Страница 120 из 122
Италия встретила нас жарким солнцем, вкусной едой и красивыми мужчинами. Мы бродили по туристическим маршрутам, отъедались пиццей, а вот улыбки и комплименты игнорировали. Первые пару дней после ритуала мы с Юлькой вообще были непривычно молчаливы. Наверное, впечатления должны были утрястись, и требовалось время, чтобы осознать непоправимость событий. Я потеряла дом, любимого, крутую тяпку и целый мир. Юлька оставила дракона, к которому была нежно привязана, и двух обожателей.
Сказочный мир не хотел нас отпускать: в статуях бородатых героев, натыканных в Риме на каждом углу, мне чудился Ярополк, а Юлька подозрительно долго стояла в луче света, проникающего через круглую дыру в крыше Пантеона. В конце концов, мы решили бороться с тоской самым действенным методом и с головой окунулись в шопинг.
– Знаешь, Вася, жизнь налаживается, – заявила Юлька, перебирая пакеты с фирменными логотипами. – Хватит на нашу долю и одного мира, с такими-то шикарными скидками.
– Ты не скучаешь?
– Скучаю, – призналась Юлька.
– По царю или Лютому?
– По ванне, которую нам водяной отгрохал, – Юлька забралась с ногами на кровать гостиничного номера. – И по Глории, конечно. Надеюсь, моей девочке починили крыло. Она ведь с характером, не каждого к себе подпустит.
– А если кого подпустит, так долго не выпустит, – подхватила я.
– А ты как? – спросила Юля.
Я покрутила в руках маленький ключик с тусклым кривым колечком, который теперь носила на цепочке не снимая.
– Плохо, – призналась я, шмыгнув носом. – Яр мне снится каждую ночь, и…
Юлька пересела ко мне на кровать, обняла.
– И я все думаю, что больше никогда его не увижу. И что я потеряла из-за своей дурацкой гордости. И, может быть, я бы хотела, чтобы он заставил меня остаться.
Юлька положила голову мне на плечо, мы помолчали.
– Слушай, а ты не удалила видео с царем? – спросила она.
– Неа. Хочешь посмотреть?
Я вынула телефон из сумочки, нашла в галерее нужный файл. На маленьком экране появился Иван, лихо закрутил бедрами в панталонах, и улыбка появилась на моем лице.
– Вот мы все-таки отожгли, – сказала Юля. – Будет что внукам рассказать.
– Ага, если хочешь потом лечиться от деменции… Нет уж, Юля, это останется только нашим воспоминанием.
Остаток отпуска мы не умолкали, снова и снова обсуждая события прошлого года. Мы вспоминали ловкого Брюса и сурового Ерему, неоднозначную Амаранту и мою упокоившуюся бабку, спорили, кто был бы для Юльки лучшим вариантом – Лютый или царь. Когда мы вернулись из Италии, я решила окончательно отпустить прошлое и еще раз проститься с домом, вернее, с его руинами.
Бросив чемоданы в прихожей и погладив Греха, который снисходительно подставил под ладонь черную башку с порванным ухом, я крикнула Юльке, что скоро вернусь, и пошла на Чертополоховый переулок, иногда дотрагиваясь до ключа на груди. Перед аркой я остановилась, выравнивая дыхание. Переулок все еще был здесь – скрытый для других, но видимый для меня, ведьмы. Шагнув вперед, я оказалась в квадратном дворе, и уныние охватило мое сердце. Поваленные бревна, пустые окна, цветные осколки витража в траве – куча строительного мусора, а не мой дом. Я обошла двор, поддела ногой обломок доски. Дверь покосилась, но устояла, подпертая куском уцелевшей стены, и я машинально потянула за ручку. Запах свежеспиленной древесины, нагретой солнцем, окатил меня теплой волной. Я зачарованно открыла дверь и шагнула в тамбур, выложенный из светлого бруса.
Яр стругал что-то посреди просторной комнаты. Солнце ярко светило, лаская бликами обнаженную спину, сверкая в бисеринках пота. Воевода досадливо отбросил мешающие пряди волос, вынул из кармана резинку и завязал на макушке короткий хвостик. Я стояла в дверях, затаив дыхание, сердце бухало, как кузнечный молот, отдаваясь в висках. Яр повернулся, замер.
– Ты побрился? – удивилась я. Гладкий подбородок с ямочкой украшали мелкие порезы, свежие и уже поджившие.
– Ты настоящая? – выдохнул он. И бросился ко мне, опрокинув столярный стол.
Жаркие губы, сильные руки, так горячо, что невозможно дышать. Мы целовались, упиваясь друг другом в доме без крыши, со стенами, едва в метр высотой. Я стащила дурацкую резинку, запустила пальцы в волосы.
– Василиса, я дважды звал тебя замуж, а ведь так и не сказал…
– Что?
– Я люблю тебя.
– Любишь ведьму?
– В тебе достаточно силы и любви, чтобы держать эту дверь закрытой, – прошептал Яр, покрывая мое лицо поцелуями.
– А мудрости? – вспомнила я еще одно качество, воплощаемое светлыми богами.
Вместо ответа Яр поцеловал меня. Так нечестно! Он второй раз уходит от ответа, используя запрещенный прием. Я хотела возмутиться, но вскоре решила оставить это на потом.
***
На пиру у царя Юлька сидела по правую руку. Я – справа от нее, а рядом со мной – воевода. Вроде как это было нарушением порядка, и воевода должен был сидеть слева от царского трона, но он держал меня за руку, не отпуская, и не сводил с меня глаз, и все церемониальные нюансы были забыты.
Длинные столы, заставленные угощениями, уходили в конец зала. С одного из дальних углов Лютый помахал нам куриной ножкой. Поначалу я была обескуражена тем, что царь позвал его на пир, но вскоре поняла его коварный план. Оборотень, уже оправившийся после битвы, ел с волчьим аппетитом, вытирая лапы о скатерть и грея взгляд в декольте соседок. Бьюсь об заклад, царь специально распорядился подсадить к нему самых обильных прелестями дам.