Страница 18 из 19
Сегодня Англия была едина, и не было ни знатных, ни простолюдинов.
Только мокрая земля, слепящее солнце и тысячи железных жуков, копошащихся внизу.
Шестнадцатилетний Эдуард, принц Уэльский, получил правый фланг.
Сэр Джон Чандос, бывалый вояка и опытный головорез, сопровождал принца в его первом бою, который вполне мог стать последним.
Король встал в центре, позади линий, статный, в окружении знамен, в сверкающей на солнце броне.
Франция бросилась вперед.
Не имело значения, сколько англичан там, на холме.
Двенадцать тысяч или двести.
Их наконец-то удалось догнать, и всё, от претензий на трон до сожженных сел, гнало французов вперед.
Под завывание труб три тысячи генуэзских арбалетчиков двинулись вперед.
Гнались за англичанами в спешке, обозы отстали.
С обозами отстали щиты арбалетчиков, запасов болтов не было.
Фигурки в пестрых кафтанах робко двигались вверх по склону, англичане стояли безмолвно, словно застывшие статуи.
Французская конница метушилась за спиной арбалетчиков, пытаясь организовать какое-то подобие строя.
Арбалетчики прошли еще пару сотен метров и открыли огонь.
В ответ с холма поднялась туча стрел, которые закрыли солнце.
12 выстрелов в минуту.
Англичане стреляли залп за залпом, и генуэзцы побежали, теряя убитых и раненых.
Брат короля Франции, герцог Алансонский, с болью и гневом смотрел на этих пестрых шутов, в панике бегущих с холма.
Генуэзцы стоили бешеных денег, но их нанимали как стрелков, а не бегунов!!!
Взбешенный герцог приказал трубить атаку, и первая волна рыцарей устремилась вверх, к английским позициям.
Лучники, поудобней уперевшись ногами в землю, дали залп.
Залп, залп, залп.
96 тысяч стрел в минуту.
Пажи метались, доставляя все новые и новые вязанки стрел, перебрасывая их через линии латников.
Рыцари умирали.
Умирали в седле, утыканные стрелами, будто ежи.
Умирали в воздухе, выбитые из седла и не долетев до земли.
Умирали на земле, раздавленные копытами коней.
Умирали и мчали вперед, перепрыгивая через вал мертвых тел людей и лошадей у английских позиций.
Лучники стреляли.
Герцог Алансконский был убит в первой же атаке.
Волна за волной французские рыцари шли в бой в узкое дефиле и все чаще прорывались к английским позициям.
Рыцари бились вместе с латниками, прикрывая лучников, которых убивали десятками.
Дрался Черный Принц, уже дважды сбитый на землю ударом меча.
Фланг трещал, и к королю полетел гонец с просьбой о помощи.
«Мой сын убит? – холодно осведомился Эдуард. – Дайте мальчику заслужить его шпоры».
И мальчик заслужил.
Двадцать атак, цвет французского рыцарства лежал мертвым в грязи в простреленной броне.
Лучники сбегали вниз, по склону холма, и собирали свои стрелы.
И снова залп, залп.
Французская армия не могла победить и не хотела отступать.
Умирая на проклятом холме волна за волной.
Погибло все. И тогда на поле боя вышел уже не король Филипп Шестой, но Филипп, граф Валуа.
Валуа следующие 200 лет упрекали во всех смертных грехах и пороках.
Но трусов среди них не было.
Филипп рубился в пешем строю до конца, пока его, раненого, не унесли оруженосцы.
Пройдет еще несколько лет, и так же отчаянно будет драться его сын Иоанн, спиной к спине со своим сыном, окруженные врагами со всех сторон.
Валуа не сразу смогли стать Королями, но всегда были Рыцарями.
Франция побежала.
Рухнула в одночасье и мчала с поля боя, загоняя коней.
Бесчисленные родственники Короля – принцы, герцоги, графы – остались лежать, глядя мертвыми глазами в синеву неба.
Лучники разбрелись по склону, добивая раненых и взваливая на плечи живых.
Им предстоял плен и выкуп, и они, оглушенные падением с коней, никак не могли понять, как они могли не победить.
