Орнамент с черепами

 За несколько часов до побега Герейны, были убиты меотийские охранники, дозорами охранявшие Дангаву. Леждин поставил им на смену неопытную молодежь, те, кажется, упустили нашу дартанайку. И судя по тому, что мне не прислали никаких донесений мои воины, стерегущие реку ниже по течению, Герейна смогла миновать и их.

 Как тебе эта история, Эситея?

 - Если судить поверхностно, то очень похоже на действия опытного мага, - мрачно сказала дикеофора. - Это плохо. От века не слыхано, чтобы в Меотии были практикующие маги.

 - Ну-у-у, - с явным сомнением протянул Астин.

 Эситея пожала плечами.

 - Нам и без магии будет весело, - продолжил дартанай. - Если Герейна отвезет настоящий план обороны Рисса вождям кочевников, никакой засады на берегу Литтавы не получится. Остается надеяться на то, о чем никто не знает, - еле слышно закончил воин.

 - Кстати, о том, что никто не знает. Леждин рассказал, что твой Дархэлл - глава эсфийских лазутчиков в Меарах, - сказала Эситея, по-прежнему глядя на покрытую туманом реку.

 - Этот "мой Дархэлл" просил передать тебе понравившуюся картину с маками перед грозой.

 - А где сейчас его жена?

 - Вся его семья в Эсфии. Он без них скучает. Пока в Меарах было спокойно, часто ездил, навещал.

 Эситея ничего не ответила. Астин вздохнул, подошел к ней еще ближе, взял под руку и притянул девушку к себе.

 - Да, Дархэлл действительно глава эсфийских лазутчиков, многолетний лазутчик. Элвен сам мне это рассказал при нашей второй встрече. Меотия не враждует с Эсфией. Почему бы ему нам и не помочь? Если бы не предупреждение Дархэлла, я бы не успел отстроить крепость. Мы не враждуем со Страной Тысячи Рек. Дархэлл, да, именно эсфиец, глава лазутчиков Дархэлл, съездил на поклон к Верховному вождю Союза племен как представитель своей страны. Подарил ему древний план обороны Рисса в знак своей преданности. В обмен он узнал, что кочевники нападут уже к концу недели. У нас остались считанные дни. А также, он узнал, что куда печальнее, что степняков в Меарах ждет какой-то союзник. Союзник помимо эсфийских лазутчиков, возглавляемых самим Элвеном.

 К концу тихой речи Астина Эситея вдруг осознала, что паром скрылся в тумане, клубящемся над рекой. Они с Астином стоят одни на пристани под мощной, склонившейся над ними ивой. А до страшного нашествия кочевников остались считанные дни.

 - Папаша мой как в воду глядел, когда говорил, что я обязательно наделаю глупостей, - подумала она, подчиняясь сильным рукам Астина. Закинула руки ему на шею, прижалась покрепче и откинула голову, встречаясь с ним губами. - И Шемарада рядом нет, чтобы нас остановить. И чем все закончится?

 - Послушай, Эссиль, - хрипло сказал Астин. - Это невыносимо. Становись моей женой до атаки кочевников. Если меня убьют, станешь вдовой героя, плохо разве?

 - Хорошо. То есть, плохо. То есть...

 - Я понял.

 И девушка почувствовала себя попросту щепочкой в водовороте страстной ласки, прорвавшейся через плотину обычной сдержанности Астина.

 Привел ее в себя сначала резкий треск. Под ее будущим мужем хрустнула подгнившая доска пристани, и он провалился по пояс в воду, облив себя речной водой, фонтаном брызнувшей снизу. Эситея к тому времени полусидела-полулежала на широкой ветке дерева, прислоненная к мощному стволу.

 "Я все-таки дикеофора, - подумала она, несколько опомнившись. - Так нельзя. Свалить что ли нашу несдержанность на нездоровую обстановку в Меарах?"

 Астин, выбравшийся из ямы, помог ей слезть с ветки, но на доски пристани не поставил. Держал на руках.

 - Принесение клятв этим вечером, - сказал он тоном, не допускающим возражений.

 - Поставь меня на землю, - сказала Эситея, окончательно протрезвев от воздействия его горячих поцелуев. - Ты совершенно мокрый.

 - Ты уже пообещала, - напомнил Астин. Но на ноги поставил.

