Страница 14 из 20
Как ни береглись от клещей, вспоминая наше бегство из Заповедника, несколько человек все же пострадали. Я снял клеща, уже порядком надувшегося, с живота, Саня с ноги, кто-то еще с чего-то. А у одного из наших, имени его я называть не буду по этическим соображениям, клещ присосался прямо к гениталиям. Тем самым сделав мишенью для незлых, но колких шуточек, типа - "Этот клещ тебе минет сделать хотел... А ты его "Звездочкой" от жопы и до головы..." Каких-то особых средств борьбы с клещами у нас не было, но была одна на всех банка "Звездочки". Вот ей и спасались. Натрешь ею клеща, он просто офигевает от подобного обращения. У человека слезы градом, если под глазом мазнуть, а тут... Маленькой комашке... Дыхание перекрыть... Он же жопой дышит, сердешный...
Перед нами возник старый, заброшенный карьер, а впереди красно-оранжевым выступом, маячил тот самый "Красный камень" или, если говорить с точки зрения местной топонимики - "Кизил-Таш". Сверху, он больше напоминал высунутую из склона задницу. Северный склон, довольно пологий, разделен узкой, заросшей лесом расщелиной надвое. Ассоциации - самые прямые. Южные же ее склоны были отвесными. Одна из многочисленных на Южном берегу так называемых скал-отторженцев. В районе этой скалы, когда-то отколовшейся от крутого южного склона Главной гряды и сползшей за миллионы лет по склону, почти к самому берегу, расположены виноградники. Где и выращивают тот самый Мускат белый, Красного камня, из которого потом производят одно из лучших одноименных крымских вин.
Прошли мимо него, посмотрели на тренировавшихся скалолазов, развесивших свои веревки на желто-красноватой, отвесной скале и вошли в поселок Краснокаменка, где и расположились на отдых, прямо на парапете подпорной стенки почти в самом центре. Здесь с нами попрощался наш старший. Проинструктировал нас относительно поведения на оставшемся маршруте и, дойдя до трассы, убыл к месту службы в Училище. У нас же оставалось впереди еще два свободных дня. Нужно было провести их с максимальной пользой для себя и добрать недобранных впечатлений.
Второкурсники отправились обследовать ближайшие окрестности. "Пацаны, там винище продают! Портвейн красный, Крымский! На розлив!" - восторженно объявил всем Володя. Ильдар быстро прокрутил в мозгу какие-то финансовые операции - "Идите, берите. В нашу флягу. Денег хватит?" Деньги в нашем общем котле были практически нетронутые, а объем фляги в двенадцать литров обещал нам впереди, абсолютно не скучный вечер. Вскоре они пришли обратно и Леша Звягин волок на пару с Димой, попеременно меняясь, нашу синюю двенадцатилитровую емкость, в которой во время походя мы хранили запасы питьевой воды.
"Ну и где отдыхать станем?" - спросил Король. Идею поехать в Алушту и там нормально бухнуть, предложенную мной и Саней, Ильдар сразу же отмел, как неприемлемую. Альтернативный выход нашелся тут же. "Слушайте," - предложил я, - "Давайте доедем до Лазурного, спустимся к морю и там, на Голубовских камнях, чудесно у моря отдохнем! Там тоже какой-то туристический притон имеется". Саня тут же подхватил эту идею, подтвердив, что место там действительно прекрасное, если его не испортила находящаяся там стройка. "А нам похер!" - ответил Дима, - "Переключатель в каком положении?" "Пох.й!" - подхватили все остальные - "Тогда поехали!"
Мы доехали до отворота с трассы на село Лазурное, расположившееся в живописном месте, на склоне горы Кастель и спустились туда пешком. Из села к морю. На берегу, порядком исковерканном стройкой пансионата "Лазурный", среди деревьев и кустов на склонах, то тут, то там торчали палатки какого-то полусамодеятельного туристического лагеря, в котором совершенно свободно себя чувствовали различного рода неформалы зачатую хиппового вида.
Мы прикинули, что места нам здесь явно будет не хватать и отошли немного подальше по берегу, пока не нашли нормальную, хотя и несколько загаженную поляну. Люди - свиньи, срать у себя под носом - для многих в порядке вещей. Прибравшись на ней, разошлись в разные стороны для заготовки дров, что в условиях довольно посещаемого места оказалось делом довольно проблемным.
