Страница 16 из 22
Один из самых развитых навыков современной западной цивилизации – это анализ: разделение проблем на самые малые возможные компоненты. У нас это получается очень хорошо. Настолько хорошо, что мы часто забываем позже снова собрать из частей целое.
Можно ли обнаружить то, что заставляет семечко миндаля стать деревом? Представьте себе учёного – например ботаника, – заглядывающего внутрь миндального семени в попытке разобраться, как оно работает. После того как миндальное семя было с большим любопытством разделено на части, из него уже никогда не вырастет миндальное дерево. Так что какую бы информацию ни получил учёный, она не имеет отношения к настоящему миндалю. Если бы целое зерно, которое он хотел изучить, было посеяно в плодородную почву, из него выросло бы дерево.
Однако теперь вместо миндаля наш учёный получил две вещи. Во-первых… набор, вероятно, достаточно хорошо сформированных научных данных. Во-вторых… остатки того, что было миндальным зерном, – вероятно, в довольно плохой форме. Если будут проведены новые исследования, объём данных может вырасти. Однако из остатков препарированного миндаля уже не вырастет ничего.
Большинство биологов пытается объяснить великие загадки всех живых организмов, растений и их составляющих, разделяя их на микроскопические части. Универсальный научный метод – анализ с разделением проблемы на её мельчайшие возможные части. Это направление мысли довольно влиятельно даже в наши дни. Учёные-диетологи пытаются понять питание с точки зрения «основных строительных блоков».
Их теории прочно опираются на эксперимент, и они называют этот метод «научным методом», словно это единственный научный метод. Поступая таким образом, они не учитывают сложных взаимодействий между своей узкой областью исследований и остальным творением. Вообразите марсиан, пытающихся составить представление обо всём человечестве на основании единственного выходного в Лас-Вегасе.
Учёные сосредоточиваются на одной конкретной вещи за раз. Они отделяют, изолируют её, вырывают её из потока жизни; однако, вырванная из контекста, из живой системы, в которой она существует, эта вещь перестаёт быть тем, чем её считают. Она даже больше не выглядит так, как прежде. Отделение неестественно, поэтому результаты исследования оказываются ошибочными. Сколько бы вы ни делили вещь на части, вы никогда не обнаружите абсолютного смысла.
Наука, будучи высокоспециализированной, склонна в своём подходе к изучению и рассмотрению объектов разрывать связи в сетях, выделять и исследовать, однако ей по-прежнему не удаётся найти ничего ценного. Вырванные из контекста, из общей картины, отдельные результаты бесполезны. Наука, делающая упор на аналитическом мышлении, сосредоточена на частях и полностью упускает из вида целое. Линейная, статическая форма познания применяется к бесконечной сети изменчивых реальностей.
Отделите клетку от живого существа – и вы не сможете изучать её свойства. Эти свойства зависят от положения клетки как части и от соединения частей, которые способны участвовать в карнавале бесконечных взаимодействий, характерных для жизни, лишь совместно.
Структуры, создаваемые атомами в самых важных частях организма, а также взаимодействия в этих структурах значительно отличаются от тех, что физики и химики изучают в ходе экспериментов и теоретических изысканий.
Учёные-экспериментаторы обычно учитывают лишь законы, сформулированные в результате экспериментов на неживой материи и изолированных молекулах, лишённых жизни. Они выводят законы, опираясь на данные, полученные в своих лабораториях. Однако природа не работает в соответствии с теми условиями, которые, с точки зрения учёных, приближены к жизненным. В природе на относительно простые лабораторные эксперименты наслаиваются многочисленные усложнения.
Невозможно измерить природу ограниченными тестами и инструментами. Они демонстрируют лишь линейное, упрощённое отражение реальности. Классические научные исследования сами по себе – изначально тупиковая ветвь, поскольку ничего невозможно доказать с абсолютной точностью. Ответы порождают ещё больше вопросов, а не окончательные ответы.
Если требуется понять увиденное, наше понимание будет совсем неполным. Как мало вещей дано измерить человеку линейкой своего понимания! И сколько великих вещей в это время предстают перед ним?
Научный метод использует измерения и анализ, чтобы понять природу целиком. Гейзенберг утверждал: «Мы наблюдаем не саму природу, но природу, подверженную и доступную нашему методу исследования». Наш метод влияет на то, что мы наблюдаем. Согласно Гейзенбергу, говоря о природе, мы в значительной степени говорим о самих себе.
Чтобы измерить тот или иной объект, учёный-наблюдатель решает, как провести эксперимент и какие именно параметры должны быть измерены. План действий будет в значительной степени определять свойства наблюдаемого объекта.
Однако свойства могут меняться в ходе экспериментов. Если один учёный будет проводить свой эксперимент с использованием микроскопа, а потом придёт другой учёный и изменит условия эксперимента, свойства наблюдаемого объекта также изменятся.
Насколько бы успешной ни была постановка эксперимента по исследованию потребностей в нутриентах, в определённом смысле такой эксперимент всё же будет некорректным. Мы никогда не сможем быть уверены, что современное описание потребностей тела в тех или иных питательных веществах верно. Насколько бы ни были мы уверены, что наше текущее понимание отражает реальное устройство человеческого тела, всегда есть возможность, что в будущем найдётся новый подход, который мы не можем представить себе сейчас.
Как правило, чем глубже наука проникает в мир малых частиц, тем более обобщённым становится наше приближение к истине. Наша «истина» представляет собой лишь приближённую модель. Чем глубже мы смотрим, тем меньше замечаем общую картину.
Диетологи говорят о защитных свойствах витамина С, витамина Е, бета-каротина, фитонутриентов, фолиевой кислоты и калия. Они изучают влияние, которое каждое из этих веществ оказывает в случае заболевания. Так они перестают замечать за деревьями лес.
Изолированные материальные частицы – это абстракции, ведь их свойства определяются и наблюдаются лишь через взаимодействие с другими системами.
На макроуровне нутриенты не являются отдельными сущностями – они неразрывно связаны не только с породившим их растением (что очевидно), но и с остальной средой. Свойства нутриентов можно понять лишь с точки зрения их взаимодействий с отдельным телом и его средой.
Природа на атомном уровне – это не механическая вселенная, состоящая из базовых строительных блоков. Гораздо лучше рассматривать её как такую сеть взаимосвязей, в которой в конечном счёте нет отдельных частей. Всё влияет на всё остальное, поскольку глубоко внутри всё представляет собой смешение и взаимопроникновение энергии.
Диетология обходит стороной всесторонние исследования естественных продуктов питания. Дело вот в чём: наши попытки разделить вещи на части нарушают их природную целостность, как бы осторожно мы ни действовали. Похоже, что мы узнали всё возможное о липидах, углеводах, белках и т. д., но не сумели разглядеть целиком растение, в котором содержатся все эти нутриенты и многое другое.
Если вы будете рассматривать питание лишь на уровне калорий и макронутриентов, витаминов, белков и углеводов, то есть исключительно на уровне биохимии, то увидите лишь одну миллиардную часть того, что едите.
Сказать, что существует шесть классов нутриентов, в которых нуждается тело (углеводы, жиры, белки, витамины, минералы и вода), – то же самое, что сказать, что США состоят из 50 штатов. Это верно, однако есть что-то ещё – бесконечное количество фактов, которые были опущены. Учёные верят, что понимают сущности, которые изучают, поскольку сами дают им названия (углеводы, жиры, белки и т. д.).