Чего желает джентльмен

Презрительно фыркнув, Ханна отвернулась.

– Зря вы не взяли деньги, – продолжал он вполголоса.

Она ответила ему гневным взглядом.

– Поверьте, я бы взяла деньги, чтобы избежать всего того, что случилось после…

Комната, где она обнаружила Селию и Розалинду, была невероятно красивой. Ее предыдущая спальня, показавшаяся Ханне роскошной, на самом деле была сущим убожеством. Эта комната была огромной; в ней, наверное, поместился бы весь дом викария. Мебель, с которой Селия и Розалинда поспешно снимали чехлы, выглядела легкой и изящной, стены – затянуты бледно-голубым шелком, высокий потолок – весь расписан. Ханна открыла рот от восхищения, когда сестра герцога раздвинула шторы и комнату залил солнечный свет.

– Мама! – Молли выбралась из-под прикрытого чехлом стола. – Я играю в прятки!

Селия рассмеялась – Молли опять спряталась.

– Какая чудесная малышка! – Селия встала на колени, чтобы посмотреть, где прячется девочка, и Молли приглушенно вскрикнула от радости, что у нее появилась замечательная подружка для игр.

– Она как две капли воды похожа на Селию, когда та была маленькой, только глаза у них разные, – с любовью заметила Розалинда.

Ханна что-то ответила из вежливости, а сама задумалась: не потому ли герцог предположил, что Молли может быть ребенком Дэвида? Однако ничто не может служить оправданием его грубости.

– Не могу взять в толк, почему Маркус не приказал приготовить эти комнаты? – продолжала Розалинда. – Я прослежу, чтобы все было, как надо. Но, может быть, вы хотите тут все поскорее переделать?

Ханна изумилась. Переделывать такую великолепную комнату, где все такое новое? Она не стала бы ничего менять даже в том случае, если бы собиралась тут жить.

– Мне кажется, я никогда не видела такой красивой комнаты, – сказала она.

Розалинда польщенно улыбнулась.

– Спасибо, дорогая. Мне всегда так нравился этот голубой цвет.

Ханна задумалась. Что-то насторожило ее в словах Розалинды. Но что?

Вошел лакей с двумя ее небольшими сундуками. Дешевые, видавшие виды, в этой роскошной комнате они были совсем не к месту, как, впрочем, и она сама. Молли дернула ее за юбку.

– Мама, можно мне это взять? – Девочка показала на коробку с подарком, которую Селия принесла наверх.

Ханна тяжело вздохнула. Наверное, в коробке что-то ужасно дорогое. Эти милые дамы хотят порадовать Молли, полагая, что она, Ханна, – жена герцога. Но ведь это ошибка!

– Молли, мисс Селия очень добра, но… – В выражении лица дочери она увидела отчаянную надежду.

Селия тоже была взволнована, и Ханна замерла в нерешительности. Розалинда коснулась ее плеча.

– Даже если вы разошлись во мнениях с Маркусом – уж не знаю, в чем тут дело – это не должно касаться Молли. Мы с Селией хотим, чтобы она приняла подарок.

Отказываться от подарка было уже неприлично. Признав свое поражение, Ханна кивнула дочери. Девочка просияла, бросилась к коробке и начала срывать оберточную бумагу. Селия наблюдала за ней, волнуясь не меньше.

В коробке оказалась кукла с фарфоровым личиком и фарфоровыми ручками. Длинные завитые волосы были чуть светлее, чем у самой Молли. Нарисованные глаза были карими. Молли с восторгом смотрела на куклу. Селия показала, как двигаются руки и ноги куклы и разложила кукольные наряды – не менее красивые, чем платьице розового атласа, что было на ней сейчас.

– Селии всегда хотелось, чтобы у нее была маленькая сестренка, – сказала вполголоса Розалинда. – Вот она и радуется, что познакомилась с Молли. Надеюсь, вы извините нас за столь внезапное вторжение.

Ханна покачала головой.

– Нет, что вы! Это я должна перед вами извиниться. Какой чудесный подарок! Но, видите ли, я не хочу, чтобы вы заблуждались насчет меня и герцога. Тут совсем не то, что вы думаете.

Розалинда сочувственно улыбнулась.

