Князь Яблок

- Ты сказал это сам,- спросил он,- или повторяешь за кем-то?

- Мне не за кем повторять,- ответил Каремет,- Я простой гирканец и не учился у мудрых жрецов.

- Откуда ты узнал про правду?

- Я не узнавал. Я просто сказал.

Мидянин оглянулся на спутников. Стражники дремали в повозки. Благородные рабыни расселись вокруг,, прислонившись спиной. Должно быть, каменистая почва колола их холёные ягодицы.

Смуглая была на полголовы выше всех. Даже сейчас она выглядела бодро и независимо. Её тяжёлые косы извивались, как змеи, а зрелые, крупные груди, казалось, скрывают вулкан.

Керемет с трудом отвёл взгляд и посмотрел на небо. Небо всегда успокаивает - сперва глаза, потом мысли.

Но даже небо теперь изменилось. Огромный синий облачный фронт полз на вершины горной цепи. В лицо дохнуло мокрым холодом.

Да, будет хороший дождь. Лучше переждать его в шатре. Керемет вспомнил, что он часовой - и что его подошла к концу. Пусть мокнет кто-нибудь другой. Чья сейчас очередь?.. Вот бы это был Спако!

Интересно, как будут укрывать пленниц? Конечно, от дождя они не умрут, но могут промокнуть и заболеть. Конечно, вымокшая женщина - это тоже красиво, но такой товар нужно беречь.

Мидиец словно прочитал его мысли. Он крикнул что-то быстрое и неразборчивое, стражники всполошились и начали натягивать над повозкой навес, словно собирали шатёр на колёсах. Девушки поднялись и обступили её. Одна лишь смуглая стояла в стороне и смотрела в сторону гор, где осталась её погибшая родина.

- Я должен вернуться,- сказал Керемет.

- Нет,- сказал мидиец,- не надо возвращаться.

Каремету приходилось вслушиваться. Казалось, холодный ветер хочет унести все слова.

- Я иду с отрядом.

- Твоего отряда сейчас не останется,- спокойно произнёс мидиец.

Каремет обомлел. Потом бросил быстрый взгляд назад. Длинные волосы хлестнули по голой спине.

Никого, ничего. Шатры по-прежнему стоят на зелёной лужайке.

Гирканец посмотрел в сторону повозки. Навес готов, девушки со связанными руками ныряют туда одна за одной. как голые тритоны в нору. Стражники рядом, в руках лёгкие кожаные плети, какие не оставляют следов. Иногда раздаётся звонкий удар и вскрик. Пленницам нужно напоминать, где они оказались.

Серьёзного оружия у стражников нет. А значит, нет единого шанса устоять против тридцати даже сонных гирканцев. Если они и нападут, он понятия не имел, как именно. Неужели он примерит магию?

- Ты должен остаться с нами,- повторил гирканец.

Над горами сверкнула молния. На лицо мидянина лёг синий отблеск

- Мы пойдём все вместе или никто не пойдёт,- сказал Керемет.

- Вы никуда не пойдёте. Вы уже мертвы.

- Кто же нас убьёт?

- Каменный дракон.

- Кто?

- Каменный дракон. Беги, буди своих. Скажи, что пока они спят, дракон проснулся. Пускай спасаются. Но со мной пойдёшь ты один.

Гирканец сперва почуствовал боль в ладони, и только потом заметил, что сжал дубину так сильно, что пальцы побелели.

- Может, мы и не умеем читать, но знаем, что такое война. Гиркаецы не боятся ни волков, ни тигров, ни драконов. Клянусь Шестью бессмертными, мы не отступим перед драконом!

Мидянин расхохотался. И в то же мгновение ударил гром. Они словно соревновались друг с другом - грохочущее небо и хохочущий человек.

Наконец, Дейок успокоился. Всхлипнул, смахнул с глаз выступившие слёзы и сказал:

- Я думаю, драконоборец, ты должен его сначала увидеть. Как ты победишь дракона, если даже его не увидел? Вслепую будешь дубинкой тыкать?

- Покажите мне дракона,- как мог, спокойно ответил Каремет,- и мы его убьём. Где он? Я жду! Пусть выходит на бой!

Глава 6. Каменный дракон

Отправляясь в поход, первый в жизни, он ожидал, что встретит что-то чудесное, прежде чем погибнет или себе царство. Но он и не думал, что чудес будет так много.

