Орнамент с черепами

 Под дождем выходить в город не хотелось ни ей, ни ее возможным посетителям, в ясную погоду непрерывным потоком ходившим к дверям приемной дикеофоры за помощью. Эситея решила заняться домашними делами. К ее удивлению обе печки были теплыми. И когда это она успела их растопить? Память о вчерашнем вечере назвать ясной было нельзя. За печкой на кухне у нее была устроена баня-помывочная, со сливом воды на все тот же склон скалы, служивший основанием ее дому. Помывшись и с удовольствием переодевшись в чистую нижнюю рубаху и два традиционных платья, одно поверх другого, она занялась хозяйством.

 И тут во входную дверь постучали. Так это странно, неровно постучали.

 Девушка двумя руками отодвинула задвижку на двери. На пороге стоял, шатаясь, высоченный окровавленный мужчина. Струи дождя смывали кровь со ступенек ее дома.

 - Спаси, дикеофора, заклинаю памятью матери, спаси. Пусти к себе в дом и спрячь от преследователей.

 Ничего не скажешь, изложено было коротко, грамотно, хотя как-то архаично, что ли.

 Эситея открыла дверь нараспашку, давая возможность раненому упереться руками в стену прихожей после того, как он туда ввалился.

 - Тебе нужно дойти до моей приемной по коридору. Я тебя не дотащу.

 Мужчина скрипнул зубами. Это был чужак. Типичный светловолосый, светлокожий здоровенный пришелец. Стало понятно, что преследователи себя ждать не заставят. Раненый собрал все силы и, опираясь на плечо хозяйки, поднялся по коридору ко входу в комнату, в которой Эситея принимала посетителей. Там был отдельный выход на центральную улицу города, сейчас, естественно, закрытый. Эситея отодвинула человеческий скелет на колесиках, за ним обрелся высокий, выкрашенный белой краской стол.

 - Ложись сюда. Выдам тебя за труп для исследований, - хладнокровно сообщила девушка.

 - Еще чуть-чуть, и это будет правдой, - еле слышно усмехнулся раненый, сползая на стол. Эситея отстегнула меч, ножом срезала с чужака верхнюю и нижнюю туники, штаны. Теряя сознание, мужчина ухватился руками за набедренную повязку.

 Множество мелких порезов. Проникающее ранение в грудь. Неглубокая рана на животе. Сильная потеря крови.

 Дикеофора закатала рукава, подняла бортики стола и залила лежащее тело необходимыми жидкостями в нужном порядке. Кровь шипела, пузырилась, останавливалась. Струи разбавленной крови стекали по желобкам в столе в отведенные для них емкости. Несколько кровящих ран пришлось туго затянуть. Только потом лекарка вымыла собственные окровавленные руки.

 Все также, хладнокровно, не спеша и потому не теряя времени, Эситея вымазала темной мазью яркие светлые волосы чужака, чуть окрасила ему лицо, шею, грудь, руки и ноги. Накрыла тело серой грубой тканью, собрала одежду незнакомца, вытерла ею кровь на полу, вышла в коридор и бросила тряпки в печь. Вернулась обратно, огляделась, проверила, нет ли чего, выдающего наличие раненного пришельца в ее доме.

 - Будешь стонать или скрипеть зубами, я ничего исправить не смогу, - сказала она напоследок чужаку, открывшему невероятно синие глаза. Он кивнул. Дикеофора набросила уголок серой ткани ему на лицо, так чтобы не затруднить дыхание.

 Затем она вернула на место человеческий скелет, пододвинула поближе скелет собаки, еще раз окинула взглядом свою приемную комнату, осмотрела себя в зеркало на наличие следов крови на одежде. Естественно, пятна крови исчертили ее светлое платье. Придется переодеться. Эситея вышла в коридор. Там оставались следы, которые тоже надо было вытереть.

 И только она успела управиться, как во входную дверь снова постучали. На этот раз стражники, нормальные жители Древнего города, темноволосые, темноглазые со смуглой кожей.

 - Э-э-э, госпожа дикеофора, мы снова к вам.

 - Снова?

 - Э-э-э, мы вчера к вам заходили, но вы были сильно расстроимшись поведением сынка госпожи Леждены.

 - Да, я вчера и вправду немного выпила наливки от бессонницы, - согласилась Эситея, внимательно разглядывая стражей порядка.

 - Конечно, конечно, с кем не бывает... Э-э-э, мы второй день ищем опасного преступника. Вы никого не видели?

