Мастер убийств

— Так, значит, ты все-таки выудила кое-что у Алисии Тодд! Так я и думал!

Какой ненавистью запылали ее удлиненные зеленые глаза! В них еще мелькал и благоговейный ужас: адская смесь! Алый рот скривился, словно она наелась кислятины.

— В конце концов, у англичанки было несколько просветлений — так что да, я кое-что выудила! Но я не знаю, есть ли от этого хоть какой-нибудь толк!

Ник улыбался. Своей обворожительной улыбкой. Он положил капсулу в карман.

— Наши ребята разберутся. Одевайся.

Пока она облачалась, он стоял, прислонясь к косяку двери. Закончив, девушка присела на постель.

— И что теперь?

— А теперь — до свидания! — Ник швырнул на постель рулон песет. — Если б я был тобой, дорогуша, то остался бы здесь на какое-то время и поразмышлял бы. Хорошенько! Если бы разум подсказал мне верное решение, то я позвонил бы вот по этому номеру… — номер третий нацарапал на листке телефон и отдал ей. — О тебе позаботятся наши люди. Выволокут тебя из Испании, переправят в Западную Германию. А оттуда тебя заберет ЦРУ. Так что советую подумать. Все-таки легче, чем пуля в затылок или родные урановые рудники!

Ник вышел и мягко притворил за собой дверь.

Неделей позже в Вашингтоне Хоук послал за номером третьим. Когда Ник вошел в спартански обставленный офис на Дюпон Серкл, его босс восседал за столом, пожевывая незажженную сигару и разглядывая крошечный листик бумаги. Тупым пальцем он подтолкнул обрывок Нику.

— Без мазы! Не сработало: ребятишки в белых халатах говорят, что, видимо, какой-то компонент выпущен, либо, наоборот, вставлен, в общем, черт знает что! Проклятущая формула не стоит выеденного яйца!

Ник Картер скользнул в одно из неудобных хоуковских кресел. Выглядел он свежим, отдохнувшим и даже помолодевшим. Подошла к концу неделя отсыпания, умеренного потребления алкоголя и возобновленных отношений с одной молодой дамой. На нем был новый костюм и отполированные до блеска темно-коричневые башмаки. Льняная ирландская рубашка — безукоризненна, галстук — восторг. Из разбитого кокона напряжения и смерти появился новый человек. Хоук, хотя он никогда этого не признавал, на сто процентов был уверен в резурективных способностях своего лучшего из лучших оперативников!

Ник запалил сигаретку с золотым фильтром. Со смаком выдохнув дым, он улыбнулся боссу. Конечно, Картер узнал бумажку, которую он отобрал у Таси Лофтен. Или, как ее любили называть в ЦРУ, — Анастасии Заловой.

— Ну так поставьте ее под литеру «Г», — сказал он мягко. — Всех ведь не переиграешь.

Хоук пощелкивал по кусочку бумаги.

— Да. Думаю, что там ей самое место — под литерой «Г». Слава Богу, что красные ее не получили.

От дыма Картер прищурился.

— А разве они когда-нибудь что-нибудь получали?

В холодных глазах Хоука промелькнуло раздражение.

— Счастлив видеть тебя хоть сколько-нибудь заинтересованным. До этого момента ты проявлял поразительное отсутствие хотя бы минимального любопытства.

Ник пожал плечами.

— Спрашивать нам не положено, вы же в курсе…

Хоук уставился на него, затем ответно пожал плечами.

— Боюсь, что так. Но в любом случае эта Тодд действительно кое-что имела. Насколько я понял, учти, что это пересказ непрофессионала, она наткнулась на некий производный продукт группы галлюциногенов ЛСД. Тодд, насколько тебе известно, была в свое время фармакологом…

— Неизвестно, но это не важно. Я просто зачарован…

Хоук рассматривал его с подозрением.

— Хммм — да, так вот. Она усовершенствовала лекарство, и оно заработало. «Лимонники» клянутся! Но она никогда и ничего не записывала.

Ник наклонил голову.

— Либо слишком хитро, либо слишком глупо. Я пока не выбрал, что мне больше по душе. А как действовало это лекарство?

Хоук вздохнул.

— Это просто фантастика — если, конечно, верить «лимонникам». Одна, всего лишь одна пилюля — и человек, солдат разумеется, — мог находиться без сна две недели! И все это время действовать на пределе! Чувствуешь возможности?