Сначала - горы. Они появились на горизонте, так близко, что казалось, протяни руку - и дотронешься до ближнего синего пика. Но отряд шагал целый день, а горы не приближались. Казалось, они нарисованы прямо на небе.

Потом было подёрнутое туманом озеро с белыми берегами и красной водой. Оно называлось Чечаш - древним словом, значения которого никто не знал.

Неподвижная гладь отражала небо. Когда Каремет ступил на белую отмель, под сандалей хрустнула соль.

Рыбы в озере не водилась, Только гоготали пеликаны и стояли на отмелях малиновые фламинго. Интересно, что эти птицы едят?.. К неподвижной глади приклеилось синее небо.

Пушистые фисташковые деревья, похожие на зелёных овечек, цеплялись корнями в серые скалы.

Здешние места были по-настоящему дикие. Человеку не было место среди слоистых, словно стопки лепёшек, скал, серых камней, тростниковых болот вдоль редких речушек и тяжёлого солёного ветра. Даже фисташки дикие, незрелые и кололи желудок.

Дорога тянулась вдоль озера, а потом опять свернула в горы. Там - всё та же сушь, солончаки, бесплодная серая почва. Только озера больше нет, и путь без него сделался ещё скучнее.

Где-то здесь, в пещере у Чечаша, укрылся в поисках знаний некий великий мудрец, очень почитаемый мидянами и народами, что живут ещё восточней. Так что Каремет постоянно озирался по сторонам, надеясь разглядеть поминальный храм или какой-нибудь знак. Всегда полезно выразить почтение памяти великого мудреца.

Горы были высокими, и даже осматривать их было непросто. На очередном перевале он больше по привычке поднял голову - и вдруг в груди замерло.

На фоне неба чернела скала, и на выступе скалы был вырезан барельеф - некто в длинной, до пят одеянии, попирающий ногами льва - левая на спине, правая на голове. За спиной у незнакомца были поджатые крылья, похожие на исполинские колчаны, - и соколиная голова с оскаленным клювом.

Керемет не знал, что значит. Кто знает, может быть у пророка или у кого-то из древних царей и правда была соколиная голова… Или один из богов явился людям в таком виде. Но что бы не значило такое изображение - даже с земли было видно, что птицеголовый покоритель львов вдвое больше самого высокого человека.

Значит, кто-то повелел выбить его в камне - здесь, в диких местах, где некому его увидеть, где лишь шакалы и скорпионы.

Каремет впервые начал понимать, что значит - царствовать. Царствовать - это не просто носить венец и пользоваться уважением. Царствовать - это когда ты можешь приказать и тридцать мастеров вскарабкаются по скале и будут выколачивать из камня, что ты прикажешь. Это будет продолжать десять дней, двадцать - сколько потребуется.

А ещё царствовать означает, что у тебя есть тридцать таких мастеров.

Барельеф давно скрылся за поворотом, а Каремет продолжал размышлять.

Каремет решил, что на первом же привале расспросит других гирканцев, заметили ли они сокологолового. Если окажется, что заметил он один - это хороший знак. Каремет научился проникать в замыслы царей. Это может означать, что ему тоже предстоит царствовать...

Горы становились всё ниже, а путь - шире. Дорога словно снизошла к путникам и с каждой сотней шагов становилась удобней. Скалы сменились зелёными холмами, похожими на пирамидки. И вот в один из вечеров они вышли к городу Улху.

Прежде здесь правил царь Сардури - возможно, тот самый, что приказал изваять тот барельеф. Один из предков Керемета служил этому Сардури и вернулся с богатой добычей. Но добыча растратилась, царя больше не было - и от города тоже ничего не осталось.

Долину пересекали арыки и каналы, а процветающий город утопал в садах и виноградниках. Амбары были полны зерном, а мехи в прохладных подземельях - вином.

И вот почти столетия назад воины царя царей ворвались в город и подрубили его под корень.

Босоногие солдаты разгромили дома, опустошили сады, сожгли виноградные лозы и плодовые деревья. Сломались и рухнули в пламя кедровые перекладины, на которых держалась крыша дворца. Обрушились своды подземных арыков. Луга цвета драгоценного лазурита смешались грязью под копытами царских коней и колёсами колесниц.