Лоскутная философия

428

Ты в мире странный? Значит ты сам мир.

429

Все краснобаи как генераторы слов - фразёры, ведшие к пропасти (вспомнить Кéренского, Горбачёва, Ельцина). А их слушатели - глупцы.

430

Из слов я выпал странным резоном, ибо у логоса трюк для умников, что не как бы глобальная фальшь кругом, но фальшивят локально, кое-где. Я пробыв в оппозиции к кое-где, лишь теперь постиг, - да вот час назад, - что не кое-где, но и всё мираж, бутафория. Никудышный, смрадное нечто, я внял тому, кем стал бы, не порчен словом, не вязни в смыслах. То архетип шевельнул меня! А ведь я чуть не сверзился, когда сын сказал, что не хочет быть мёртвым. Я заскользил в у-словность, в апофеоз её в 33 году Р. Х., где, пожрав первозданное и попав в тупик, ибо жрать стало нечего, слово взвыло о "вечной жизни". Как я размяк, вибрировал, обещая: "Сын, будешь вечно, если захочешь!"... Тут как тут логос: что, алчешь вечности? а тогда, тварь, словá блюди, - вот что логос втемяшивал. И я влип почти... но добавил ведь? я добавил "если захочешь"? Да, я добавил. Ибо почувствовал смрад приманки. Ибо постиг враз, что слово втиснулось между нами и вечностью: мол, оно и любовь, и истина - и вот вечность вдруг, чем сочли Христа... Я постиг, что нет разницы - "словом" звать изначальный рай или "мир сей". Плюс постиг в страхе: вдруг "слово" именно что и есть "ОНО", сущность Жизни, кровь Универсума? Тогда слово первично и слову следуем? Но тогда чтó же большее, с чéм сие слово в тяжбе и чтó стесняет? Чтó бьётся логосом? Почему ОНО, будь оно всё ж не слово, - зло, как врёт логос? Где? где свидетельства зла ЕГО? Нет их. Есть только библия как палач ОНО, где всё зло генерирует пря словес с ОНО, что немотствует (акцентирую: не борьба, а вот именно пря, возня). Слово есть не ОНО, нет! Слово есть рак в ОНО, а ОНО есть ВСЕИСТИНА. И не лгал я: сын не умрёт. Он - в истине. Значит, вечен он, как и я, как и все. Мы мёртвые лишь в словах и понятиях, на какие - начхать.

431

Веками вместо реального и всем нужного служат общим понятиям.

432

М. Хайдеггер сделал открытие усреднённого, анонимного "человека вообще", "Das Man". Человек, толковал он, вышел из связей дружества с миром, где чтил природное и сообщничал с внешним, чтоб впредь им править. Взяв мир объектом, он стал и сам объект, потеряв самобытное. Человек живёт, ориентируясь на "сверх-я", маску, что надевается, дабы скрыть индивида ради всеобщего в интересах всеобщего. Вот что вывел философ... Вывел бы прямо, что человек живёт для морали, начатой знанием зла с добром (первородным пороком). И в самом деле: чтó "Das Man", коль не комплекс инструкций, норм и трактовок? Мы существуем для отвлечённого, для навязанных принципов; редуцируясь и казня в себе сущность, данную Богом, тая в мозаике "общих ценностей", служим этике, а она - усреднённое, что подходит для всех. З. Фрейд, поняв, что мораль, цербер жизненных импульсов, давит нас, а культура стесняет жизнь, утверждал, что пусть есть сей зловещий факт, нужно вытерпеть... Обнажить бы им правду, этим двум гениям. Не осмелились.

Вот и нынче (в век, мол, содома) высказать, что мораль губит сущность рода людского, значит обречь себя остракизму. Этика - святость. Мыслится, без неё мы не выживем. Респектабельность от науки и общества думает, что её изнасилуют, уничтожь мораль; хоть ап. Павел знал, что мораль - мать преступников; их мораль не убавила, но дала повод к новым... Худшее, что мораль нас лишает личностной жизни - чтоб строить общество. Редуцирует.

