Страница 9 из 21
Предание повествует, что Саргон был незаконным сыном энитум («жрицы священного брака»), которая имела право рожать детей, но лишь в рамках ритуала священного брака с богом, роль которого выполнял правитель города. Необходимость избавиться от ребенка могла быть вызвана тем, что жрица зачала его вне храма и ритуала и, следовательно, совершила преступление. Поместив младенца в запечатанную смолой тростниковую корзинку-лодчонку и предав ее воле волн Евфрата энитум не только сокрыла свой грех, но и запустила цепь событий, оказавших колоссальное влияние на историю всей Месопотамии. Ребенка спас «садовник, чашеносец Ур-Забабы», лугаля Киша, по имени Акки, который вырастил приемыша как собственного сына и обучил своему ремеслу садовника и водоноса. Это позволило будущему великому властителю поступить в услужение кишскому правителю в качестве виночерпия. Предание сообщает, что именно в это время его отметила своим вниманием богиня любви Иштар (шумерская Инанна), которая возжелала оказать ему особую милость, возведя на царский трон города Киша. Видимо, Саргон, действительно бывший одним из приближенных слуг – кравчим – лугаля Киша Ур-Забабы, получил власть над этим номом вследствие военного поражения Киша во время завоеваний Лугаль-заггеси.
Став лугалем Киша, который, как мы помним, издавна имел особое значение в плане претензий на власть над северной частью Двуречья, Саргон не преминул воспользоваться сложившимся положением. Вскоре он подчинил своей власти все северные города и стал титуловаться «лугаль Страны» и «лугаль Аккада» – новой столицы, основанной им между Тигром и Евфратом. Точное местоположение этого города до сих пор неизвестно, однако неоспоримо, что он находился севернее Шумера и стоял на реке или крупном канале, поскольку к нему имели доступ речные суда. Завоевателю удалось также покорить находившиеся на юге земли, однако остальной юг Двуречья продолжал оставаться под властью Лугаль-заггеси. Некоторое непродолжительное время властители правили своими землями параллельно, однако вскоре, прочно закрепившись на севере Двуречья, в Аккаде, Саргон обратил свое внимание на богатый юг.
Покорить весь Шумер Саргону удалось лишь после нескольких десятков кровопролитных битв, преимущество в которых ему обеспечили новое вооружение и новая тактика боя. Залогом побед Саргона стало использование регулярного войска, основой которого было постоянное формирование из 5 400 хорошо обученных профессиональных воинов, содержавшихся за счет государственной казны. Источники сообщают, что царские воины «ежедневно перед ним (правителем) кормятся» и расквартированы на базах вокруг города Аккад. Войско аккадцев состояло из легкой подвижной пехоты, вооруженной секирами, копьями и луками, тогда как у шумеров традиционно использовалась тяжелая пехота – копейщики с большими неповоротливыми щитами, сковывавшими подвижность отрядов на поле боя. Лук в боевых действиях шумерцы практически не использовали, хотя и знали о нем. Это, по всей видимости, было обусловлено отсутствием в Двуречье пород дерева с гибкой и упругой древесиной. Саргон же, напротив, сделал ставку на лучников, способных с большого расстояния накрыть градом стрел строй неповоротливой вражеской пехоты. Аккадский правитель, видимо, имел доступ к зарослям лещины или тиса на севере либо же его оружейники освоили технологию изготовления составного клееного лука из рога, дерева и жил. Опытный лучник, имевший в колчане от 30 до 50 стрел, мог делать 5–6 выстрелов в минуту, имея прицельную дальность выстрела около 200 метров и даже более. Крупный отряд таких бойцов мог издалека расстреливать неповоротливые отряды шумерцев, нанося им катастрофический урон и избегая прямой рукопашной схватки.
Поводом к началу военных действий стал отказ Лугаль-заггеси заключить династический брак между Шумером и Аккадом, выдав замуж за Саргона свою дочь. В ответ на это властитель Аккада начал вторжение на юг, где, продвигаясь шаг за шагом, от битвы к битве, постепенно подчинил себе все города Двуречья и «омыл оружие в море», то есть в Персидском заливе. В решающей битве с Лугаль-заггеси Саргон пленил своего врага, а также убил или захватил в плен еще 50 энси, сражавшихся на стороне того. Царственный пленник был отправлен в Ниппур, где, как свидетельствуют записи, его подвергли публичному унижению: «взял его в рабство и связанного доставил в Ниппур, выставив в клетке на посмеяние толпе». После этого бывшего правителя Южного Двуречья, закованного в медные оковы, провели «через огненные ворота бога Энлиля» и отдали на суд «Энлилю, судье его»: «Саргон, царь Аккаде, машким Инанны, царь Киша, гуда-жрец Ана, царь Страны, великий энси Энлиля, разорил город Урук, разрушил его стены; бился с мужами Урука, покорил их; бился с Лугальзагеси, царём Урука, взял его в плен [и] доставил его в шейных колодках к воротам Энлиля». Современные исследователи не сомневаются, что Лугаль-заггеси был в итоге приговорен к смерти и казнен, скорее всего – сожжен.
После победы над Лугаль-заггеси и его сторонниками, которые попытались продолжить борьбу после сокрушительного поражения своего сюзерена, Саргон, «царь страны, которому Энлиль не давал врага», встал во главе самого большого из существовавших до тех пор в истории централизованного государства, простиравшего свои пределы от Персидского залива на юге до Сирии на севере. Существовавшие до этого номовые государства превратились в этой державе в обычные провинции, а их правители-энси, сохраняя прежнее наименование, стали по сути простыми наместниками, послушно выполнявшими распоряжения верховного правителя. Как отмечал известный востоковед И. М. Дьяконов, «победа Аккада для Месопотамии означала централизм, укрепление политического и экономического единства страны, рациональное использование ирригационных систем, подчинения храмовых хозяйств царскому хозяйству, уничтожение традиционной олигархии, связанной с местными общинами и храмами, и выдвижение на первый план новой знати из предводителей царского войска и царской бюрократии».
Централизованная страна требовала единообразия во всем. Стерев межномовые границы и преграды между отдельными городами, выстроив централизованную вертикаль власти, Саргон своей последовательной политикой способствовал также унификации во всех сферах повседневной жизни и быта. При нем были введены единообразные системы мер и весов в зерне ячменя и серебре, а также отремонтированы, обновлены и заново построены многочисленные дороги, каналы и гавани – коммуникации, сшивавшие воедино разрозненное ранее полотно страны. Все это способствовало существенной активизации внутренней и внешней сухопутной, речной и морской торговли. Источники сообщают о расцвете, пусть и недолговременном, связей с Мелахой (долина Инда), суда из которой поднимались вплоть до причалов в Аккаде, привозя диковинные восточные товары. Большой интерес и удивление местных жителей вызывали невиданные в Двуречье обезьяны и слоны. Шумерская историко-дидактическая поэма упоминала о наступившем во времена Саргона расцвете, когда население города Аккаде было с избытком обеспечено едой, питьем и заморскими товарами. Прямо по городским улицам, сообщает источник, бродили «огромные слоны, обезьяны и зверье дальних стран», удивительные псы особых пород, «кони и тонкорунные бараны».