Голос рода

Как водится, обещание было вполне двуличным.

В своем доме и не увидит, но, став Преотцом, он сможет купить ей другой дом, под защитой башен Ардена. Мало ли кто… Мало ли что…

Мог бы и сейчас, но слишком крупные траты привлекут к себе внимание. Ни к чему сейчас такое, вот займет он свое место – да! свое! – тогда и покажет всем, где Ирион лежит!

Предстоящие переглянулись. С одной стороны, они и сами были не без греха, известно ведь, что законы пишутся для стада, а не для пастырей. С другой…

Кого поддержать?

Хотя у большинства выбора не было. Эттан Даверт не собирался прощать предательства и нагадить мог очень сильно.

– Итак, предстоящий Даверт и предстоящий Тинур, – провозгласил Туаран. – Пусть принесут чашу – и делайте ваш выбор, братья. Голубой камень – предстоящий Даверт, белый камень – предстоящий Тинур.

Как ни был уверен в себе Эттан, а все же душа ушла в пятки, когда камни посыпались в чашу. Один за другим, они глухо щелкали по простому деревянному дну, и каждый раз его сердце вздрагивало, когда подходящий к чаше человек оглядывался на двух предстоящих.

Тинур смотрел на Эттана так, что Даверт ежеминутно ожидал воспламенения и сжимал кулаки. Сам же Даверт был спокоен и вальяжен, словно не происходило ничего важного, будто он не рисковал жизнью в эту минуту…

Впечатление он производил, что тут скажешь. Небрежная поза, скучающий взор, рука, сжимающая бокал, не дрожит…

Наконец чаша наполнилась – и предстоящий Туаран поднял ее двумя руками, а потом перевернул над специальным столом. Пусть все видят, что Избрание не подделано, что камни не подменили при пересчете…

Голубых камней оказалось тридцать один.

– Поздравляю вас, Преотец Даверт.

Туаран первым склонился в поклоне. Кстати, его Эттан даже не подкупал. Будучи старым и неглупым, предстоящий Туаран искренне считал, что во главе стаи должен стоять самый хищный зверь, а таковым он полагал Даверта. И Эттан не сомневался – его камень был голубым.

Что ж, при случае Эттан это вспомнит. И поблагодарит старика.

Эттан выдохнул – и поклонился в ответ, не обращая внимания на ненавидящие взгляды.

– Обещаю приложить все усилия для возвеличивания Храма Ардена в королевствах!

Даверт и не знал, что в момент его наивысшего торжества судьба подложит ему свинью.

Тьерина Мелания нервничала.

Тьерина Мелания переживала.

Тьерина Мелания строила планы побега.

Ну разве могла она позволить, чтобы из-за нее отец оказался в зависимости от этих гнусных Давертов?

Конечно, нет!

А потому…

Надо было просто выбраться из домика через окно, так, чтобы не заметили эти мужланы (а им и дела до нее нет, сидят на поляне, играют в кости), добраться до дороги, а уж там…

Вот в романе тьерина Коломбетта повстречалась с переодетым принцем, они полюбили друг друга и бросились родителям в ноги. А тьерина Адалетта встретила на дороге графа, который как раз был в печали после смерти супруги, и у них было еще много испытаний, но потом-то все было хорошо!

Так что надо только сбежать!

О жизни тьерина Мелания знала ну очень мало. Отец любил ее, берег, воспитывал в монастыре под присмотром доверенных лиц, а потому все ее знания были почерпнуты из романов. О том, что в лесу водятся волки, она теоретически знала, но ни в одном романе волки не загрызали главную героиню! Могли погонять по лесу, а потом являлся герой и спасал ее. Так что побег тьерина тоже воспринимала как восхитительное приключение из романа. А о том, что ее могут обидеть, даже и не задумывалась.

Её?!

Обидеть?!

А за что? Это же она, она хорошая, она никому ничего плохого не сделала…

Так что тьерина обдумывала планы побега – и наконец решилась. Взяла столовый ножик и принялась открывать задвижки на окне. Одна, вторая… есть!

Не прошло и десяти минут, как ставни растворились. А всего-то дел: просунуть нож в щелочку и приподнять засов, совсем как в «Похищении Армелинды»! Вот какая она молодец! Теперь надо бесшумно вылезти в окно…

Тьерина мрачно вздохнула, подоткнула повыше юбки, подставила стульчик и полезла.