– Так всегда бывает. Со стороны – одно, на самом деле… Но Дэвид написал нам, что вы исключительно разумная женщина, отличная пара для Маркуса! Герцог привык поступать по-своему и думает, что весь мир должен подчиняться его желаниям. Вам придется быть сильной и не давать ему спуску. Именно это ему на самом деле и нужно!

Исключительно разумная женщина? Ханна грустно улыбнулась. Будь у нее хоть капля разума, она бы раскусила ложь Дэвида и не угодила бы в ловушку. Но в одном Розалинда права: она не даст спуску этому грубияну герцогу. Пусть не надеется.

Маркус смотрел, как облаченная в тускло-серое платье фигурка пронеслась мимо него вверх по лестнице. Харпер стоял неподалеку, дожидаясь приказаний, которые герцог отдавать не спешил.

Чертов Дэвид. Одно дело, бросить ему на колени вдову викария, да еще с ребенком – какая трогательная подробность! И совсем другое – выставить дураком перед лондонским высшим светом. Более того, он должен поведать мачехе и сестре историю, в которую они ни за что не поверят.

И где, скажите на милость, удалось Дэвиду подцепить эту жену викария? Маркус был готов поклясться, что брат на пушечный выстрел не приблизится к женщине такого сорта. Но вот она здесь, собственной персоной, и хочет, чтобы он сказал правду. К несчастью, эта правда разобьет сердце людям, которых он искренне любит, а этого Маркус допустить не мог.

И он отдал Харперу приказание – ворчливым тоном, против своей воли. Герцог не любил делать что-то наперекор себе, поэтому, когда дворецкий торопливо удалился, стал обдумывать: нельзя ли создавшееся положение обратить в свою пользу?

Если миссис Престон останется, ему придется признать ее своей супругой, обеспечивать, одевать и обращаться к ней соответственно. Розалинда потратит на нее целое состояние. Еще у вдовы викария есть дочь, которая вполне может оказаться Селии сестрой. Маркус предвидел, как порадуются сплетники такой ситуации. Три женщины в доме, да еще ребенок – большая забота, и это еще мягко сказано. Но можно пореже бывать дома. Это пойдет на пользу его расследованию и позволит избежать их раздражающего присутствия.

Если же миссис Престон уедет, ему придется объясняться с Селией и Розалиндой. И судя по той сцене, которую он только что наблюдал, объяснение будет исключительно трудным. Если вдова викария правильно разыграет свои карты, у нее вскоре появятся две преданные союзницы в его семействе.

Маркус нахмурился. Не лучше ли позволить ей остаться, даже если ему этого не хочется? Она займет внимание Розалинды; отвлечет на себя немалую энергию мачехи.

Герцог вздохнул. Ирония заключалась в том, что было проще солгать сестре и мачехе и скрыть тот факт, что Дэвид притащил миссис Престон в Лондон лишь для того, чтобы выставить брата дураком. По крайней мере, пока не уляжется шум вокруг его неожиданной женитьбы. Потом можно будет потихоньку отправить эту женщину, как говорят, с глаз долой – из сердца вон. К тому времени удастся поговорить с Розалиндой и решить вопрос с Дэвидом. А это сейчас самое важное, напомнил он себе, даже если задача спасти брата от виселицы с каждым днем становится все более трудной.

Маркус пошел наверх, в свои комнаты. За соседней дверью весело щебетали женские голоса, что было очень непривычно. Предварительно постучав, он вошел. К нему повернулись три женщины. Девчушка скакала на кровати, но и без того задерганная мать тут же подхватила ее на руки.

Воспользовавшись моментом, Маркус начал разглядывать женщину, которой собирался позволить остаться в своем доме и играть роль его жены. На фоне бледно-голубого сияния стен ее серое платье не казалось столь уж тусклым. И все же, какое оно безобразное, наглухо застегнутое до горла, с длинными облегающими рукавами. Завитки черных волос выбились из прически, обрамляя лицо и спускаясь на шею. Взгляд менее настороженный, на лице растерянное выражение.

– Прошу, дайте нам знать, если понадобится наша помощь, – сказала Розалинда, направляясь к двери.

За ней последовала Селия, и Маркус отметил, каким восторженным взглядом проводила ее девочка. В дверях сестра обернулась.