Страница 7 из 9
Крепость
Таинственная всюду тишина.Как волчья пасть, разинуты ворота.И крепость между скал погруженаВ глубокую, по-старчески, дремоту.Обветренный приют залётных птиц,Обитель давней славы и печали,Теперь разит холодной тьмой бойницИ пустотой оскаленных развалин.Здесь облаков касаешься рукой,Становишься и ты крылат, бесстрашен,И гордо смотришь вниз, где над рекойЗастрял аул в заплатах мелких пашен.Квадраты крыш с развалин крепостныхМне кажутся лежащей перед взоромОгромной грудой пожелтевших книг,Хранящих тайны вековых историй.Берёзка
Не роняла на грудь Гуниб-ДагаЛепестки тегеранская роза.Приютилась у снежной папахиЛишь одна северянка – берёза.В ночь осеннюю с плеч её ситецСмерч срывал, невзирая на слёзы.Но Гуниб, старый доблестный витязь,В шаль пуховую кутал берёзу.Спутник звёзд – полумесяц небесныйИз-за туч улыбался лениво.Ей певал разудалые песниПьяным голосом ветер блудливый.Гордый сокол, застыв в синей глади,Острым оком впивался до дрожи.Теребили кудрявые прядиИ чабан, и случайный прохожий.Но со скромностью юной горянки,Пряча лик за гранитную спину,Оставалась верна северянкаНа века своему исполину.Знать, не зря поражает пришельцаВ сердце гор Гуниб-Дага величье.Но откуда в берёзовом тельцеСтойкость скал с чистотою девичьей?Смерть орла
Ласкал меня нежноСентябрьский день,Дыханьем полдневного зноя.Душой овладеладремотная леньВ обители сна и покоя.Лежу на траве и сквозь рой мошкарыСмотрю на уступ невысокий,И вижу: с карниза плешивой горыПоднялся орёл одинокий.Средь голого хаоса вздыбленных скал,Над мраком теснин одичалых,Могучие крылья шатром распластав,Он круг описал величаво.С минуту над бездной устало парил,Почти без движенья, без крика.Была ли то проба последняя силОтжившего век свой владыки?И вдруг на груди его оба крылаСкрестились, как острые шпаги.Подумала я:– Ужель не дошлаТревога до жертвы-бедняги.Он падал, как сброшенный силой валунС отвесной заоблачной кручи,Чтоб снова к кровавому взвиться столуС трепещущей в клюве добычей.Я тоже бездумно сбежала туда,В долину, орлу в перегонку,Где, думалось мне, поджидала бедаЗайчишку-глупца иль ягнёнка.И тут ветер с шумом дохнул мне в лицо:Нежданно, почти под ногами,Пернатый, как будто пронзённый свинцом,Всей тяжестью рухнул на камень.Я вздрогнула.Мёртвым казался орёл,Лежащий недвижимо рядом.Но он, вскинув голову, небо обвёлМедлительно-царственным взглядом.А я в изумленье застыла на миг,Любуясь спокойствием птицы.Простившись с привольной стихией, поникУ ног моих самоубийца.– Да, так умирают в горах. —Сказал мне попутчик случайный.– Неведом крылатому немощный страх,Как робость — безумцам отчаянным.Полночь в горах
Луна горделиво в немом океанеПлывёт, как волшебница в звёздном плаще.На горных вершинах клубятся туманы,Несмело спускаясь к прохладе лощин.Громады молчанье хранят вековое,Угрюмо аул погружён в тишину.Меня лишь в полуночном царстве покояУсталость не клонит к блаженному сну.Да речка, зажатая в мрачном каньоне,В неистовстве мечет холодную муть,И кажется, будто безумные кониДробят той теснине гранитную грудь.