Перенос

– Но…

Возразить я не дал и, схватив за руку, потащил Аню вперед. Она жалобно пискнула, но побежала. К несчастью, пробиться в такой связке оказалось почти невозможно. Через несколько секунд меня зажало, и ее пришлось отпустить.

Каким-то чудом девушка не отставала. Она так и держалась рядом, а порой даже ухитрялась пробивать нам дорогу, неожиданно умело маневрируя в бронированной толпе.

Прошмыгнула между двумя стражниками, уклонилась, нырнула под руку, отвела от меня чужой меч и копье…

Нет, Аня больше не выглядела перепуганным нубом. Как она двигалась! Трепет неуверенности, фальшивая неопытность и неумелость – всё это лишь маски. За показной робостью и ангельской внешностью скрывался профессиональный боец.

Так что ей от меня нужно? Впрочем, об этом лучше подумать чуть позже. Мы почти прорвались на первую линию к кракену.

– Моня! Обернись! Прямо за тобой! На восемь часов! Убейте их! – крик Вертлявого застал нас врасплох.

Команда полетела по рядам, но вопли раненых, звон оружия и мелькающие щупальца создавали хаос, в котором разгоряченные бойцы не могли никого отыскать. Привычного распределения ролей больше не было. Мили, хилеры и ренджи смешались в одну шумную и беспорядочную толпу.

Люди пытались нанести монстру как можно больше дамага до того, как смертоносный конвейер отправит на кладбище. Гонка ДПС* на сумасшедших скоростях, классический нюк* – кто кого? Задние ряды напирали на передние, и те падали в ревущую мясорубку, эффективно превращающую их в фарш.

– Фокус на Зергеля! Оставьте босса в покое! Маги, лейте огонь под себя! – странные команды рейд-лидера только сбивали игроков с толку.

Они растерянно вертели головами, оборачивались в поисках чужаков, но разглядеть что-либо в таком бардаке было почти невозможно. Тем временем тентакли продолжали собирать свою кровавую жатву.

Я благоразумно напялил на себя чей-то шлем с налипшими остатками черепной коробки. Аня подобрала с земли рваный плащ и мало чем отличалась от гарнизонного мага. И всё же самые остроглазые находили нас взглядом, будто подписывая себе приговор. Их тут же выдергивали из толпы вездесущие щупальца. Чудище методично вычищало нам дорогу, вырубая целые просеки в лесу из человеческих тел.

Людское море вынесло нас к передовой, где танки яростно ковыряли монстра, пытаясь переключить внимание на себя. К несчастью, среди них был Моня. У нашего великана оказалась хорошая память.

Сильный толчок бросил меня вверх. Падать в толпе было некуда. Оглушенный, я мог только беспомощно моргать под дебаффом, ожидая «удара милосердия». К счастью, Моню зажали коллеги. Размахнуться сейчас он просто не мог.

Я так и не понял, как Анечка оказалась впереди. Она словно выстрелила собой из-за моей спины, прыгнув на закованного в латы гиганта, как кошка.

Моня её рывка не ждал, за что немедленно поплатился. Уцепившись за стальные наплечники, девушка обхватила поясницу танка ногами и впилась зубами в лицо.

Брызнула кровь. В сторону полетел откушенный ноc.

Взревев от боли, стражник пытался стряхнуть вцепившуюся, как клещ, девчонку. Тем временем шмякла с ее плеча проворно перебежала на голову и, ударив двумя пальцами, оставила Моню без глаз. Щит и оружие ему теперь только мешали, а жесткость пластинчатых сочленений доспеха не располагала к нестандартным движениям.

На помощь несчастному пришли соседи. Аню схватили за волосы, отодрали от ослепшего танка и ударили кулаком в шипастой латной перчатке.

Дебафф оглушения с меня, наконец, спал. Схватив безвольно обмякшее девичье тельце в охапку, я рванулся прямо в щупальца чудища.

За нами тотчас сомкнулась живая стена, отгораживая от внешнего мира. Должно быть, со стороны казалось, что нас мгновенно сожрали.

– Она со мной! – бесстрашно заявил я чудовищу, прижимая к себе Анечку.

Лица на ней почти не осталось. Вырванный лоскут кожи обнажил жутковатый оскал черепа, превратив красивую девушку в монстра.

Нас рассматривали две тарелки залитых кровью зрачков. Две страшные черные дыры. Казалось, смотрела сама тьма. А скорее, вселенная, где в безжалостной пустоте рождались и умирали галактики.

