Страница 10 из 13
Я знала, что нужно делать.
Враги считают самой прочной связью узы крови. Для них потерять кого-то из семьи – все равно что потерять учителя или напарника для нас. Враги пожалеют меня и ни в чем не усомнятся.
Ведь я – уцелевшая, мой дом уничтожен, родных нет, и наконец-то я вижу тех, кто точно мне поможет.
Я приподнялась, держась за борт машины, обвела солдат взглядом, глубоко вздохнула.
– Вот видишь, все хорошо, – сказал мне нападающий. – Теперь ты в безопасности.
Я кивнула, глотнула воздух, словно собираясь заговорить, но только тихо всхлипнула.
Главной здесь была женщина. Все говорило о том, что она командир – ее короткие фразы, сдержанные жесты и темный взгляд. Маг уже стоял рядом с ней, говорил о чем-то, я разбирала лишь отдельные слова. Я смотрела на них, хотя хотела смотреть на всадника.
Магия машины остывала, уходила все глубже в землю, и я начала различать другую силу. Она была похожа на густой липкий туман, шуршала, стелилась по земле, текла от всадника. Теперь, даже не глядя, я знала, где он.
Девушка-командир резко развернулась, подошла к лодке и наклонилась ко мне.
– Мы найдем твоих родных, – пообещала она. – Есть у тебя родственники в соседних деревнях?
Я взглянула ей в глаза и сказала тихо, почти шепотом:
– Я одна.
– Видишь, она измученная совсем, – проговорил нападающий и помог мне выбраться наружу. Его беспокойство коснулось меня как теплая волна. – Не соображает ничего.
Девушка кивнула и сказала мне:
– Пойдем.
Она повела меня прочь – я чувствовала, как след дымной магии всадника тает, становится неразличимым, и обернулась. Нападающий улыбнулся мне, словно пытался подбодрить. Маг поймал мой взгляд и улыбнулся тоже.
Они верили мне, они ни в чем не сомневались.
Девушка отвела меня в дом – почти все здесь было деревянным: стены, скамейки, пол. В бочке была теплая вода. Меня привели сюда, чтобы я умылась и переоделась, – моя одежда в копоти и грязи.
Как мне скрыть крылья?
Я смогу убежать. Ударю ее, прежде чем она поймет, кто я, незаметно выберусь наружу, проберусь между домами как тень и убегу. Ничего не узнаю, но и враги ничего не узнают.
Мне не пришлось этого делать, потому что девушка сказала:
– Там в шкафу моя одежда, ты можешь взять. – И ушла.
Комната, куда меня привели позже, наполовину состояла из окон. Глядя в них я видела осколок неба, дома неподалеку и землю, истоптанную шагами. Сквозь мутные стекла все это казалось безжизненным и серым. Отсюда не видно было запада, но тени были длинными, – скоро солнце коснется гор. Даже если отправлюсь в путь немедленно, я не успею к закату.
Но я должна успеть.
И я не могу вернуться, ничего не узнав.
Я съела все, что они поставили передо мной – ломти хлеба, намазанные чем-то густым и сладким. Каждый кусок давался с трудом – напряжение все громче звенело внутри, я не могла есть. Но я голодная замерзшая девушка, спасенная из сожженной деревни. Я должна.
Пить чай было проще. Его терпкий вкус был мне знаком, напоминал о городе, будил решимость. На горячей кружке были нарисованы то ли мачты кораблей, то ли городские шпили – я рассматривала их, чтобы слишком часто не встречаться взглядом с врагами.
Девушка-командир уже ушла, и за столом со мной остались трое. Маг и нападающий курили, стряхивали пепел в потрескавшуюся плошку. От сигареты Эли поднимался синеватый дым, – я старалась не вдыхать его, такой дым уводит в сны. Дым, обвивающий нападающего, был тускло-желтым, незнакомым.
Всадник сидел ближе всех ко мне и, когда ловил мой взгляд, улыбался. Я узнала его имя – повторила про себя трижды и запомнила – но больше ничего.
– Арца, ты их совсем не разглядела? – спросил Эли. Окутанный дымом, он казался сейчас почти бесцветным, словно серые тени в глубине зеркала прорицателей. Он был совсем не похож на свою магию.
Я покачала головой.
– Мне казалось, я видела… – Теперь я не опускала глаз, смотрела на него. Он должен мне верить. – Но потом прилетели вы – я думала они вернулись… Такие же, так же летят…
Маг кивнул и раздавил окурок в плошке.
