Страница 14 из 21
– Разумеется, о чем речь?
– Я очень плохо сплю на новом месте. Особенно после телепорта. Не могли бы вы записать на счет моей страховки снотворное?
Тот развел руками.
– Я бы с удовольствием, эсса Ладэ, но у меня его попросту нет.
Как нет? Видимо, удивление настолько отразилось в моих глазах, что врач поспешно продолжил:
– Боюсь, что подобные препараты не предусмотрены ситуациями и спецификой моей работы.
Специфика, чтоб его, работы! Действительно, зачем ему здесь снотворное?
Чтобы во время оперы кто-нибудь захрапел?
Почему я об этом не подумала раньше?
Ну почему, почему, почему? Неужели столько стараний – и все наблу под хвост? Сердце заколотилось, как сумасшедшее, а в следующий миг монитор обследования отозвался слабеньким писком. Кардиограмма из зеленой превратилась в розовую, и врач нахмурился. Показатель пульса стремительно подскочил, цифры тоже изменили цвет. Врач нахмурился, густые, с заметной проседью брови сошлись на переносице.
– Часто беспокоитесь в последнее время, эсса Ладэ?
По пять раз на дню!
Беспокоюсь? Беспокоюсь… Беспокоюсь!
Успокоительное!
Пусть у него нет такого эффекта, как у снотворного, но если использовать сразу несколько пластин… будет примерно то же самое.
– Случается, – отозвалась я.
Сердце не подвело и продолжало колотиться быстро-быстро, отстаивая последний шанс.
– Гм. – Врач взглянул на монитор. – Хочу проверить некоторые показатели. Не возражаете, если сделаем мгновенный анализ крови?
Да пожалуйста, только успокоительное выдайте!
Кивнула, мужчина тут же поднялся и вернулся уже с анализатором, заправленным реактивами. Дабы не смотреть на то, как в меня втыкают иголки, отвернулась. Стоило автоматическому ободку сомкнуться чуть повыше локтя, принялась сжимать и разжимать руку. Обеззараживающий пластырь с анестетиком легко коснулся кожи, и укола микроскопической иглы, вмонтированной в прибор, я вообще не почувствовала. Все равно не люблю эти штуки. На дворе уже двадцать шестое столетие, а в людей все еще иголками тыкают. Спасибо, хоть не такими длинными и тупыми, как раньше.
Врач вернулся в кресло и подключил анализатор к компьютеру, данные в мгновение ока выскочили на планшет.
– Мне придется пить успокоительное? – поинтересовалась, сгорая от нетерпения.
Не зря же я сюда пришла.
– Пару минут, эсса Ладэ.
Какое-то время мы молчали, я рассматривала нехитрую обстановку медицинского блока, врач дожидался завершения работы анализатора. После чего поднял на меня глаза.
– Что там? – уточнила я.
– С чем связаны ваши потрясения, эсса Ладэ?
Я даже почувствовала, как поднялись мои брови.
– Я имею в виду, есть ли возможность их исключить?
Вам что, жалко для меня успокоительного, что ли?
– Вряд ли, – сказала я. – Я меняю работу, а это, сами понимаете… Очень серьезно.
Да откуси мне голову дракон, если я вру!
Один Гроу чего стоит.
– Что ж… – Врач свел данные воедино. – Я передам результаты обследования местру Халлорану, а вам советую ограждать себя от волнений.
– Может быть, выпишете мне что-нибудь на ближайшее время?
– Не думаю.
Только не говорите, что успокоительного у вас тоже нет! Ни за что не поверю, что в опере ни у кого не сдавали нервы. Особенно у певцов, например, после встречи с начальством. М-да, не к ужину будь помянута Эвель. Надо по возвращении забрать из Ландстор-Холла вещи и окончательно с ней распрощаться. Эх… как же я без Дрэйка? Учитывая наш ритм жизни, теперь почти не будем видеться. Да и по тамошней публике буду отчаянно скучать – по счастливым лицам и улыбкам, по притоптывающим под столами каблучкам.
На миг так отчаянно захлестнула ностальгия, что даже стало немного грустно. Все-таки, если убрать Эвель, Ландстор-Холл занимает особое место в моем сердце. Надо бы поговорить с Хейдом, хочу рассказать об этом на своей страничке в соцсети и поблагодарить всех, кто приходил меня слушать. Хотя, сдается мне, вернусь домой, тем у нас с агентом и так будет много.
