Мастер убийств

Ник достал трубку, сделанную из верескового корня, и раздраженно принялся набивать ее. Дьявольщина! Это был запасной вариант, на случай, если Гей Лорд не сможет прийти на встречу. Значит, что-то не так!

Он поднес спичку к трубке и, не глядя на мужичка, тихо пробормотал:

— Керри Нейшн на этот раз поразбивает все дурацкие головы.

— Все верно, — прошептал оборванец. — Первый приз — кровавый кокос, старина. Я — Роджерс из «Эм-Ай-Файв». Делишки с самого начала пошли наперекосяк, и мне приказали познакомить тебя с обстановкой. Но, на мой взгляд, лучше уж здесь не светиться — вынь деньги из бумажника и начинай торговаться: мол, я и вор, и бандит, и вообще проклятие на голову Аллаха! Если мы начнем сейчас материться — никто на нас и не посмотрит. Здесь такое случается на каждом шагу.

Ник вытащил из бумажника пригоршню марокканских франков и помахал ими у «араба» перед носом.

— Я не знаток арабского, — прошептал он. — Но я свободно могу проклясть тебя на инглише.

— Пойдет, — ответил Роджерс из английской военной разведки. Он воздел к потолку свои костлявые руки и призвал в свидетели весь мир и даже самого Аллаха, чтобы тот подтвердил, что его надул богатый американский «эфенди». Его, Ахмета, которому приходится заботиться о десятерых детях, когда на подходе уже одиннадцатый! Да прорастут волосы недостойного внутрь, да поразит американца верблюжья проказа!

— Ты чертов лжец! — хрипло заорал Ник, и вновь затряс пачкой франков. — Сто франков за то, чтобы протащить маленький чемоданчик, сотню ярдов?! Проветри свои мякинные мозги! За кого ты меня принимаешь? Бери десятку и проваливай!

Прибывшие пассажиры заулыбались, перекинулись ничего не значащими замечаниями — и все. Ни одного не заинтересовало это маленькое шоу.

Ник задержал дыхание, и его физиономия стала цвета зрелой свеклы. Со стороны могло показаться, что он сейчас лопнет от ярости.

— Что случилось? Неужели взорвали туристическое агентство? — «Прикрытием» Гей Лорд в Танжере был легальный туристский бизнес.

Роджерс аж приплясывал от бешенства. Подскочив к огромному чемодану, он со всей силы пнул его ногой и, схватившись за пальцы, запрыгал вокруг.

— Не совсем. Пока не взорвали. Но недавно получили по почте черного паука, а это, старина, совсем худо! Что-то наподобие старой доброй «черной метки», ясно? Так что мы собрались — ребята из вашей и нашей контор — и совместно решили пока держать твою напарницу подальше. А если ее все-таки ликвидируют, то тебя не должно быть в радиусе сто миль от нее. Мое дело предупредить, ввести в курс дела и отправить тебя в чертов отель, а там — действуй самостоятельно. И первую часть сегодняшней программы мы уже выполнили. Я буду ждать на улице.

Ник Картер, в роли Кеннета Людвелла Хьюза, прошел через формальный досмотр безо всякого труда. Огромный, носорожьей кожи чемодан вызвал некоторое замешательство, но только из-за габаритов. Проверка содержимого была беглой и поверхностной, в общем, обычной. «Глэдстоун», так Ник прозвал свой чемодан, являл собой чудо шпионской техники. В нем очень искусно было скрыто больше дюжины тайников. Когда чемодан запирали, автоматически включался механизм, который при попытке взлома врубал сирену, а потенциального грабителя ослеплял слезоточивым газом. Ник всегда брал с собою этот чемодан, если только представлялась такая возможность. И теперь он вздохнул с облегчением, увидев, что местный полицейский под надзором французского таможенника, поставил на чемодане крестик мелом: досмотр произведен.

Француз мило улыбнулся Нику:

— Паспорт, пожалуйста.

Картер протянул ему сияющую, совсем новую книженцию с фотографией Хьюза — знаменитого автора. Паспорт тоже был своего рода произведением искусства, вышедшим из мастерских ЭКСа.

Офицер проштемпелевал нужную страницу, вернул документ Нику и повернулся к усталой женщине, одетой в черное:

— Паспорт, пожалуйста.

