Vigilance

- Вранье, - оборвала ее Хоук. – Шеймус был убит, чтобы настроить киркволльцев против кунари, Ваша Милость. Петрис пыталась развязать войну. Самое плохое, что, кажется, она в этом преуспела.

- Угроза от них только нарастает! – замотала стриженой головой Петрис. – Люди покидают Церковь, чтобы принять их ересь!

- Вот и молитесь за их души, преподобная мать, - спокойно произнесла Эльтина. – Так же, как вы молитесь за души всех остальных.

- Но они отрицают Создателя!

- А вы принижаете его. К чему эта бравада? Андрасте тоже не горела желанием кончить жизнь на костре. Монна Хоук, - она снова обернулась к ферелденке, - вы действуете от имени наместника?

- Да, Ваша Милость.

- Преподобная мать совершила ошибку. Теперь она предстанет перед судом. Церковь уважает закон, и вам, Петрис, тоже пора научиться его уважать.

Последние слова прозвучали будто бы с намеком. «Неужели она имеет в виду контрабанду лириума?» – предположил Сурана.

- Владычица Церкви… - начала было Петрис, но Эльтина с каменным лицом прошла мимо нее и начала было подниматься по лестнице. Преподобная мать, покраснев от злости, повернулась к Хоук.

- Это все вы, - прошипела она, - и ваши кунарийские…

- Басра вашедан!*

То, что произошло дальше, Адвен даже не успел как следует рассмотреть.

Тяжелая церковная дверь открылась почти в ту же секунду, как прозвучали слова на кунлате. Коссит за считанные секунды поставил лук на изготовку, прицелился и выстрелил. Петрис упала на колени, недоуменно глядя на стрелу, торчащую из ее груди.

- Но… - растерянно пробормотала она. – Но как же…

Стрела в голову прервала ее раздумья. Жизненный путь преподобной матери стремительно подошел к концу.

- Эбасит ката**, - прогудел кунари и ушел, закрыв за собой дверь. Только громкий звук закрывающейся двери привел всех в себя.

- Создатель помилуй… - пробормотал Себастьян.

Эльтина, остановившись на полпути, окинула труп преподобной матери печальным взглядом. О чем она думала в этот момент, сказать было невозможно.

- Да примет Создатель ее душу, - тихо сказала она. – Пожалуйста, пошлите за наместником.

С этими словами Владычица Церкви поднялась к себе в комнаты, очевидно не желая смотреть на трупы знакомых прихожан, Шеймуса Думара и Петрис. Из комнат, куда она пошла, не донеслось ни звука.

- Пойдем за наместником, - равнодушно предложила Хоук. – И хватит на сегодня приключений. Ты с нами, Себастьян?

- Я… о да. – Принц заставил себя отвести взгляд от мертвых тел и печально ответил: - Да, Хоук. Прости меня. То, что произошло… просто ужасно.

- Не ты один так считаешь. Идем. Не хочу находиться здесь.

Когда за ними закрылась дверь Церкви, эльфы тоже поспешили покинуть укрытие и снова направиться в подсобную комнатку. Почти ощупью, все еще держась за руки, они добрались до Клоаки, опустевшей в ночной час. И наконец выдохнули.

- Немыслимо, - в ужасе произнесла Эллана, качая головой.

- Согласен. Немыслимо. Зачем было убивать Петрис?

Долийка удивленно повернулась к нему.

- Ты, что, не видел, какое зверство она учинила? – гневно поинтересовалась она.

- Видел, конечно. Она заслужила свою смерть, не спорю… Но я ее узнал. Петрис занималась контрабандой лириума. Я думал, она – лишь звено в этой цепи, и весьма полезное звено… Она могла бы принести контрабандистам еще немало пользы. Зачем ее убивать?

- По-моему, одно никак не связано с другим. Как вся эта пропаганда против кунари связана с контрабандой?

- Никак. И не похоже, чтобы Себастьян или Эльтина были впутаны в контрабандные дела. Если только…

- Если только что?

Адвен задумчиво ковырнул ногтем ножны своего кинжала.

- Мне почудился намек в словах Эльтины. По-моему, мать Петрис не в первый раз нарушает закон, и Владычице об этом было известно. Может, она узнала о контрабанде и захотела наказать Петрис… без суда?