Но, по-моему, сейчас я думаю не о том.
– Почему? – спросила у мужчины, который как раз сводил данные и готовил файл для конвертации.
– У вас завышены гормональные показатели, эсса Ладэ. Ничего страшного, все в норме для женщины, но…
Э-э-э… что значит «в норме для женщины»?
– Я бы не рекомендовал вам принимать какие-либо препараты. – Он отложил планшет в сторону. – Потому что предположительно вы в положении.
Я… что?
– Этого не может быть! – вырвалось у меня.
Не может, потому что я леплю ежемесячные пластинки с того самого дня, как наши отношения с Вальнаром получили закономерное развитие. Он настоял на этом, чтобы не заморачиваться с мужской контрацепцией, да я и не особо возражала. Так действительно проще, не случится никакой внезапности из-за непрочного материала и тому подобного.
– Я говорю только то, что вижу по результатам анализов. – Мужчина развел руками. – Любой врач на моем месте скажет то же самое. Разумеется, вам нужно пройти полноценное обследование в специализированном медицинском центре…
– Нет! – Я резко выпрямилась, позабыв про датчики, и парочка отскочила от меня, как старинные игрушки на пружинке. – Нет. Я принимаю противозачаточные.
Глаза у врача стали размером с блюдца, он живо бросился ко мне, чтобы отсоединить остальные.
– Ни один препарат не дает стопроцентной гарантии.
– Но вы сказали – предположительно!
– Разумеется, потому что я не могу ничего утверждать без сканирования.
По ощущениям, мои глаза были в точности как у врача, когда я чуть не оторвала проводки. Я силилась принять сказанное, но не могла. Драконенок? То есть ребенок… Невозможно! Не знаю, как чувствует себя зазевавшийся пустынник[1] во время песчаной бури, но иначе я свое состояние описать не могла. Меня то подбрасывало вверх, за облака, где порывы ветра становились еще сильнее, и обжигало холодом, то низвергало вниз, на раскаленный солнцем песок.
Драконенок от Рэйнара…
Мамочки!
Так, Леона, тихо!
Нужно успокоиться. Только истерики тебе не хватало для полного счастья.
Я потерла грудь, словно это могло помочь мне дышать спокойнее, взглянула на врача, который с недовольным видом складывал датчики в футляр.
– Простите, – сказала я. – Эта новость… несколько меня обескуражила.
Обескуражила? Серьезно?! Это совсем не то слово, которое первым приходит на ум.
– Понимаю, – сдержанно отозвался он. – Если снова почувствуете себя плохо, незамедлительно обращайтесь за медицинской помощью. Не перенапрягайтесь и избегайте лишних волнений.
Я кивала в ответ на все рекомендации, как электронная игрушка, у которой заклинило микросхему. Избежишь тут, как же. А главное, никуда не сбежишь, в медицинском блоке даже окно – имитация, можно только потыкаться в стену головой. Или побиться, от души так. Не могу я быть в положении, потому что… просто не могу! Особенно сейчас!
– Приводите себя в порядок и можете выходить, а я пока сделаю записи.
Пока врач сводил результаты на планшете, я сползла с кресла. Что-что, а успокоительное мне сейчас точно не помешало бы. На автопилоте натянула перчатки, с какого-то раза каждую, потому что руки дрожали. Застегнула браслет и подхватила сумочку, после чего вышла в приемную. Теперь меня уже тошнило вполне натурально, и голова кружилась тоже. Наверное, я самую малость побледнела, потому что дракон с дивана не встал, а взлетел. Стремительно шагнул ко мне, чтобы подхватить под руку.
– Леона, как ты себя чувствуешь?
– Я беременна. – Тщетно пыталась удержать брови там, где им положено быть, но они неудержимо ползли вверх. – Предположительно.
Зрачок иртхана взметнулся в вертикаль и раскрылся на полную, а я ткнула пальцем себе за спину.
– Он так сказал. И поверь, я тоже от этого не в восторге.
Черные провалы стянулись в две едва различимые точки.
1
Пустынник – в этом мире опасный дракон.