На глазах всей армии Эдуард ударил мечом по окровавленному наплечнику своего сына, Черного Принца, посвящая его в рыцари.
В этот день взошла звезда Англии.
Францию ждали суровые времена…
Глава 18. Битва тридцати
В этот день, 26 марта 1351 года, состоялась знаменитая Битва тридцати, неоднократно воспетая трубадурами перед скучающими в замках дурами.
Шла Столетняя война, причем все участники знать не знали, что она идет.
Глобальные конфликты рассыпались чередой мелких, и никто не подозревал, что участвует в таком важном, нужном и длинном деле.
Лихие 60-е, развлекались как могли.
Под шум выяснений отношений загремела Война за Бретонское наследство.
Все знали, как и кому лучше управлять Бретанью, и явились отстоять свои права.
Чинно, благородно и оттого невыносимо скучно.
Но вот прошла зима, и захотелось как-то развлечься, убить пару человек не ради выживания, наживы или религиозных разногласий, а просто так, чтобы хорошо и интересно провести выходные.
«Стрелку» забили у дуба – всем известного места проведения культурно массовых мероприятий.
Рекламная кампания прошла на «ура», вход был бесплатный и погода чудная.
Зрители пришли толпами: добрые крестьяне, готовящиеся умиляться от того, как любимые господа друг друга калечат, рыцари, сквайры, пажи, герольды и поэты, дамы и простолюдинки.
Легкие закуски, выпивка, удобная парковка для лошадей, утоптанное поле и хорошее настроение.
Термосы и бутерброды, одним словом.
Рубиться договорились пешком, отрядами о тридцати рыл в каждом.
Английскую партию, включившую в себя также немецких и фламандских союзников и их бретонских прихлебателей-сепаратистов, вели в бой широко известные в узких кругах сэр Хью Калверли и сэр Роберт Ноллис, предводители «Белых отрядов», помогающих нести доброе и вечное всем, у кого находились деньги.
Французов и бретонских лоялистов возглавил мессир Робер де Бомануар, патриот, представляющий интересы Короны в этом конфликте.
Вкусы были разные, поэтому порешили мочить друг друга тем, что каждому по душе.
Мечами, топорами, булавами, да хоть молотками, лишь бы нравилось.
Перекусили, перекрестились, чай, не сарацины какие, и приступили.
Несколько часов, покусывая яблоки, крестьяне азартно таращились на 60 человек, словно в кузнице долбящих друг друга по надетым на головы железным ведрам.
Делали ставки, переживали за своих лордов и сеньоров, подсказывали, как правильно хряпнуть, ибо со стороны оно, как известно, виднее.
Наконец утомились и выяснили, что англичане одолевают.
Потеряв трех рыцарей убитыми, они вырубили пятерых французов во главе со стариной Бомануаром и быстро хлебали прохладную водичку, собираясь до вечера прикончить всех остальных.
Передохнули и снова сошлись, англичане напирали, и конец был близок.
Он и наступил, но не так, как они его видели.
Французский оруженосец Гийом де Монтобан психанул и сбежал с поля боя.
Но не далеко.
Плюнув на правила и договоренности, парень взгромоздился на коня и на полном скаку влупил в английский строй, враз опрокинув восемь железных дровосеков.
Было поздно сокрушаться о потерянной чести, поэтому французы пошли в атаку и заколотили англичан в консервные банки, некоторых убив, а остальных взяв в плен.
Правда, потом всех отпустили, цивилизованные ведь люди, Европа, вам не понять.
Короче, все остались очень довольны и расползлись по норам, слагая баллады о самих себе и паршивце Гийоме.
Мораль сей басни такова: парень – молодец.
Когда бьют своих – на хрен правила!
Глава 19. Уорвик, Делатель королей
Знаете, как больно бьют капли?
Обычные капли дождя.
Еще минуту назад ты не замечал их совсем, рвался к коню, отчаянно протягивая к уздечке руку в латной перчатке.
А сейчас лежишь, и самым ужасным в мире звуком тебе кажется стук капель о пробитый копьем панцирь.