Караульщики так и играли в кости, когда тьерина выбралась с противоположной от них стороны и тихо-тихо направилась в лес, едва дыша, чтобы не услышали.

Может, ей и удалось бы уйти в лес и попасться там на зубы особо невезучему и романтичному волку, но…

Пауки в романах тоже не водятся. Разве что паутина, которая может обнаружиться где-нибудь в углу старинного замка. А вот в лесу водятся. И вырастают до размеров ногтя на большом пальце руки, и обладают отвратительной внешностью…

А еще у них есть такая привычка – если в их паутину влезть прической, они вполне могут упасть неосторожному типу на голову. Что и произошло.

Тьерина Мелания завизжала так, что лес дрогнул. А уж как подскочила ее охрана…

Девушка поняла, что раскрыта, и помчалась в лес, не особо разбирая дорогу. За ней рванулись вояки, понимая, что за побег девчонки Даверт из них ремней нарежет.

Тьерина бежала, и было это вовсе не как в романах. Лес почему-то оказался буреломным, сухостойным и паутинным. И сколько всей этой мерзости она собрала на прическу и платье – неизвестно.

Позади топали тяжелые сапоги, девушка летела, уже не разбирая дороги, а герой все не приходил и не приходил.

А потом земля вдруг вывернулась из-под маленьких ножек.

Двое мужчин стояли над бездыханным телом.

– Ирионова глотка, – мрачно произнес Дим.

Его более молодой напарник выражался куда как изощреннее. И было отчего.

Убегая от погони, тьерина Мелания не заметила звериной ловушки – Ирион сожри всех браконьеров! – и попала прямо в нее. Сейчас тьерина больше всего напоминала бабочку на булавке.

Заостренный кол пробил ее насквозь. Девушка скончалась раньше, чем ее вытащили из ямы.

Мужчины смотрели на нее и прикидывали, что с ними сделает Даверт.

– Шею свернет, – подумал вслух Дим.

– Это если повезет, – откликнулся напарник.

Эттан Даверт не прощал подобных промахов, его сын тем более, так что…

Спустя двадцать минут на поляне никого не осталось. Тело девушки мужчины оставили в доме, заперев его на все засовы, так хоть зверье до нее не доберется. А сами сняли с тьерины все имеющиеся драгоценности и направились в Тавальен. Если повезет, до вечера их не хватятся – и они успеют уехать. Хоть и тяжко покидать насиженное место, а жизнь дороже…

Эттан выходил из зала победителем. Очаровательная улыбка, поклоны…

Эльнор догнал его на выходе.

– Мелания…

– Ваша дочь будет возвращена вам к завтрашнему вечеру, – тихо ответил Даверт. – Раньше просто не успеть. Как вы понимаете, сегодня я буду немного занят.

Эльнор скрипнул зубами, но что он мог сделать? Только предупредить.

– Если с ней что-то… я вам глотку перерву, Даверт.

Эттан ответил сопернику улыбкой победителя.

Глотку он перервет! Смешной дурак!

Да что ты успеешь-то?

Сейчас, когда я стал Преотцом, я как следует прополю ваш огородик. Должен быть – Я. А вы должны слушаться меня, покорно выполнять приказы и не иметь своего мнения. И уж тем более не метить на мое место, вот еще не хватало!

Так что предстоящего Эльнора ждала печальная судьба. Рано или поздно, скорее рано, Даверт доберется до его горла, а уж как это будет обставлено…

Может быть, встреча с разбойниками на проселочной дороге, может быть, подарок с отравленной иголкой, может быть, арбалет на темной улице – как повезет. Что будет выгоднее.

Но – покойся в Море, предстоящий Эльнор, как говорили раньше еретики. Это ж надо, было ведь время, когда умерших хоронили в море…

Да, надо активнее бороться с суевериями.

Эттан отлично знал, кто до сих пор поддерживает их, и собирался ловить людей на их маленьких слабостях. Или немаленьких.

А девчонку можно вернуть Эльнору, и даже нужно. Когда предстоящий совершенно случайно отравится рыбой, придет время подумать о подходящей партии для соплячки, чтобы получить хотя бы часть состояния ее отца.