- Глупости, - решительно отмела его догадку эльфийка. – Тот кунари, по-твоему, появился по ее приказу?

- Нет, конечно. Хотя он появился очень вовремя.

Эллана покачала головой.

- Я лишний раз убедилась в жестокости и бессердечии шемленов, - сказала она. – Хотя я слышала, что ваша Церковь проповедует добро, мне она показалась змеиным гнездом.

Сурана печально кивнул. Спорить было не с чем.

- Не все церковники такие, - примирительно заметил он. – Но Петрис и правда заслужила свою участь. В Киркволле и так все не слава Создателю, а ей еще и удалось дать кунари повод к войне. И заодно опозорить Церковь в глазах ферелденцев.

- При чем тут ферелденцы?

- Я, ты, Хоук…

Долийка улыбнулась.

- Для нас это зрелище не предназначалось.

- И все же я не рад, что был его свидетелем. – Сцепив пальцы в замок, эльф вдруг улыбнулся: - Хотя видеть это было… полезно. Я почти уверен в том, что смерть Петрис не была случайной. Вопрос в том, кто ее запланировал – кунари или церковники…

- Почему бы ей не быть случайной?

- Потому что в такие случайности я не верю.

Посмотрев на озадаченную эльфийку, Адвен вдруг понял, что забыл кое-что сделать.

- Спасибо, что согласилась пойти со мной, - сказал он. – Конечно, я бы мог справиться и один… но вдвоем как-то лучше получилось, тебе не кажется?

- Пожалуй. – Эллана улыбнулась, потрогав себя за хвостик рыжих волос. – Только тебе все равно надо над собой поработать. Ты иногда шумно двигаешься.

- Я не… а, ладно. Все равно спасибо.

Долийка задумчиво смотрела на него, словно выжидая чего-то, но Сурана уже не знал, что еще добавить. Наконец девушка несмело предложила:

- Может, теперь ты проводишь меня? Вдруг в этом проходе я наткнусь на засаду шемленов… и не смогу начать хорошую драку из-за узкого пространства.

- Вот поэтому, - назидательно поднял вверх палец эльф, - магия – лучший способ решения проблем. Работает и в ближнем бою, и на дистанции. А я все-таки боевой маг, пусть и не очень ладящий со стихиями.

- Ясно, ясно.

Озорные огоньки сверкали в глазах эльфийки, однако больше никаких комментариев по поводу адвеновой магии она не отпустила.

По пути эльфы начали оживленно спорить, какая вера все-таки лучше – религия эльфов или андрастианство. И, хотя спор ожидаемо ни к чему не привел, Адвен все же вынужден был согласиться с тем, что служители долийских богов не так остервенело готовы уничтожать несогласных, да и в контрабанде лириума, к счастью, ничего не смыслят.

Меж тем Сурана не оставил размышлений о произошедшем. Он был уверен в том, что случившееся было частью представления, хорошо спланированного и сыгранного. Вот только перед кем притворялась Петрис (не могла же она в самом деле верить во всю эту чепуху про кунари)? Неужели перед Хоук? Знай она ферелденку, преподобная мать не совершила бы такой ошибки и не стала бы притворяться перед женщиной, которой уже опостылели проблемы Города Цепей…

Когда они уже выходили на дорогу, ведущую в лагерь долийцев, Эллана вдруг дернулась.

- Ой! – воскликнула она. – Я же совсем забыла тебе рассказать. Твои церковники забили мне всю голову.

- Что рассказать? – насторожился Сурана.

Долийка, подобравшись, серьезно заговорила:

- Фенарель вчера видел тех четверых отступников, о которых ты спрашивал. Сказал об этом мне. Я выследила их и попыталась подслушать, о чем они говорят. Правда, большую часть разговора я пропустила, но конец помню точно. – Задумчиво подняв указательный палец вверх, она произнесла, неосознанно подражая чьему-то надтреснутому голосу: - «Будьте убедительны. Хоук должна в это поверить».

Она замолчала, и эльф в нетерпении спросил:

- Это все?

- Да, это все. Но, как мне кажется, это о многом говорит.

- Значит, они тоже зачем-то будут разыгрывать представление перед Хоук, - пробормотал Адвен себе под нос. – Интересно, чего они добиваются. И почему все так стремятся в чем-то убедить Хоук?

- Она влиятельна, - пожала плечами эльфийка.