– Мы их уничтожим, – сказал он. – Обещаю.
Он поднялся из-за стола, в дверях обернулся, махнул нападающему. Тот развел руками и вышел следом.
Мы остались вдвоем.
Я протянула руку и коснулась крыла. На ощупь оно было – дерево и ткань, но окутывающая его сила липла к ладони, стремилась проникнуть под кожу, скрывала чувства всадника.
– Ты правда всадник? – спросила я.
– Да, – отозвался он и вздохнул. – Староста вашей деревни обо мне знал, но я просил не рассказывать никому… Мне очень жаль, Арца. – Он сжал мою руку, горячо и внезапно. Я едва сдержалась, что бы не вырваться, не кинуться прочь. Но он продолжал: – Эли прав, мы сумеем их уничтожить. Сумеем хотя бы отомстить. Я подбил их машину и смогу это сделать снова.
– Почему… – Я на миг опустила глаза, но не остановилась. – Почему здесь нет других всадников? Вы вместе легко могли бы…
Он жестом остановил меня.
– Я изгнанник. Я должен жить вдали от столицы, вдали от остальных. Я выбрал такое место, где все равно смогу помочь людям. – Он снова вздохнул и отпустил мою руку. – Я подвел вас, но я сделаю все, что в моих силах, клянусь.
– Спасибо, – прошептала я.
Тени за окном уже затопили всю землю, небо окрасилось закатом. Сколько пройдет времени, прежде чем Мельтиар позовет меня? Пора возвращаться, уже слишком поздно.
Я встала и сказала:
– Я сейчас вернусь.
Всадник кивнул, не поднимая взгляда, и я выскользнула за дверь.
11.
Я вышел из дома и остановился, глядя на небо.
Они теперь прилетали и днем.
Это все меняло. Я должен был решить, что делать. Вчера у меня почти не осталось сомнений: мы будем патрулировать по ночам, рано или поздно поймем, откуда прилетают враги, найдем их укрытие и, вместе с всадником и ополчением, уничтожим их. Тин покачал головой, когда я рассказал об этом. «У них нет никакого укрытия, – сказал он. – Они все живут среди нас».
Если они все живут среди нас, откуда же они прилетают?
Не только ночью, но и днем. Пока мы будем выслеживать их, сколько людей погибнет, сколько останется без родных и крова, как Арца? Я не знал, что делать. Видение снова поднималось из глубины души, пробуждая тоску.
Я сам не заметил, как закурил. Мне опять попался синий дым, – с каждой затяжкой тело казалось все легче, а земля все прозрачней, что-то мерцало в ней, в глубине.
Я знал, там сокрыто мое видение.
Джерри прислонился к стене рядом со мной. Он смотрел вдаль, был почти неподвижен, лишь изредка стряхивал пепел. Его дым теперь тоже был синим.
– Что думаешь? – спросил я.
Джерри знал, о чем я.
– Надо лететь в Форт, – сказал он. – В конце концов, король нас послал туда. Аник всего лишь командир отряда, надо поговорить с комендантом.
Я кивнул. Возможно там нам дадут план действий, готовое задание. Если налеты продолжатся и днем и ночью, все жители укроются в крепости – мы должны будем оборонять ее. Это разумней, чем летать по ночам и искать врагов.
Я не хотел в Форт, не хотел готовых заданий.
Мое видение горело все ярче, до краев заполняло память, я слышал голос из сна, слышал флейту и грохот шторма. Мои мысли пулями проносились сквозь эти звуки.
Что бы ни говорила Аник, но мы уже сделали немало. Вчера нашли того, кто две ночи подряд останавливал врагов, а сегодня спугнули врагов, спасли Арцу.
Я хотел вернуться в дом, хотел снова поговорить с ней. Она выглядела такой хрупкой, такой юной. Она сказала: «Мне шестнадцать лет», но я не дал бы ей больше четырнадцати. Так странно, ведь в деревнях все девушки выглядят старше своих лет. Я никогда не видел такой девочки – если одеть ее в светлый полупрозрачный шелк, привести во дворец, она не померкнет на фоне живущих там красавиц. Даже поняв, что мы не враги, она осталась такой же тихой и робкой, лишь изредка поднимала взгляд, и глаза у нее были огромными и черными.