Соорудили костер и стали готовить себе обед, совмещенный с ужином. Ну, а раз такое дело, то наша синяя емкость стала главной героиней сегодняшнего вечера. Рассыпали по мискам макароны с тушенкой и наполненные рубинового цвета жидкостью, алюминиевые кружки пошли гулять по кругу. За горы! За поход! За нашу замечательную команду! За Крым! За Училище! И еще много за что. На свежем морском воздухе красный портвейн усваивался очень хорошо и был вкусен необычайно.
Саня, Володя и Дима ходившие вокруг да около с заговорщицким видом, шмыгнули куда-то в кусты. "Куда они пошли?" - поинтересовался Ильдар. "Да наверное в санаторий на блядки пошли..." - ответил я неспешно, поскольку и мне уже было довольно-таки хорошо. "Я им сейчас устрою блядки! Стоять!" - рявкнул Ильдар и диким кабанчиком ломанул за ними через кусты, а через некоторое время буквально пинками, выгнав обратно на поляну.
Тихоня Звягин тем временем, начал петь во весь голос "Aufviederseen meine kleine, aufviederseen!" - чего за ним в трезвой обстановке никогда не замечалось. После чего зазвучал "Karl Marks sсhtadt" - это тот, который в переводе на русский звучал, как "Ландыши" и "Strasburg, meine liebe Strasburg". "Ну них.я себе, сказал я себе..." - переглянулись мы с Деркачом - "А Леха-то и петь умеет на немецком!"
Подведение итогов тем временем, плавно перешло в шабаш. Балховитин все порывался пойти искупаться, причем пойти он хотел напрямую, не обращая внимания на обрыв, высотой метров в пять, скопанный при обустройстве предполагаемой набережной. Пару раз его едва успевали поймать, после чего он заплакал и залез в палатку, подальше от ненавидящих его упырей. Ильдар с Лехой, как самые старшие, все порывались пойти и избить хиппи в ближайших кустах. Их еле отговорили и они весь оставшийся вечер собирали воедино наше взбесившееся воинство...
*****
Утро встретило нас головной болью, а некоторых и приступами тошноты. Стали подсчитывать потери. Одна палатка оказалась заблеванной от пола до потолка, включая все имущество. Вова решил ночью посмотреть на лунную дорожку, да видать в темноте не рассчитал и улетел вниз с обрыва. Пришел в лагерь с ободранной мордой, без своей шапки и утром, чистя зубы и поминутно кривясь, вычистил один зуб. Вместе с Балховитиным, упавшим в куст держидерева, они составляли весьма колоритную парочку.
Вместе с Вовой мы пошли искать его шапочку - "пидорку". Обойдя лагерь по берегу, нашли ее на склоне, из которого торчали гранитные валуны и имевшем на себе свежие следы от летавшего здесь тела. "Ёо-пт..." - протянул Вова, - "Трезвый бы наверняка убился..." "Не ссы, Вован, везет дурака и пьяницам! А мы совмещаем в себе эти два замечательных свойства!" - успокоил его я. "Теперь еще блять и заблеванная палатка, вместе с вещами... как теперь все это переть?" - огорченно покачал он головой.
Тем временем, лагерь, полуразгромленый вчера, начал снова сворачиваться. Звягин на просьбы спеть что-нибудь по-немецки, только слегка краснел и опускал взгляд. Ильдар почему-то ни в какую не хотел останавливаться для приведения себя в порядок в Алуште, а упорно хотел ехать в Сосновку, на последнюю ночевку. Его видимо смущал наш внешний вид и в гости к людям во главе компании с такими рожами, он идти не хотел.
В Сосновку, так в Сосновку. Не могу сказать, насколько колоритным был вид нашего уставшего, ободранного, но непобежденного, заросшего щетиной войска. Войска, меньше всего напоминавшего будущих офицеров, а больше похожего на бредущих по набережной Рабочего Уголка бомжей. Но то, что мы привлекали внимание гуляющих жителей и гостей города - это да! Саня встретил каких-то своих знакомых, которых в городе у него было пруд пруди и, на какое-то время задержался, разговаривая с ними. Может быть еще и поэтому, нами не заинтересовалась местная милиция.