Здесь вопрос: если социум состоит из посредственных, усреднённых, как средне-сенсорных, средне-мыслящих, - стало быть, не-до-сенсорных, не-до-мыслящих, раз приученных это делать только лишь в рамках, - то, вопрос, какова тогда сущность данного общества? В массе равных друг другу (стандартизованных не под стать гениальным, а под мартышковых) уберём двоих - что изменится? Можно всех убрать - бед не будет. И здесь не довод, что опыт Власа круче, чем Карлов, а опыт Маши меньше, чем Саррин: всё у них усреднённое: детство, школа, замужество, лучше с крепким самцом, с Иаковом, у кого есть "рабы, скот, сикли", дети, их воспитание, дачи, смерть. Усреднённый штакетник; самость отсутствует, и о них сказать нечего. Нет скучней секвестрованных ради тех, кто и сам секвестр. Как итог, род людской профанировал, ибо только и делал, что сокращал себя: само-, так сказать, -отрекался в каждом колене.

Этика сводит нас к знаменателю, но где власть её сякнет - там небывалое. Кабы древний Овидий не оскорбил мораль, позабылся бы. Но поэт превзошёл мораль - и известен. Богу неважно, сколь рождено нас. Массы не значат. Быдло-моральный, то есть низведшийся к усреднённому, ставший "некто вообще", не значит. Бог ждёт особого, уникального; остальное отходы. И, когда встал Христос и поверг мораль, побуждая к высотам, Бог замер, слушая, не родился ли Равный, Коему сделалась не мораль ценна, но проект Божьих промыслов. Ведь с Его появлением бытие масс теряет смысл ради новых свойств человечества. Потому "Das Man" травит личное, небывалое. Судьбы моцартов - факт.

Действительно: что такое есть Моцарт перед моралью, от коей действуют благонравные усреднённые фикции?

433

Содержание СМИ: амплитуда "духовности": от борща к Тарантино.

434

Заповедь В топ сетей попасть просто:

соц. сетисток наглой, шалавною стань,

Вакха дарами упейся,

попой вертляво крутни,

взор свой исполни призывом,

груди маняще сдави,

сядь на гламурное кресло,

бёдра пошире раздвинь -

и без теорий особых

массы повалят к тебе.

435

Запомните: я вещаю - вы слушайте, будь вы самым добрейшим добрым "добром", каковое фальшивое. Я днесь Бог для вас!.. Ишь, как старый вознёсся, гаркая "fiat" ! Выболтал мир вокруг, но меня не прикончил этим вот fiat?! Что, непластична плоть? не трещит под словами? А как я первый, кто их воспринял без риз святыни, сходно без трепета, но как нечто превратное, заголённое откровеннейшим "декалог" ? Словá всего! Десять логосов!! И вот это был Бог?!! Взять шлюху: гладкая кожа, кожа шелкóвая - в этом страсть слова к гладкому и шелкóвому. Всех лицуют в шелкóвые. Слову нравится тишь да гладь да шелкóвистость. Всех негладких как райских, как не отёсанных, дескать, логосом, обходили; вид их и вымер. Мы изначальному с его истиной изменили уклонами к облицованным словом. С женщины сделали - бионическую лже-плоть, симметрию и гламурную гладкость, чтоб не пораниться, хотя в том, что пугало, - нужное. Лишь в аморфности, что даёт оргазм, когда мы в нём не ведаем форм и разума, а единственно рай, - мы в истине, коя полное вне пространства-времени счастье. Женщина на спине, вздев ногу, вся в гладких статях, есть патология. Я начну регресс от искусственных современных тел, от джоконд и брижит-бордо - к первозданному, потому и прекрасному, что зрел в Еве Адам. Авраам, знаем, бога ввёл - мной стартует попятный путь. Авраам отец множеств, я же - ЕДИНОГО.

Да, в Праматерь! В Вечную Женственность!.. Я весь в странном наитии; я постиг, что она-то и есть ОНО! Ведь кому, коль не мне как "пустому пространству", и достигать корней? О, "блажен нищий духом"!

436

Жуть чтят беременных! Вправду, с виду сакрально: ведь генерируют "жизнь" саму, пресвятые, мол, непорочные! Но какая плодится "жизнь"? А плодят они сукиных дочерей с сынами - пошлых, вульгарных, злых, недалёких, праздных, корыстных. Через лет двадцать после рождения, а то раньше, сукины дети станут грабастать, хапать и подличать, гадить в горнее и глубокое, засорять мир; жрать начнут, пить и тлеть, умащаясь парфюмами, чтобы сбить вонь гниения...