Ник скрестил ноги и зажег очередную сигарету.

— Разумеется: взять для начала хотя бы то, что потенциал наших — или русских — вооруженных сил возрастет по крайней мере раз в двадцать.

Хоук кивнул.

— Точно. Но пилюля служила не только для этого: реципиент все время действия находился в состоянии непрекращающейся эйфории, то есть чувствовал себя семи футов ростом, совершенно непрошибаемым и так далее. Моральные же качества становились просто невероятными. «Лимонники» передавали, что, проводя эксперименты, они доводили испытуемых до религиозной экзальтации! Под действием такой пилюльки солдаты стали бы умирать за родину с песней! Это, конечно, не мои слова, а англичан.

Ник стряхнул с сигареты пепел.

— Мы никогда не смогли бы использовать подобную штуковину. Лига Матерей сожрала бы нас с дерьмом — это ведь похлеще, чем поить войска перед наступлением!

— Не смогли бы, говоришь, — перебил его Хоук. — Не смогли бы? Мы? Да прекрати ты, ради Бога, ерундить!

После паузы, наполненной каким-то мрачным молчанием, Хоук продолжил:

— Об этой девушке…

— Тасе?

— Анастасии Заловой! Она отказалась от помощи. Скрылась за «железным занавесом». Наши люди отпустили ее: она себя слишком скомпрометировала. Пользы от нее не было бы.

— Этого-то я и опасался, — признался Ник. На душе стало противно.

Номер третий уже собирался уходить, когда Хоук вдруг резко спросил:

— А, кстати, помнишь «крышу», которую ты так нелюбезно «продырявил»? Этого писаку — Кеннета Людвелла Хьюза?

Ник посмотрел на шефа с пониманием. Хоук был не то чтобы слишком мелочным или мстительным человеком — нет. Но и у него была любовь к стилю. Эта мелочь, «крыша», была его личной «изюминкой».

Картер кивнул.

— Помню.

Хоук ядовито усмехнулся.

— Так вот, книга, которую, по идее, написал ты, знаешь, стала настоящим бестселлером! Ее истинный автор умер на прошлой неделе. И вот теперь издатели интересуются: может быть, ты найдешь в себе силы написать еще одну — продолжение, так сказать?

Ответ Ника Картера был непечатным.

Л. К. Эйнджел

МАСТЕР УБИЙСТВ: ОПЕРАЦИЯ «ГОЛОД»

Глава 1

ПОД НЕБОМ ПАРИЖА

Гигантский авиалайнер со скоростью более пятисот миль в час летел на восток к закату солнца. Встречный ветер иногда вызывал заметную тряску, В затемненной кабине капитан Питер Девентер, сидя в левом кресле, бесцельно крутил кольцо на пальце, За изогнутым носом «Боинга» ему открывались сполохи заката над разорванными облаками. Команда уверенно работала в полете, и в кабине царило молчание. Лайнер вздрогнул от очередного воздушного потока, и капитан обратился к пилоту. Его английский хранил легкий голландский акцент.

— Будешь еще говорить с Прествиком, попробуй назвать пару тысяч футов. Посмотрим, сможем ли мы подняться выше.

— Только что мы закончили связь с Гандером, сэр, — ответил пилот. — Хотите снова переговорить с ним?

— Не будем спешить. Скажешь все в следующий сеанс.

Капитан повернулся и оглядел картину заката. Самолет вел себя прекрасно. Капитан любовался двумя боковыми двигателями, похожими на гондолы, зависшие в воздухе, — настоящими шедеврами конструкторской мысли. Капитан вовсе не был сентиментален, но и он считал «707-й» и его мощные реактивные двигатели одним из чудеснейших творений рук человеческих.

Капитану хотелось кофе, но сегодня обслуживающему персоналу хватало работы. Загрузка в этом полете была почти полной: делегаты на международный научный конгресс. Самолет вылетел из Парижа, а большинство пассажиров сели затем в Праге. Список пассажиров содержал преимущественно азиатские фамилии, многие имели ученые степени. Через пять часов капитан Девентер посадит самолет в Нью-Йорке, а там большинство ученых пересядут на другие авиалинии, чтобы направиться дальше на восток.