Страница 20 из 33
В ресторане на нее внезапно накатил аппетит, хотя есть ей с утра совсем не хотелось. Седой искренне радовался, глядя, как она заказывает за куриной поджаркой и шницелем с картофельной соломкой - лимонное желе, а после воздушного пирожного - яйцо под майонезом. Какое-то время ей было очень хорошо сидеть сытой и глядеть на проплывавшие мимо однообразные пейзажи с елками-палками, засыпанными снегом. А потом, в такт движения состава, стала накатывать дурнота. Она сказала Седому, что ей бы надо уже к себе, тот беспрекословно собрался, расплатившись по счету, а Ямщиков досадливо бросил вилку в тарелку, где он целый час ковырял остывший шницель.
В тамбуре они столкнулись с этим бритым человеком с бидонами, в расстегнутом тулупе, надетом поверх розового сатинового сарафана. И Ямщиков еще зачем-то два раза пнул его под зад.
В их купе уже сидели двое. Какой-то дьячок в рясе и вальяжный рыжий еврей в роскошном черном двубортном костюме. По виду еврей он был не простой, а раввин, или еще там кто бывает у евреев. Они уже ничему не удивлялись, поэтому Марина присела на свою полку рядом с раввином, а Ямщиков с Седым стали молча снимать обувь, чтобы забраться на свои места.
- Кто Христа распял? - строго спрашивал дьячок раввина.
- А я вас не спрашиваю, скольких вы христиан распяли и за что! издевательски парировал ему раввин. - Распяли, значит, была к тому необходимость! Наш человек! Хотим, распинаем, хотим... еще чего-нибудь сделаем!
- Вот! Только выводов никаких вы не делаете! - махнул на него рукою дьячок. Чувствовалось, что спорили они без них уже давно, сев, видно, на той станции, которая была полчаса назад. - Вон, сколько вашего брата в войну пожгли и потравили, а вы...
- Что? - вскинулся на него рыжими кудряшками раввин.
- В гордыне упорствуете, вот что! - выкрикнул ему дьячок несколько поспешно.
- И правильно делают! - вдруг вставил словечко кришнаит, устраивая бидоны между ног, затянутых сатиновым балахоном.
- А ты бы вообще молчал! - сказал ему раввин зло. - Лезет еще чего-то! У нас спор религиозный, а у тебя вообще религии нет, мерзкий язычник! Без яиц они пончики жрут! Колобок на сметане мешен!
- И, в самом деле, помолчали бы, товарищ! Русский мужик, а на кого похож-то стал? Безобразие! Сметану таскают бидонами! - осуждающе сказал дьячок соплеменнику, взглядом обращаясь за поддержкой к забиравшимся на верхние полки Ямщикову и Седому.
- Среди евреев тоже такие развелись. В меньшей степени, но встречаются.
А это уже, согласитесь явное подтверждение, что мы живем в эру Машиаха, что близится суд! Близится! Всем достанется! Когда такое еще было-то? Ведь без стыда в юбках по вагонам шастают! - поддакнул раввин.
- Встречаются и евреи, среди наших братьев. Только они хитрые, сами за сметаной не ездят. А я уже второй раз за зиму в Малаховку мотаюсь. Нам из-за этих вот, - мотнул головой на дьячка кришнаит, - старухи сметану не продают. Гниды старые. Сахар и муку запасти можно, курагу и чернослив мы с лета заготовили...
- И про анашу не забудь! - едко вставил дьячок.
- Ты меня с упертыми буддистами в один флакон не сливай, папаша! веско сказал кришнаит. - А то я тебе такую Харе Рама покажу!
- И Кама Сутру еще покажи! - тут же подцепился рыжий раввин.
- Девушки бы постеснялись, - сказал им кришнаит. - За вас на вокзале еще мулла дрался, а вы тут...
Некоторое время все сидели молча. Но кто-то, а уж раввин долго молчать не мог. Видно, они тоже успели прочитать странное расписание в коридоре про Армагеддон. Поэтому в продолжение начатого до их прихода спора, раввин стал доказывать, что первый Армагеддон нового времени, в котором они принимали когда-то участие кирасирами, вовсе не был никаким Армагеддоном.
И вообще, Армагеддон - это не извечная война со злом, а борьба духовной культуры Израиля против плотской культуры Запада. Скромненько так, но со вкусом.
Начался их еврейский Армагеддон с античной войны с греками, в которой Израиль, конечно же, победил, о чем свидетельствует еврейский праздник Ханука, то есть "Обновление Храма". Но вот закончился он войной с римлянами, в которой все-таки временно победил Рим. В память этого поражения правоверные евреи соблюдают пост Девятого Ава, оплакивая разрушение Храма.
Победил Рим, конечно же, не из-за плотской силы римлян, а из-за духовного ослабления евреев. Бог не принял тогда у них жертвы, отказался, короче, принять. Это, конечно, позор, но много ли еще народов, способных, в бесконечном величии просветления, осознать свой позор?
Но долго ли праздновал Рим свою победу! Ха! И где он сейчас тот Рим? Бог стоит на стороне духовного начала, которого нормальному еврею надо искать отнюдь не у кришнаитов!
Израиль физический, как существовал, так снова существует, а духовный Израиль никогда и не умирал! Пусть Рим попытался стереть память об Иерусалиме, почти полностью разрушив, и пропахав плугом, город возродился.
А сколько пытались уничтожить Израиль и Иудею, переименовав их в Палестину? Побеждающая плоть проигрывает, но проигрывает и все человечество! Возвращение к духовным началам - трудный и тернистый путь.
Марина слушала разглагольствования раввина сквозь сон. Ее теперь все время клонило в сон, будто что-то внутри нее требовало: "Спать, спать, спать..." Она даже не представляла, как она будет нести ближайшее дежурство. Странно, но под размеренную речь раввина ее перестало мутить и, наконец-то, стало хорошо и спокойно на душе.
- Слушайте, вы! - сказал дьячку и раввину кришнаит, - давайте девушке дадим возможность выспаться. Переползайте на эту скамейку и армагеддоньтесь, сколько влезет.
- А ты вначале бидоны подбери, - склочно придрался к нему дьячок.
- Ты бы лучше девушке чо хорошее сказал, утешитель молитвенный! - резко оборвал его кришнаит. - А то она вся во внутренних противоречиях и переживаниях, что женщиной на свет появилась!
- Да ты чо, голубушка! В самом деле? Ну, не повезло, конечно, но надо смириться, найти положительные стороны! И пресвятая пречистая Богородица тоже была, представь себе, женщиной! - закудахтал над ней дьячок.
- Он еще выступает! - оборвал его раввин. - Не слушай его голубушка, женщины - вообще более совершенные, чем мужчины, К примеру, извините за подробность, еврею-мужчине приходится делать обрезание, чтобы его тело стало ритуально готовым к общению с Богом. А женщине ничего подправлять не надо! Союз с ней заключён без символов!