Чего желает джентльмен

– Ханна, позвольте мне взять с собой Молли – пусть посмотрит дом! Совсем ненадолго.

Не дожидаясь разрешения матери, Молли побежала за Селией, которая просияла счастливой улыбкой. Ханна заметно напряглась, когда дочь схватила сестру герцога за руку, но лишь ободряюще улыбнулась.

– Пока, мама! – Малышка оглянулась и помахала рукой.

Вскоре дверь за ними закрылась. Оставшись наконец наедине с невесть откуда взявшейся женой, Маркус смотрел, как вымученная улыбка исчезает с ее лица. Расправив плечи, женщина решительно повернулась к нему.

– Долго ли вы предполагаете разыгрывать эту комедию? – воскликнула она с досадой. – Скажи вы им правду сразу – с неприятностями было бы давно покончено, а я была бы на пути домой.

Он ничего не ответил, просто стоял в дверях. Ханна устала и проголодалась, да еще неожиданный уход Молли застал ее врасплох. Она чувствовала, что не может больше терпеть этого герцога – он повел себя грубо, несмотря на аристократические замашки. Она ведь прилагала все усилия, чтобы рассказать правду, но он ничем не помог ей, хотя открыть правду было и в его интересах.

– Наверняка вам хочется, чтобы я оказалась за сотню миль отсюда, но вы, к прискорбию, совсем не пытаетесь исправить положение!

– Мне пришло в голову, что ваше пребывание в Лондоне сулит мне определенную выгоду. – Маркус отошел от двери и встал у окна, заложив руки за спину. – Прежде всего, это избавит нас обоих от унижения и позора. Не возражайте. Лучше подумайте: как это будет выглядеть, если вы вернетесь в свою старомодную деревушку всего через две недели – одна и снова незамужняя? Поделом, если Дэвида заклеймят как последнего негодяя, но я не сомневаюсь, что дурная слава коснется и вас.

Признаюсь, для меня предпочтительнее обзавестись непрошенной супругой, нежели назвать родного брата негодяем и лжецом, который обманул женщину лишь ради того, чтобы поставить меня в глупое положение. К сожалению, Дэвид умеет подражать моим манерам, подделывать мой почерк… Правда, давненько он не вытворял ничего подобного. Поэтому не всех получится убедить, что во всем виноват мой брат. Кто-то сочтет, будто я из эгоистических соображений пытаюсь освободиться от брачных уз, заключенных не слишком обдуманно.

– Неужели вы всерьез полагаете, что подобная ложь сойдет вам с рук? – изумилась Ханна.

Он невесело рассмеялся.

– Обещаю, это ненадолго. Месяц или два. Потом я с радостью провожу вас туда, откуда вы явились.

– Боюсь, что не совсем понимаю вас, сэр, – ледяным тоном сказала Ханна. – Зачем ждать месяц? Я с удовольствием уеду прямо сегодня.

Он отвернулся от окна.

– Я не намерен объявлять наш брак недействительным.

– Не было никакого брака! – выкрикнула она со злостью. – Вы не можете удерживать меня!

Герцог смотрел на нее, едва скрывая ухмылку.

– Я не стану помогать вам с отъездом.

Ханна поджала губы. Ему не нужно было договаривать: и никто не станет ей помогать, поскольку всем известно, что она – его жена.

– Хватит пары часов, чтобы все догадались, что мы не женаты.

Он пожал плечами.

– Я всем сказал, что мы женаты. С чего бы им сомневаться?

– Да потому что мы совсем не знаем друг друга! – воскликнула она. – И это обязательно заметят…

– Дэвид все предусмотрел. – Герцог сделал шаг в ее сторону – Ханна попятилась. – Он написал Розалинде и Селии, будто у нас с вами брак по любви с первого взгляда. Разве за неделю-другую можно узнать человека? Заметить-то они могут, но не удивятся.

– Вы сумасшедший, – сказала Ханна, не веря собственным ушам. – Разве не проще рассказать правду?

Сцепив руки за спиной, он холодно смотрел на нее.

– Я не стану говорить правду своим родным.

– Знаю, это неприятно, и все же…

– Они обожают Дэвида, – перебил герцог. – Он умеет быть любимчиком дам. Сомнительный талант, однако я не хочу разбивать им сердца.