 - А я не соображала, что говорю, - девушка отступила на шаг и счастливо засмеялась, увидев выражение откровенной обиды в синих глазах дартаная. - Я до вечера подумаю.

 - До вечера, - со вздохом проговорил Астин.

 Она развернулась и почти бегом бросилась к выходу из Нового города. Дел у дикеофоры Меар было полным-полно. Большинство жителей из города уже выселили. Но многие остались. Осталась активная молодежь Меар, объединившаяся вокруг Пелея Леждина. Остались одинокие старики и люди, которым некуда было уезжать, и они понадеялись, что "авось обойдется". Переселение в другой город и возвращение обратно виделось им непосильным трудом. Отряды, созданные помощниками градоначальника, прочесывали город. Одних уговаривали все же выселиться, другим помогали перебраться в пещеры, уже подготовленные для жизни людей. Кто-то отгонял стада на дальние пастбища, кто-то доставлял мясо и творог с пастбищ в пещерные убежища. В полупустом городе жизнь кипела. Оставшиеся помогать Леждину горожане работали сосредоточено, но радостно. Наконец-то в городе не стало слышно ругани, побоев и криков о помощи.

 На площадях горели костры, в котелках над огнем побулькивала немудреная еда для защитников города: каша с мясом и овощами. У одного из котелков Эситея заметила Тенизу. Женщина, следившая за тем, чтобы еда не подгорела, узнала дикеофору и приветственно махнула ей рукой.

 - Доброе утро, дорогая дикеофора, приходите через пару часов к нашему огоньку. Угощу вкуснейшей едой.

 Девушка подошла поближе к огню. И тут ее уличная подруга еле слышно сказала.

 - Передайте Леждину, мне до него добраться сложнее, чем вам, что я случайно видела кое-кого из тех, кто бы не должен оставаться в Меарах. Никому из нормальных людей не нужен организованный бунт в городе. Пусть наш градоправитель прочешет получше восточные окраины города. Всякие там подземелья...

 Эситея кивнула в знак того, что поняла, и поспешила домой. Ей нужно было обновить и увеличить запасы лекарств. Она выполняла давным-давно знакомую работу и думала о начальнике дартанайского гарнизона, следующем претенденте на престол страны после короля и маленького принца. Краснела, бледнела, застывала неподвижно. Хорошо, что руки уже сами выполняли нужные действия.

 Вдруг в дверь постучали. Даже не постучали. Изо всех сил забарабанили в дверь в приступе паники. Эситея открыла и увидела на пороге Ледара-кузнеца. Тот, отправив жену с ребенком на ту сторону Литтавы, сам остался защищать город. Сейчас на нем лица не было. То есть лицо перекашивала гримаса ужаса, в трясущихся руках ярко блестело что-то размером с ладонь.

 - Что стряслось? - спросила дикеофора, отступая в свою приемную. Парень шагнул вслед за ней, протянул огромную мозолистую руку вперед. Руку, в которой блестела и переливалась в излучаемым ею самой свете фибула дикеофор.

 Тогда испугалась и Эситея. Она никогда не видела, чтобы традиционная застежка традиционного плаща дикеофор сама по себе светилась. Да и еще так ярко, безусловно, по вере по-детски простого кузнеца.

 - Откуда это у вас?

 - В нашей семье хранилась. Осталась от прежних дикеофор. Еще мой дед нашел. Я носил на шее как медальон. Времена-то сейчас какие. Для защиты носил. Он меня и спас. Все остальные оцепенели. Только я убежал. Пойдемте скорее, госпожа. Гибнем!

 Эситея уже надела свой собственный темно-пурпурный плащ дикеофоры, быстро рассовав по карманам, все, что ей когда-нибудь могло бы пригодиться. И с удивлением увидела, что по манжетам рукавов проступил ранее незаметный орнамент из серебристых черепов и молний.

 "Плохо дело!"

 - Я должна знать. Что. Случилось.

 - Там господин маг. Оживил мумию Вателла. Стража оцепенела. Ровно статуи, не шевелятся, - с трудом выговорил сквозь стучащие от ужаса зубы здоровенный парень, которому Эситея была хорошо, если по плечо. - Я сумел утечь, потому как медальон на мне. Помогите.

 - Спокойно. Никто из людей умершего оживить не может, - сказала Эситея, запирая за собой дверь. Ее собственная фибула на плаще пока еще не светилась. - Черные маги никогда скромностью не отличались. Не они людей сотворили, не им их и оживлять.