Страница 30 из 76
«Ну а что? Живут и живут», — быстро додумала свою мысль Плю и уверенно шагнула в сторону богатства.
Радостный Хуч меж тем уселся на небольшой шкафчик из какой-то ценной породы дерева (дракон в них не разбирался), и продолжал изливать свой восторг на хозяйку и сидящего на ее руках Лапкина:
— Эх! Да за такую красотишчу я бы и сам за ентого пера замуж пошел. Ой! Или женился? — засомневался пернатый, почесывая когтем свой любимый живот. Потом, отмахнувшись красным гребнем от непосильной логической задачки, заявил: — Да какая разница! Разобрались бы . Лапа, а ты чо молчишь?
— Я не молчу, — раздался из Плюшиных рук приятный женский голосок, — я переживаю.
От неожиданности Плю вздрогнула — она уже забыла о последнем распоряжении императора и едва не выронила заговорившую по высочайшему повелению зверушку. Но все же не выронила, а наоборот, бережно поставила первую в своей жизни фрейлину на инкрустированный перламутром пол и вежливо попросила:
— Сина Барби, разрешите по-прежнему называть вас Лапкиным? Ну, пока мы вам нормальный облик не вернули.
— Зови! — милостиво махнула задней лапой сина Барби (она так и не разобралась, какая лапка отвечает за махание). — Лучше, чтобы ни одна душа не знала, кто я на самом деле. Придется конспирироваться. Ага.
— Что, и императрице не скажем? — удивилась Плю.
— Ей скажем, но больше никому-никому. Смеяться будут, а кое-кто и злорадствовать, — поникла серым хохолком восьмилапая сина.
Плю и Хуч синхронно понимающе кивнули — мало приятного быть осмеянной этими черно… то есть высокородными магунами.
Нагло ухмыляющаяся физиономия племянника императора встала перед внутренним взором Плю. Девушка нахмурила голубые бровки, сверкнула желтыми глазками, прогоняя обидное видение.
И за этого зубоскала ей предлагают выйти замуж?
Да ни за что! А ведь это может случиться, если она не выполнит Указ Повелителя.
— Так, животные — Лапкин, прости — сначала дело, потом покои. — В голосе Плю дзинькнул металл, заставивший изумленных питомцев встать по стойке смирно: лапки вместе, хвосты врозь. — Сейчас мы поговорим с императрицей, потом пообедаем. Кстати, надо бы узнать, где здесь кормят. А затем…
— Госпожа пересса, — перебил деловой настрой Плю тихий вкрадчивый голос. — Позвольте проводить вас к Ее Величеству императрице! Ее Магунство ждет.
Резко обернувшись на неожиданный звук, Плю встретила презрительно-почтительный взгляд сина Канвоя. Как ему удалось соединить эти две взаимоисключающие эмоции, было загадкой. Не разбиравшаяся во взглядопсихологии Плю отозвалась на прозвучавшее приглашение радостным согласием и, привычно подхватив свою живность (Лапкина на руки, Хуча на плечо), поспешила к выходу.
Через несколько минут вся честная компания стояла перед недоумевающей и немного напуганной первой леди империи и повествовала ей о своих злоключениях.
Магунбург. Дворец. Покои императрицы Пердитты.
— И что же теперь делать? — вопросом закончила изложение последних событий крошка Плю, с надеждой глядя на прекрасную Пердитту, императрицу всея Маг-Син.
Ее Магунское Величество слушала не перебивая. Задумчиво подперев словно вырезанное из эбонита совершенное личико не менее совершенной рукой, она тихо всхлипывала (остаточное явление часовой истерики, обрушившейся на Лапкина после рассказа о мести императора).
Царственная влага капала на обвисший хохолок ее бывшей подруги и фрейлины, мордочка которой выражала покорное страдание, а взгляд молил о пощаде.
«Как страшно жить, — думала красавица-магуница, не замечая мучений Лапкина. — Муж — тиран, любовник — чужой жених, подруга — восьмилапая животная неизвестной породы. Да еще это пугало многоцветное моргает на меня красными ресницами, а ее домашний дракон сверлит восхищенным взглядом! И что с ними со всеми делать?»
В покоях императрицы было тихо. Плю с Лапкиным боялись дышать, чтобы не спугнуть непривычное к мыслительной деятельности Величество, Хучик и правда любовался яркой красотой магуницы (не чета его бледнолицей хозяйке). Фрейлины разбежались, ещё когда несколько часов назад из портала вышагнул мрачно-раздраженный император.
Вошел, прожег гневным взглядом, разогнал фрейлин и с порога — вернее, с портала — заявил удивленной таким действиям жене:
— Я все знаю, Перти! Если хочешь сохранить жизнь себе и своему ребенку, делай все так, как я скажу. Сейчас явится Канвой с невестой моего племянника, прими ее как сестру и возьми под свое покровительство.
И гордо удалился, оставив недоумевающую супругу одну. Нет, о том, что муж все знает о ее измене, она догадалась, а вот о невесте племянника — не очень. И пока Канвой не привел эту странную компанию, Пердитта гадала, о каком племяннике идет речь, и почему нужно нянчиться с его невестой.
Ни ревности, ни зависти к этой, мягко говоря, странной девице Магунское Величество не испытывала, но помогать особо не рвалась, да и от возможности досадить двум самым близким мужчинам отказаться не могла. Мужу хотелось отомстить по многим причинам, а Дюну — просто за компанию.
А пусть он знает, каково это — жить в браке с нелюбимой! И пусть ему будет так же плохо, как и ей!