Страница 37 из 44
Я знаю, что это изменит что-то внутри меня.
Хендрикс снимает мою одежду так медленно, так бережно, что я едва чувствую прикосновения его рук. Когда я остаюсь голой, он снимает одежду с себя и щелкает тусклой лампой рядом с кроватью. Мое сердце начинает колотиться. Когда он смотрит на меня вот так, этими глазами на этом ошеломляющем лице, трудно думать о чем-то еще. Он склоняется ближе и прижимается в легчайшем поцелуе к моему носу. Я улыбаюсь, и впервые с тех пор, как я здесь, он тоже улыбается. Это не ухмылка и не усмешка, это искренняя и душераздирающе красивая улыбка.
Это только подтверждает то, что я уже поняла: Хендрикс ― это все, что мне нужно.
Я беру в ладони его лицо и тихо говорю:
― Мне нужно поцеловать тебя снова. Ты слишком долго морил меня голодом.
Один уголок его рта приподнимается, и я почти задыхаюсь от желания.
― Поцелуй меня, сладкая.
Он наклоняет голову, и я ловлю его губы своими, мягко целуя. Наши губы двигаются самым чувственным образом, и время от времени он покусывает мою нижнюю губу. Я позволяю ему толкнуть меня обратно на матрас, и он подминает меня под себя. Хендрикс мягко отрывается от моих губ и сдвигается вниз, скользя своим телом по моему, пока не находит ртом мою грудь. Он захватывает вершинку и сосет, иногда выпуская изо рта и щелкая по ней языком.
― Еще, ― я хныкаю, выгибаясь, подталкивая соски глубже ему в рот.
Его пальцы пробегают по гладкой коже моего бедра, пока он мучает мои соски, и я кусаю губу, чтобы остановить отчаянный стон. Его пальцы рисуют круги на моей ноге, а потом медленно движутся вверх по бедру, нежно лаская, дразня меня. Он отпускает сосок и поднимает свои карие глаза, чтобы встретиться со мной взглядом. В его глазах сомнение, будто спрашивают, хочу ли я большего. Я издаю придушенный стон, и он улыбается, медленно опуская голову, и поцелуями спускается вниз по моему животу. По моей коже бегут крошечные мурашки, а ноги напрягаются. Ох уж это предвкушение.
Хендрикс заставляет мое лоно болеть от отчаянной нужды в нем, а он проходит мимо! Необходимость в том, чтобы он приложился ко мне ртом всепоглощающая.
― Пожалуйста, Хендрикс, ― прошу я.
― Скоро, детка.
Он скользит вниз к пальцам ног и берет один в рот. Внезапный горловой стон, который срывается с моих губ, заставляет его смеяться. Он целует подъем стопы, а потом медленно ведет губами вверх по моим ногам, целуя, поглаживая, разминая кожу ладонями. Я закрываю глаза и опускаю голову на подушку. Это… это по-другому. Сердце заходится, тело осознает каждое его движение, а потребность поглотить его посылает меня за край.
Он проводит губами вверх по внутренней стороне бедра и делает глубокий вдох.
― Охренеть, идеально.
― Пожалуйста, ― умоляю я, выгибая бедра.
― Т-ш-ш, ― бормочет он, высунув язык и едва коснувшись кожи на внутренней стороне моего бедра.
Я вся сжимаюсь, и моя киска начинает пульсировать.
Он придвигается ртом еще ближе, и я чувствую горячее дыхание на моей коже. Затем он медленно погружает язык в мою обнаженную плоть и мягко скользит по ней и вокруг клитора. Я начинаю задыхаться, и мои пальцы впиваются в простынь так сильно, что их начинает ломить. Я мотаю головой из стороны в сторону, нуждаясь в большем. Хендрикс нажимает сильнее, его язык оказывает достаточное давление, чтобы клитор отправил разряд удовольствия в мой позвоночник. Я хриплю его имя и раздвигаю ноги шире, толкая бедра вверх.
― Inocencia любит, когда облизывают ее сладкую киску, ― выдыхает он на мою кожу.
― Пожалуйста, ― снова умоляю я. ― Хендрикс, пожалуйста…
― Всему свое время, детка.
Он смыкает рот над клитором, и я неудержимо вздрагиваю, хнычу и выгибаюсь. Он всасывает его в рот, одновременно ударяя языком. Жар заливает мое тело, а киска начинает сокращаться и набухать. О. Да. Когда он мягко скользит пальцем внутрь моего, без сомнения, влажного входа, я кончаю. На какое-то мгновение, я могу только бессвязно хныкать его имя, пока он продолжает ласкать, вызывая последние содрогания моего тела. Затем он движется вверх, скользит своим телом по мне, пока снова не добирается до губ.