Из клубка медленно выползло несколько щупалец. Обвив Аню плотными кольцами, они стали аккуратно, но настойчиво выдирать ее из моих рук. Девушка жалобно захрипела, не приходя в сознание.

– Фэй! Пожалуйста, не трогай ее. Очень прошу… – услышал я свой сдавленный шепот.

Тентакли вздрогнули и остановились. Но лишь на несколько секунд. В мерцающих зрачках чудовища будто читался вопрос: «Она так дорога тебе? И с каких пор?»

После короткой борьбы Анечку вырвали и потащили в пасть. А я почувствовал, как кончик одного из щупалец нежно, словно утешая, мазнул меня по щеке.

– АТМА!!! – заорал я не своим голосом.

Рука устало вытерла с лица пятно дурно пахнущей слизи. Скорее всего, голос и правда не мой. Хану уже второй раз назвал Фэй какой-то Атмой.

Тентакли вновь замерли. Долгая пауза. Я слышал, как глухо бьется в груди сердце. Видимо, даже обнимавшие меня щупальца это хорошо чувствовали.

Наконец кольца расслабились и, будто нехотя, отпустили жертву. Клубок зашевелился и образовал ход, пропуская на мост. Огромная туша заметно поблекла и больше не переливалась цветными узорами.

Похоже, кракен терял силы и продержится еще очень недолго. Ничего страшного. Фэй пробежится по окрестностям и найдет новое тело. Жаль, что «стерилизованные» так не умеют. Возможно, когда-нибудь мы научимся. А вернее, вспомним, как это делается.

Надо спешить, пока Фэй не передумала. Путь свободен. За рекой деревня, а это мирная зона. Вот там отсидимся и подумаем, как вырваться из-под опеки Вертлявого.

Я бережно поднял Анечку и сразу почувствовал, как смертельно устал. Моя новая жизнь началась слишком ярко и криво. В рекламных буклетах «Нью-Лайфа» всё выглядело совершенно иначе: изумрудная травка, милые кролики, бескрайнее небо, улыбчивые грудастые официантки в кружевных фартуках разносят на подносах пенные кружки. А вот элитную мертвечину и службу на галерах у местного князька в них не показывали. В прейскуранте таких услуг точно не было.

Фух, как же тяжело… Пот заливает глаза. Ноги подгибаются, будто несу не стройную девушку, а Моню в парадном эквипе. Странно, но постоянно приходится таскать кого-то на своем горбу.

А эти запахи! В прошлый раз Фэй воняла ежами, а теперь от нее несет дохлой рыбой. Ревнивая дура едва не сожрала мою Анечку.

«Тут. Уже твою? «Битый небитого несет». Ты не знаешь, с кем имеешь дело!»

А ты знаешь? Умник какой проснулся, твою ж… Тут тебя одна прелесть искала. Во сто игривых щупалец! Надеюсь, мы чувствуем одно и то же? Тебе так же тяжело, как и мне?

«У нас одни органы чувств. Брось девчонку и уйди в Тень. Почти на весь мост хватит. Все собаки на кракене»

Нет! Аню им не оставлю.

«Как хочешь…. Тогда давай к Шульцу. Без него нам не выбраться»

Добравшись до будки, я обессиленно прислонился к дощатой двери. Сейчас бы очень помог хил. Вот только Аня без сознания, а с такой раной она очнется нескоро.

Показалось, что звуки боя стали тише. Протерев глаза от пота и пыли, я заставил себя оглянуться, опасаясь увидеть огромную мертвую тушу и злорадную улыбку Вертлявого.

Нет, Фэй еще держится. Стоит как стена. Странно, что князек оставил людей на мосту даже в такой ситуации. Видимо, очень не хотел нас отпускать.

«Освободи Шульца! Быстрее! Похоже, у него к Вертлявому собственный счет».

Осторожно положив свой груз на землю, я пинком открыл дверь и сразу же поморщился от ударившего в лицо жара. Шульц сидел в той же позе. Он даже не шелохнулся при моем появлении. Полуголое тело обогревало будку не хуже камина. Наверное, на такой лысой макушке можно было бы пожарить яичницу.

Я впервые встретил в Сансаре подобный феномен. Вероятно, моб до перепрошивки был очень особенным, а когда наведенная личность ослабла, проявились его прежние качества. Похоже, «Поцелуй Смерти» у таких мобов обозначает полную изношенность или старость. Они не горбятся, не шамкают беззубым морщинистым ртом, не унижают достоинство в старческом слабоумии. Всё очень изящно и информативно. Над головой пульсирует алый маячок, словно последняя капля человеческой крови…