Vigilance

- Ее больше нет, - наконец пискнул Сверчок.

- Что значит «нет»?!

- Она… погибла, - вздохнул Уолтер.

Уже второе за неделю сообщение о смерти хорошей знакомой не опечалило Сурану, а, наоборот, привело в ярость.

- Что с ней случилось? И почему вы не обратились ко мне за помощью?

- Мы хотели, - начал оправдываться старший из мальчишек, - но боялись. На Эвелину напали храмовники, и она… совсем обозлилась. Сказала нам бежать и спрятаться в самой глубине Клоаки. Мы и прятались… Эвелина не хотела, чтобы нам кто-то угрожал. Даже… вы, сер.

Эльф сделал глубокий вдох.

- Ладно. Давай по порядку. Что произошло?

Мальчишки принялись путано и сбивчиво рассказывать. По их словам, сразу после того, как из города убрались кунари, храмовники-таки выследили Эвелину и хотели было поймать ее и вернуть в Круг. Магесса «разозлилась» и, заманив храмовников в дальний проход, убила их прямо на глазах у мальчишек, после чего вместе с ними укрылась в каком-то подземелье, мрачном и вонючем. Выходить наружу Эвелина им строго-настрого запретила: все остальные теперь казались ей врагами, даже Адвен – «за ним ведь не охотятся храмовники, значит, он с ними заодно!» Уолтеру даже казалось, что устами магессы говорит кто-то другой – до того изменилась ее обычная манера речи, до того безумным стал ее прежде любящий взгляд. Неизвестно, сколько бы они просидели вот так, оголодавшие и испуганные, но тут пришла «монна Хоук» со своими друзьями и убила окончательно потерявшую человеческий облик Эвелину. Справедливости ради, Агнес не осталась безучастной к судьбе мальчишек, дала им денег и посоветовала обратиться к своему управителю в поисках работы и дома в Киркволле. К управителю Уолтер еще не ходил, только накормил Сверчка и других сирот, а потом поспешил найти Адвена.

- Вот так оно и было, сер, - беспомощно развел руками подросток, окончив рассказ.

Сурана только покачал головой. В глубине души он ожидал чего-то подобного – Эвелина рано или поздно должна была «разозлиться» после всего того, что ей пришлось пережить. Но чтобы она сочла врагом его самого… чтобы она обезумела настолько, что разделалась с храмовниками на глазах у мальчишек…

- Мне очень жаль, что так вышло, - бессмысленно произнес эльф.

- Нам тоже, сер. Мы очень любили Эвелину. Это всё храмовники.

- Да… да. – Обведя их взглядом, Адвен поинтересовался: - Вам еще что-то нужно? Деньги, еще что-нибудь?

- Нет, сер. Спасибо, сер, - деловито отозвался Уолтер. – Мы сходим к управителю монны Хоук. Посмотрим, как оно все обернется. Но… спасибо вам за все, сер. Без вас мы бы и до этого дня не дожили.

- Если что понадобится, найдите меня.

Сверчок доверчиво прильнул к Суране.

- Жаль, что другие эльфы не такие, как ты, - заявил пацаненок. – Они только ругаются и ограбить норовят.

- Сверчок! – шикнул на него подросток.

- Да ладно, как будто мне впервой про эльфов правду слушать, - беззаботно пожал плечами Адвен и потрепал Сверчка по волосам. – Идите к Хоук. Пусть она вам поможет.

- До свидания, сер. Спасибо вам.

Глядя на уходящих ребят, Сурана чувствовал себя виноватым. Хотя Эвелина, в общем-то, сама решила свою участь, да и не особенно пострадавшие мальчишки скоро забудут ее гибель, как страшный сон, на душе у эльфа все равно было скверно. Еще один маг пал жертвой киркволльских храмовников – пусть даже и невольной. Кто, как не они, довел девушку до такого состояния вечного страха и озлобленности на весь мир…

«Интересно, Мередит хорошо спит по ночам, отдавая такие приказы? А Каллен? Хотя с его-то отсутствием воображения… И все же любопытно, есть ли в Киркволле хоть одна организация, не целиком состоящая из безжалостных ублюдков?»