Он опускает голову и проникает языком мне в рот. Я смыкаю губы и посасываю, пробуя себя, пробуя то, что он делает со мной. Он рычит, скользит руками выше и берет мою голову в чашу ладоней, слегка приподнимая ее, чтобы углубить поцелуй. Возможно, Хендрикс не может высказать мне, что я значу для него, но он показывает мне. Каждым поцелуем. Каждым прикосновением. Каждой лаской руки на моей коже. Он показывает мне, что ему не все равно. Он дает мне то, что не может сказать словами.
― Займись со мной любовью, ― шепчу я, кладя ладонь ему на щеку.
Он закрывает глаза, будто сама мысль причиняет ему боль в сердце. Он отпускает мою голову и скользит руками по моему телу, сжимая бедро и поднимая его выше на свое бедро. Затем он прижимается ко мне, так нежно, просто отыскивая вход, обещая удовольствие, но не переступая через край.
― Я без защиты, Индиго, ― бормочет он.
― Мне все равно, я хочу тебя… всего тебя.
Он издает горловой звук и мягко скользит внутрь. Моя плоть сжимается вокруг него, когда непреодолимое чувство пронизывает тело: это что-то настоящее. Что-то чистое. Что-то только наше.
Хендрикс снова опускается к моим губам и глубоко целует, одновременно начиная мягко толкаться. Его плоть входит и выходит из меня, и я чувствую каждый дюйм его тела своей кожей. Мышцы Хендрикса напрягаются и растягиваются при каждом движении, и тонкий слой пота выступает на его коже.
Он заводит мои руки вверх за голову. Я запрокидываю голову назад, открываю рот, не сдержав тихие всхлипы. Я никогда в жизни не чувствовала ничего подобного. Это не только чувство, которое поглощает тело, но и чувство, которое переполняет мое сердце. Идеальный баланс, идеальное совпадение. Это… связь.
― Так красиво, ― шепчет Хендрикс мне на ухо, скользя губами по шее.
Я вскрикиваю, когда его ладони скользят по моим щекам. Он обнимает меня, его мышцы напрягаются, челюсти сжаты, он смотрит мне прямо в глаза. Этот момент так прекрасен, просто идеален. Он скользит большим пальцем по моей щеке, убирая прядь влажных волос, упавших со лба. Мы смотрим в глаза друг другу и разделяем между нами в этот момент что-то, что-то незагрязненное прошлыми горестями и сожалениями. Я закрываю глаза, когда мое тело наполняется теплом, и я поднимаюсь ближе к краю.
― Смотри, Индиго, ― хрипло произносит он, ― всегда смотри на меня.
Я открываю глаза и снова встречаю его взгляд, и то, что я вижу в нем, заставляет сжаться от нужды мое лоно. В нем мягкое сопереживание, это взгляд полный любви, с которым не сравнится ни один жаркий взгляд. Он склоняется ниже, скользит языком по моей нижней губе и продолжает качать бедрами. Я чувствую, что мой оргазм приближается к краю, и знаю, что это будет непохоже на все, что я когда-либо чувствовала. Жар, которого никогда раньше не было, нарастает в моем теле.
― Х… Хендрикс, ― говорю я, задыхаясь. ― С… сейчас.
Он выгибает бедра и отправляет меня через край. Звезды взрываются перед глазами, и волны удовольствия, одна за другой, проходят через мое тело. Я даже не могу кричать ― все, что я могу сделать, это открыть рот и выдыхать его имя снова и снова. Он шепчет мне на ухо, а его тело так напряжено, что я чувствую каждую мышцу своей кожей, но он не набирает темп и не врезается в меня, он медленно раскачивается, пока не испускает почти болезненный крик.
Хендрикс опускает голову мне на плечо, и мы вместе лежим так, задыхаясь. Наши тела перегружены от удовольствия, которое, полагаю, мы оба никогда не чувствовали раньше. Я поднимаю руку, запутывая пальцы в его густых влажных волосах. Его тело твердое и тяжелое, но это ощущение, когда он лежит на мне, и то, как его грудь поднимается и опадает, замечательное. Я скольжу ладонями по его щекам и большими пальцами рисую маленькие кружочки.
Он поднимает голову и смотрит на меня, убирая волосы у меня со лба.