Ханна задумалась. С таким доводом трудно было спорить. Ей не верилось, что этот джентльмен может питать нежные чувства хоть к кому-то. Но ведь только что в холле он был очень ласков с сестрой. Она сама была готова полюбить и Селию, и Розалинду и понимала, каким ударом будет для них узнать, что Дэвид повел себя как последний негодяй.

– Тогда я возьму вину на себя, – предложила Ханна, чуть смягчившись. – Я скажу им, что тоскую по дому. Или что я разлюбила вас. В общем, придумаю что-нибудь! Я не виню вас за то, что вы хотите уберечь от правды своих родных, но не смогу притворяться целый месяц!

– А я – смогу. – Он направился к двери.

– Каким образом это пощадит их чувства?

Ханна бросилась за герцогом вдогонку. Теперь она была в ярости. Как она могла пусть на миг проникнуться к нему симпатией? Конечно, он уважал своих родных. Но ее чувства и мнение были ему совершенно безразличны.

– По-вашему, пусть думают, что жена сбежала от вас потому, что вы сухарь и грубиян, лишь бы не узнали, как душка Дэвид обманул нас обоих?..

Он холодно улыбнулся.

– Первому они поверят куда охотнее, чем второму.

– Хорошо. Но… – Ханна судорожно искала подходящие слова. Как его вразумить? – Ваши родственницы, кажется, очень обрадовались, когда узнали, что вы женились. Подумайте, каким разочарованием будет для них узнать, что вы им солгали.

– Действительно. – Герцог открыл дверь и оглянулся на Ханну. – Это моя гардеробная. Если соберетесь войти, сначала постучите.

Ханна кипела от негодования, а он захлопнул дверь у нее перед носом.

– Негодяй, – сказала она вполголоса, отходя от двери. Гардеробная? Зачем ей может понадобиться туда входить? Ханна застыла на месте. Тогда эта комната… должно быть, спальня герцогини. Она тревожно посмотрела на закрытую дверь. Конечно, в ней нет замка!

Разумеется, Селия и Розалинда полагали: раз она его жена… Но она ему не жена! Зачем герцогу нужно, чтобы она притворялась его женой. Эти милые женщины, конечно, стали бы горевать. Но потом им будет в десять раз больнее, даже если они так и не узнают правды, а будут думать, что брак просто распался. Со слов герцога ясно, что в разрыве они станут винить именно его. Бедняжки, их сердца все равно будут разбиты… Разве нет?

И тогда Ханна поняла: Маркус приносит себя в жертву, чтобы спасти брата.

Глава 6

Первым побуждением Ханны было просто уехать. Она спустилась в холл, намереваясь вызвать наемный экипаж. Герцог сказал, что не станет помогать ей с отъездом, но она и не нуждалась в его помощи. Не успела Ханна дойти до лестницы, человек с видом придворной особы – в действительности всего лишь лакей – возник словно бы из ниоткуда и поинтересовался, чем может ей служить.

Она колебалась. Возможно, лакей найдет ей карету, если ему приказать. Если он думает, что Ханна герцогиня, то обязан исполнять ее распоряжения. Разве нет? Но в конце концов у нее не хватило духу приказать, да и навлекать на беднягу хозяйский гнев тоже не хотелось – герцог, наверное, может прогнать слугу за малейшую провинность. Поэтому она просто покачала головой и вернулась к себе. Нарядная голубая комната стала для Ханны ловушкой. Нужно было успокоиться и все хорошенько обдумать.

Что бы ни сказал герцог, ей нужно уехать, и чем раньше, тем лучше. Если его не интересует, что она думает, тогда и ей не стоит волноваться из-за того, что подумает он. Она уедет, а он пусть объясняется с мачехой и сестрой. Вот только как? Ханна прижала ладонь ко лбу.

Все, чем она владела, умещалось в двух небольших, но довольно тяжелых сундуках, что стояли возле двери. Решительно невозможно спустить их вниз и вынести на улицу так, чтобы никто этого не заметил и не остановил ее. Ханна ломала голову: сочинить бы такую убедительную историю, чтобы кто-нибудь поверил и помог ей. Сейчас бы пригодилось воображение Сары!

Она так ничего и не придумала, когда спустя некоторое время дверь отворилась. Ханна в испуге обернулась, но это была Молли. За девочкой в комнату вошла Селия, – ей вновь стало неловко. Девушка явно была рада ее видеть и вся сияла. Ханна смущенно улыбнулась в ответ.