Очередная порция мрачных сплетен в «Висельнике» окончательно испортила эльфу настроение. После принятия на грудь очередной порции мерзкого пойла (Адвен твердо решил, что сбросит с себя пристрастие к дешевому элю вместе с личиной эльфинажного нытика) ему начало казаться, что Киркволл похож на куст феландариса: такой же мрачный, иссушенный, окруженный злой аурой и норовящий схватить за горло костлявой рукой. Город как будто хотел очередного обрушившегося на него бедствия. «Ты, конечно, можешь и дальше пытаться предотвратить неизбежное, но стоит ли, маленький эльф? – насмешливо вопрошали Сурану грязно-кирпичные стены. – Этот город стоит на костях, залит кровью, а ты решил вычерпать ее за борт, вооружившись дырявой кружкой?» Эльф был достаточно трезв, чтобы понимать, что это всего лишь мысли – но недостаточно решителен, чтобы окончательно прогнать их из головы. «А, может, я просто напиваюсь от тоски, потеряв очередного друга из моего прошлого?» – подумал Адвен и тут же мрачно констатировал, что это еще один повод отчаяться. «Пойти, что ли, в Церковь, поискать Создателевой мудрости… нет уж. Создатель не выносит пьяных». Он вышел из таверны, мало понимая, что делать дальше.

Войдя в эльфинаж, Сурана впервые за все время жизни там обратил внимание не на вечную грязь, не на ютящихся по углам убогих и нищих, не на лужи по колено и на мрачных сородичей, которые, казалось, уже рождались согбенными и злыми на весь мир, а на венадаль. Здоровенное дерево в центре эльфинажа, казалось, не могло не привлекать к себе внимания, но на деле его замечали лишь чужаки-шемлены – ну и потомки гордых элвен, которым приспичило облегчиться посреди улицы. Адвен смутно припоминал, что в детстве мать рассказывала ему о сакральном значении венадаля, но он тогда мало что понимал, а потом и вовсе забыл. Как и все остальные «плоскоухие», впрочем: большинство продолжало выхаживать венадаль, слабо понимая, зачем он нужен и имеет ли вообще какое-то значение. Чувствуя свою собственную вину в незнании о своем народе даже этого, Сурана вжался в толстенный ствол, вдыхая слабый запах древесной коры. Эльфу вдруг захотелось вернуться в Бресилианский лес, побродить среди тронутых Тенью вековых деревьев, чувствуя на коже покалывание Завесы… «Ох ты ж мать твою, опять напился до долийских мечтаний о лесах. Позор-то какой».

- Адвен… с тобой все в порядке?

Услышав обеспокоенный голос Мерриль, Адвен с неохотой отлепил лицо от венадаля. В мозгу промелькнуло некое подобие беспокойства, но тут же исчезло – кроме долийки, рядом никого не было. Она осторожно взяла его за плечи.

- Тебе плохо, леталлин?

Наконец сфокусировав взгляд на лице соседки, Сурана задал самый логичный и подходящий для такой ситуации вопрос:

- Где тут в окрестностях растет феландарис?

Мерриль была удивлена, но все же ответила без промедления:

- Я знаю только одно место. Феландарис – если я правильно помню, конечно – растет там, где Завеса очень тонка. Такое место есть на Расколотой горе, внутри пещеры. Там… где находится мой дух. А зачем тебе феландарис? Он же ядовит и мало для чего пригоден…

- В лавке закончился. Не уследили.

- Когда мы сходим туда с Хоук, я обязательно принесу тебе немного, леталлин.

Эльф ощутил смутное беспокойство.

- А… кто знает об этом месте? Только ты?

- Мне его показала Хранительница, но я ходила туда одна. И запечатала барьером на прощание.

Беспокойство ушло. «Если там есть магический барьер, Эллана туда не доберется. Хвала Создателю».

- Может, тебе прилечь? – Мерриль помогла Адвену опереться на свое плечо. – Пойдем, леталлин, я провожу тебя. Я понимаю, тебе сейчас тяжело… Мала суледин надас*.

- Я в порядке, - пробубнил Сурана, не вникая в смысл ее слов. – Просто… наверное, я немного устал. Работа… выматывает.

- Не оправдывайся, Адвен. Я все понимаю.

Пытаясь удержать в памяти тонкий древесный запах, эльф соглашался с тем, что в данный момент она действительно понимает все.

Комментарий к Феландарис

* Теперь крепись (эльф.)

========== Опаснейший из малефикаров ==========

Пережив уже который по счету момент душевной слабости, Сурана вынужден был констатировать, что с ними не так-то просто справляться в одиночку. Киркволл тянул из него все соки и, того и гляди, грозил вытянуть всё без остатка. Пожалуй, действительно стоило как можно быстрее разобраться в происходящем и вернуться в Ферелден. Однако для этого необходимо было взять себя в руки и смотреть в оба, чтобы не пропустить ни одной важной мелочи.