 - Я сегодня весь день была дома. А что за преступник? Высокий или низкий? Здоровый или больной? Сами понимаете, он же не кричит направо и налево, что он преступник. Как выглядит, спрашиваю?

 - Понимаете ли, госпожа дикеофора, - понизив голос, сказал капитан стражи, - мы ищем начальника гарнизона Нового города.

 Эситея прислонилась к косяку двери и изумленно присвистнула. Такой дурости от сограждан даже она не ожидала.

 - Тут с ним наши Отцы не сошлись во мнениях, немножко повздорили. Если он доберется до своих, никому из наших не выжить.

 - В моем доме никого нет, - размеренно сказала дикеофора города. - Но вам придется обыскать дом. Если ваши Отцы повздорили с ним до крови, он вполне мог обратиться к дикеофоре за помощью, и я бы тогда его не выдала. Будете заходить?

 - Э-э-э, Маурин, помнишь, он вчера у Отцов расспрашивал, кто такие дикеофоры? Придется и вправду заглянуть к вам, госпожа дикеофора, не сочтите за обиду.

 - Не сочту.

 - Но, кап, артефакт-то не сработал. Она говорила правду, что нет у нее в дом никого.

 На лице капитана стражи внезапно отразилось недоверие к возможностям служебного прибора. Стражники колебались.

 - Куда-то же он подевался. Мы улицы оцепили, дома обыскали. Ваш дом, госпожа дикеофора, последний.

 - Может, он в озере утоп? - с надеждой спросил Маурин. - Дождь. Скользко. А он непривычный к улочкам Древнего города.

 - И все же заходите. Не хочу, чтобы мой дом был исключением.

 Стражники дружной командой в пять промокших парней осторожно втянулись в ее теплый домик. Эситея по очереди открыла двери в две насквозь просматриваемые комнатки ее дома. Стражники производили обыск добросовестно. Они заглянули в подпол, на печки, за печки, открыли дверцы всех стенных шкафов. Подошли ко входу в приемную, которую Эситея вполне искренне не считала частью своего дома. Даже вход в нее был с другой стороны, по другому адресу, то есть.

 Парни вздрогнули, увидев скелет с кривой ухмылкой из-за неровно прицепленной нижней челюсти. Отвели взгляды в сторону. Но там, в стороне, их ждали красочные картины, изображающие человеческие тела совсем без кожи и частично без мышц. Некоторым картинам было лет по сто пятьдесят, или двести, некоторым еще больше. Эситея сняла с вешалки старый плащ и накинула его на скелет, чтобы не смущать стражей порядка. Немного сдвинулась ткань со стола на высоких ножках, выкрашенного белой краской, обнажились смуглые стопы. Хозяйка дома аккуратно вернула ткань на место.

 - Извините, у меня рабочая обстановка.

 - А чьи косточки, то? - осторожно спросил Маурин. - Плохо, что не в могиле, а?

 - Еще матушке моей один человек завещал свое тело в благодарность за помощь сыну. Нужная вещь. Иногда так кости переломаны, что, не взглянув на нормальные, и не сообразишь, как выправлять. О чем вы только думаете, когда их друг другу ломаете?

 - А собачку-то за что? - с сентиментальной грустью оглядев песий скелет, спросил Верассин, самый высокий и мускулистый из стражей порядка.

 - Собакам тоже кости ломают, и нередко. Мне этот скелетик, не помню, сколько раз помогал. Да и матушке моей тоже.

 - Ладненько, мы пошли, госпожа дикеофора, извиняйте, если что не так.

 - Через этот выход выйдете, или обратно вернетесь?

 - А не мог он с одной улицы на другую через дом госпожи дикеофоры пробежать? - вдохновился новой идеей Маурин. - На центральной улице наших постов нет.

 - А ведь и вправду, парни.

 - Ничего, что у меня дверь в приемную изнутри заперта?

 - Да? Жаль. Ну, ладно. Пошли обратно.

 Проводив стражников, заперев за ними дверь, вытерев снова грязные следы в коридоре, Эситея вернулась к спасенному ею пришельцу, захватив с собой подушку из соломы и теплое одеяло. Подойдя к столу, откинула тяжелую ткань. Осторожно размотала наложенные недавно тугие повязки. Снова потекла кровь, но тоненькими струйками, останавливаясь. Незнакомец открыл свои чужеземные синие глаза.