоотношений, и никогда не ставил женитьбу в зависимость от этого. Для меня вопросы пола занимают последнее место. Кроме того, я ни разу не отказался от выступления в защиту социализма ради любовного свидания... Не забывайте, что браки не одинаковы и что брак между молодыми людьми, за которым следует рождение детей, не может рассматриваться наравне с бездетным союзом пожилых людей, далеко перешагнувших тот возраст, в котором безопасно завести первого ребенка. Итак, никаких романов и главное - никакой порнографии...".
И всё-таки, в предлагаемом тексте хочется слегка коснуться "женского вопроса" Бернарда Шоу, используя его личные воспоминания, оставленные в беседах со своими биографами-друзьями, в многочисленных письмах и различных публикациях.
***
Безусловно, в юности и ранней молодости у Бернарда Шоу были была та или иная увлечённость представительницами прекрасного пола, однако она не имели доминирующего характера. Так сложилось, (по собственному признанию Шоу) что до 29-летнего возраста ему удалось сохранить свою "физиологическую невинность" по разным причинам, в том числе и по причине, которую он высказал в одном из своих вышеприведённых утверждений: "Интеллект, в сущности, - страсть, и это стремление к познанию намного интереснее и устойчивее, чем, скажем, эротическое стремление мужчины к женщине".
По мнению Уоррена Смита - профессора Пенсильванского университета, юный Бернард Шоу, проживая в Дублине, имел личные симпатии к трём девушкам, однако биографам и исследователям жизни и творчества знаменитого драматурга, к сожалению, так и не удалось установить кем же были Иоланта, Калипсо и Маб, о которых упоминает 17-летний Шоу в своём стихотворении, написанном в 1873-ем году.