И пока Ник тащил свой чемоданчик и портативную машинку к стоянке такси, попутно отбиваясь от дюжины носильщиков в грязных, всех оттенков и кондиций, джеллабах, он напряженно раздумывал. И мысли, приходившие в голову, были не слишком веселыми. Понятно, что Гей Лорд попала в переделку. И в переделку не из приятных, иначе англичане и не подумали бы встревать, хотя, разумеется, у них имелись на это права. В конце концов, из-за их крошки завертелась катавасия — миссия «Сафо». Британцы попросили о помощи ЭКС, ссылаясь на нехватку обученных и опытных агентов. И это, как знал Ник, была даже не вся правда. У англичан сейчас наступила черная полоса. За последнее время один за другим следовали провалы важнейших операций, четыре лучших агента были скомпрометированы и один убит. Британцы запросили помощи у ЦРУ, а ЦРУ передало дело ЭКСу. Это означало лишь одно — не обойдется без убийств! А вот кого и как убьют, Ник пока не знал. В том-то и была загвоздка! Недостаток информации! Необходимые сведения находились у Гей Лорд, и она должна была передать их Нику. А ему приказано держаться от нее подальше! Да еще и действовать в одиночку. Дряблые черты лица мистера Хьюза внезапно стали четче. На одну-единственную секунду Ник выпал из «образа». Вот уж хрен! Не станет он спокойно соглашаться с их решением и бросать Гей на произвол судьбы! В любом случае все эти неприятности означают лишь одно: девушка в опасности! Должна находиться в опасности! Он пока не знал, что же в действительности означает черный паук, — агенты ЭКСа работали в одиночку и их задания не «перекрывались». Агенту не раскрывали больше того, что требовалось для выполнения его задания. Пытками можно заставить говорить любого человека, и в конце концов, хотя Ник и не носил с собой ампулу с цианистым калием, он прекрасно понимал ее ценность. А также важность политики ЭКСа: ни один агент не должен знать о работе других! Но сейчас подоспело время и для исключения: Гей Лорд была в опасности и он обязан ей помочь! Если это в его силах. И это — мать вашу! — никак не касается чертовых «лимонников»!

Оборванец-араб уже ждал на стоянке такси. Он схватил чемодан и машинку Ника и забросил багаж в машину. Шофер, жирный француз, судя по смуглой роже, с явной примесью арабской крови, спокойно ждал, когда Ник с Роджерсом закончат материться.

Ник всунул в грязную потную ладонь Роджерса двадцать франков:

— Получай, бандюга! Это всё! Всё, я говорю — всё… всё!..

— Собака христианская! — выплюнул Роджерс на беглом арабском, который, по идее, не был знаком Нику. — Свинья! Неверный! Тысяча тюков верблюжьего дерьма! Богатые всегда надирали бедных!

Таксист сочувственно ухмыльнулся. Хорошо, что эти американские сукины дети не понимают арабского.

Ник бросил шоферу:

— В «Минца», и побыстрее. — Это был самый шикарный отель в Танжере. Шофер кивнул. Богатей этот америкашка.

Араб испустил яростный вопль:

— «Минца»! Эта собака остановилась в отеле, который обслуживает сплошь султанов, да еще и выдирает хлеб изо ртов моих несчастных детишек! Аллах, покарай его!

Ник нагнулся к нему:

— От кого исходил приказ — я имею в виду, чтобы я держался подальше от туристического агентства, — от вашего командования или из Вашингтона? — Это было очень важно.

— Из Вашингтона, — прошептал Роджерс. — Приказ был секретный и крайней срочности: «Номеру третьему оставаться в стороне и действовать в одиночку». Это всё, что я знаю. Удачи тебе, старина. А теперь — поезжай. В этом чертовом аэропорту тысячи глаз!

— Спасибо, — ответил Ник. — Удача теперь мне понадобится как никогда. — И он швырнул арабу еще одну двадцатифранковую банкноту. — На, подавись, бандюга! Иди, накорми своих шелудивых ублюдков.

Он влез в такси, и машина рванула с места. Выглянув в заднее окошко, он увидел поносящего американцев на все лады «араба» Роджерса. Больше они никогда не встречались.

В «Минца» он взял не одноместный номер, а апартаменты-люкс, приличествующие американскому нуворишу, популярному писателю, и, пройдя в него, тщательнейшим образом запер все двери. Затем по-быстрому обыскал номер, но «жучков» не обнаружил. Да, в общем-то, он и не ожидал их отыскать. «Крыша» была солидная и обеспечивала спокойствие хотя бы на какое-то время. Может быть, на достаточно длительный срок, если, конечно, он не станет приближаться к агентству Гей Лорд!